но вместо этого только расплылся в улыбке, от уха до уха:
– Принес посылку. Для вашего мальчика.
Судя по медузкиному переводу, ситуация просто обязана быть забавной, почему же все так напряжены? Даже троица моих подчиненных, наконец-то добравшаяся до мостика для затребованного доклада, замерла статуями, едва выкатившись из проема. Единственный, кто не чувствует сейчас никакого стеснения, это, пожалуй, дервиш. Впрочем, неудивительно, в таких-то хламидах, висящих рваной бахромой. Что же касается меня…
События идут не по плану, это ясно. Не по правилам. Блондинка явно рассчитывала на что угодно, только не на явление странного толстяка. Но раз он уже тут, поздняк метаться. Хотел бы учинить злодейство, не стоял бы и не лыбился, почтальон хренов. А кстати, что там насчет посылки? Дальше все пойдет по уже известному мне сценарию или все-таки с самобытными вариациями? Проверим:
– Только ты нам её не отдашь. Потому что у нас документов нету.
Дервиш перевел взгляд на меня. Вернее, двинул складками, в которых, по всей видимости, прятались его глаза.
– Почему не отдать? Отдам. Мне-то она без надобности.
Его рука скрылась под многослойной рваниной, что-то нащупывая, а пульсация огонька на виске адъютанта все набирала и набирала темп, пока на свет божий не показалась…
Чисто внешне штуковина походила на портсигар. Серебряный, с чеканкой. Из похожего извлекал свои самокрученые папиросы Митрич, когда забывал о том, что в коридорах поликлиники нельзя курить. Мял в пальцах, распространяя вокруг вязкий аромат деревенского самосада, подносил к самым ноздрям, шумно вдыхал, выдыхал и под укоризненные взгляды окружающих с сожалением прятал обратно.
– Я не курю.
– Да никто не вкуривает,– успокоил меня дервиш. – По первому-то разу! Правда, второго не бывает, так что, готовься – не готовься, все без толку.
Портсигар должен был бы холодить пальцы, но почему-то наоборот, казался слишком теплым. Наверное, нагрелся, пока хранился за пазухой почтальона.
А ещё на нем не наблюдалось никаких замочков и защелок. Да просто швов, и тех не было. Цельный кусок неизвестного металла. Только подозрительно легкий.
– И что это такое?
Спрашивал я у дервиша, но ответ получил совсем с другой стороны. Много ответов, хороших и разных.
Лелик вытянул шею из ворота халата, как будто это могло помочь ему лучше разглядеть странный предмет в моей ладони, недоверчиво спросил у себя самого: "Ярлык?", кивнул, моргнул и, жадно горя глазами, затараторил:
– Ярлык-ярлык-ярлык!
Болек нервным движением поправил складки своей любимой мантии и осторожно заметил:
– Учитывая сложившуюся суперпозицию установленных фактов, юридический статус предъявленного документа скорее подходит под понятие генеральной дове…
– Мандат, – подытожил Жорик, роняя пепел очередной сигары на майку.
Я повернулся к адъютанту, рассчитывая получить хоть сколько-нибудь внятное объяснение происходящего, но на восточном фронте дела обстояли ещё хуже, чем на всех остальных. Если блондинка и раньше походила в отдельных своих повадках на валькирию, но, условно говоря, рядовую, то теперь передо мной лучился рассеянным светом не меньше, чем генералиссимус всея Вальгаллы.
К тому же, она была не с нами в эту самую минуту. Не знаю, где именно, но очень и очень далеко. Похожим образом периодически зависал Вася, только он, возвращаясь из своего "астрала", обычно выглядел вполне умиротворенным или, на крайний случай, усталым, а когда девичий взгляд обрел прежнюю ясность, под своими лохмотьями невольно поежился даже дервиш.
– Какие-то проблемы, адъютант?
Ответила она не сразу, глотая то ли ругательства, то ли угрозы. И, явно сознавая, что врет совершенно неубедительно, отчеканила:
– Никак нет, сэр.
– Ну и ладушки!– оживился дервиш.– Засиделся я тут с вами, пора и честь знать. Вы, сударь, если желаете, можете багажа прихватить. Ручную кладь потяну, не сумлевайтесь! Только знаете…А
Тут он приложил ладонь ко рту и заговорщицки сообщил:
– Не советую. В пути оно ведь как? Всякое случается. Так что, лучше лишнего за собой не таскать.
За последние минут пятнадцать это предложение, пожалуй, было самым понятным из всего. Но на всякий случай я уточнил:
– Мне нужно куда-то ехать?
– Ох, память моя дырявая! – хлопнул себя по лбу дервиш, ужимками все больше становясь похожим на массовика-затейника. – Предписание вам есть, сударь. Личное-отличное!
– Надеюсь, стишок читать не надо, чтобы его получить? А то табуреток у нас тут поблизости…
– Не извольте беспокоиться, сударь! Чтобы ваши сиятельные глазки чтением напрягать? Да ни в коем разе! На словах все, только на словах.
Нет, это не театр. Это цирк. Ярмарка со скоморохами. Впечатление портит только крайняя серьезность основной массы зрителей.
– Вам, сударь, велено прибыть. Незамедлительно! – дервиш воздел вверх указательный палец.
– Куда? И зачем?
– Для прохождения освидетельствования. И позвольте адресок вслух не называть: интимное же дело, как никак.
Ну слава богу. Наконец-то нашелся кто-то один с мозгами, кто насчет меня понял все и правильно. Ждет Стасика закрытое заведение, удаленное от чужих глаз, со строгим распорядком дня, дюжими медбратьями, разноцветными таблетками и бесконечными грёзами… Лепота!
– Челядь ваша без вас как, управится покуда с хозяйством?
Я окинул взглядом благоговейно застывшие лица.
Да куда ж они денутся? Жили до меня сами, и теперь проживут. Даже лучше, наверное, будут себя чувствовать. Только надо исправить все, что натворил. Хотя бы для успокоения собственной совести.
– У меня, милейший, дела тут остались. Недоделанные. Так что я прямо сейчас уехать никак не могу.
– Можете, сэр, – выдохнули мне в затылок.
– Адъютант? А как же схемы и остальное? Вы же сами говорили, что…
– Теперь это не имеет значения.
Я повернулся, надеясь поймать в глазах блондинки подтекст, которого не нашел в словах, но увидел нечто подозрительно похожее на нетерпение.
Она спит и видит, чтобы я убрался отсюда? Стопудово. Что ж, не будем заставлять даму ждать.
– Ну раз не имеет значения… Тогда отправляемся.
– Так будет ручная кладь или нет? – уточнил дервиш, взглядом указывая куда-то в район моего правого бока.
Я машинально пощупал пальцами воздух. Ну да, как же можно было забыть?
Палка-ковырялка. С ней-то что делать? Пойти и засунуть обратно? Нет, так база снова превратится в склеп. И с собой брать нет никакого смысла, тем более, когда блондину понадобится новый завхоз, без жезла ему будет не обойтись. Значит, надо оставить. Только на свободе, а не взаперти. И как это сделать?
А, была не была!
– Гулять! – я взмахнул рукой, подкрепляя приказ жестом, но вполне мог не трепыхаться: при первых же звуках голоса палка зигзагами рванулась к дверному проему и исчезла в глубине коридора.
Да, дурдом по мне точно плачет. Горючими слезами.
Ещё штука эта. Неопознанная. Мной лично. Потому
