На ее лице снова промелькнуло удивление, словно, она его не совсем понимает.
- Я знаю, Ричард, вы меня не обидите.
- Сознательно не обижу. - Надо поскорее уйти отсюда. Она-то ему доверяет, а вот он себе не очень. Особенно когда она смотрит на него своими бездонными глазами. - Наденьте майку и пойдемте прокатимся на чертовом колесе.
Моника снова взяла его за руку.
- Ричард, я вас обманула.
- В чем? - У него возникло дурное предчувствие.
- Я хочу не только целоваться. - Она сложила губы так, что устоять перед таким соблазном не представлялось возможным.
- Давайте сменим тему. - Рик сглотнул.
- А еще… - Она запнулась и скороговоркой выпалила: - Вы правы. У меня никогда не было мужчины. - И, вспыхнув до корней волос, отвела глаза.
Рик смотрел на нее до тех пор, пока она не подняла на него глаза, и с улыбкой произнес:
- Вам нечего стыдиться.
Зато ему, черт побери, есть чего! Сердце набрало обороты, адреналин погнал кровь по жилам, а от сознания, что она девственница и хочет, чтобы он стал ее первым мужчиной, его самомнение непомерно раздулось. И не только оно одно.
- Знаю, - сказала она, не отпуская его ладони. - И не прошу вас обо всем. Я прошу вас только об одном.
Завороженный бархатной глубиной ее глаз, Рик не сразу заметил, что Моника подняла его руку и прижала к своей груди, и очнулся лишь тогда, когда увидел свою ладонь, зажатую между ее маленькой ладонью и соблазнительным полушарием.
Моника чуть слышно застонала, и Рик перевел взгляд на ее лицо. Она прикрыла глаза, а ее влажные губы дрогнули в блаженной улыбке и чуть приоткрылись. Рик осторожно обхватил грудь ладонью и, не в силах больше сдерживаться, нащупал сосок и сжал большим и указательным пальцами.
Она судорожно вздохнула и шепнула:
- Как приятно! - А потом пробормотала что-то на итальянском и, распахнув повлажневшие глаза, попросила: - Еще! Хочу еще.
Рик сдвинул ладонь к другой груди. Всего на один миг. Только чтобы удовлетворить ее любопытство. Господи, как же он хочет ее поцеловать! И прижать к себе, чтобы она ощутила его возбуждение. Но этого допускать нельзя.
Рик осторожно обхватил ее грудь пальцами, наслаждаясь тем, как она заполняет его ладонь, нашел затвердевший сосок и с трудом поборол желание поцеловать ее в губы. Все, надо остановиться. Пока не поздно. Он наклонил голову и еле заметно прикоснулся к ее губам.
- Будешь бросаться песком, я все маме скажу! - раздался как гром среди ясного неба детский голосок, и Рик с Моникой испуганно отпрянули друг от друга.
Моника, розовая от смущения, прикрылась полотенцем, судорожно сжимая его на груди.
- Кажется, ушли, - шепнул Рик. - Наденьте. - Он протянул ей майку. - Я вас загорожу.
Моника поспешно схватила майку и повернулась к нему спиной, но Рик успел заметить обиду в ее глазах. Ничего не поделаешь: это общественное место. На что она рассчитывала?
Он вытащил у нее из рук полотенце и подождал, пока она натянет майку. Интересно, может, занимаясь самобичеванием, он не заметил, как она надела лифчик?
Моника обернулась и взяла у него из рук полотенце.
Черт! Сомнений быть не может, она без лифчика.
- Пойдемте поищем кабинку, - буркнул он, с неохотой отводя глаза в сторону.
- Зачем?
- Чтобы вы как следует оделись. - Черт! Ведь дал себе слово больше не смотреть туда. Интересно, можно ли умереть от столь длительного возбуждения?
Моника опустила глаза себе на грудь. Тонкий трикотаж четко обрисовывал возбужденные соски. Она вздохнула и накинула на шею полотенце.
- А у вас что, вообще нет верхней части купальника?
Моника молча покачала головой.
- Ну тогда пойдем кататься на чертовом колесе.
- И на «русских горках»? - с готовностью отозвалась она, и лицо у нее просветлело.
- И на «русских горках», - скрепя сердце согласился он.
- Рик? - Моника взяла его под руку. - А когда мы будем на самом верху колеса, нас никто не увидит. И там мы поцелуемся.
Рик едва устоял на ногах. А может, «русские горки» не такая уж и скверная штука?…
Моника не спешила выходить из душа. Дядя собирается на деловой ужин. Хорошо, если он уйдет до того, как за ней заедет Рик. Спешить некуда: дядя Микеле наверняка не одобрит платье, которое она решила надеть. И Рик вряд ли одобрит.
Она улыбнулась своему отражению в зеркале и принялась расчесывать влажные волосы.
Рик наверняка скажет, что, мол, платье слишком короткое, облегающее, да и вырез чересчур глубокий… А потом посмотрит на нее так, как смотрел сегодня на пляже, когда увидел ее обнаженную грудь. Моника припомнила, как у него раздувались ноздри и как он поцеловал ее. Поцеловал так, словно хотел проглотить ее всю… И внизу живота разлилось тепло.
А когда он взял ее за грудь и ущипнул сосок, она даже чуть-чуть испугалась! Моника зажмурилась. Если она сейчас же не прекратит прокручивать в голове все то, что было на пляже, ей придется снова идти в душ.
Она высушила волосы феном и особенно тщательно сделала макияж. Сегодня они с Риком собираются в клуб потанцевать, и она должна выглядеть идеально. Тогда, кто знает, может, он ее снова поцелует? А может, даже поцелует ей грудь.
Наверное, за свою распущенность она будет гореть в геенне огненной. Тогда почему у нее нет ощущения, что она поступает неверно? С Риком все кажется правильным. И он совсем не давит на нее, не пытается заставить делать то, что ей не нравится. Попроси она его остановиться, он тут же остановится. В любой момент. Она это точно знает. Он изо всех сил старался вести себя как джентльмен.
Раздался стук в дверь, и она очнулась от своих грез.
- Моника?
- Что, дядя?
- Я ухожу. Во сколько, ты сказала, за тобой заедет Рик?
- Примерно через полчаса.
- Ну ладно. Желаю хорошо провести время. Только чтобы к двенадцати была дома. Договорились? Увидимся утром.
К двенадцати?! Моника нахмурилась. Да в двенадцать все только начинается!
- Договорились, дядя Микеле.
Она прислушалась, как удалились его шаги, а потом хлопнула входная дверь. Тогда Моника вышла, отправилась к себе и, закончив макияж, надела черное платье, припасенное для особого случая. Платье было узкое как перчатка и, чтобы застегнуть молнию на спине, пришлось втянуть живот. Сегодня ужин ей не светит - это точно!
Моника придирчиво оглядела ногти - не облупился ли лак, еще раз причесалась и села на край кровати. Предстояло выбрать туфли. Если верить героиням «Секса в большом городе», туфли решают все. Однако выбор у нее невелик: всего-то две пары.
После минутного раздумья она остановилась на черных лодочках на шпильке, хотя их она уже надевала. Покрутилась перед зеркалом. Класс!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
