был исключен Брежневым из Политбюро и, таким образом, не заслужил роскошных государственных похорон).
Разумеется, смерть стольких людей, в руках которых была сосредоточена государственная власть, вызвала опасения. Сам факт того, что следующий за Андроповым Константин Черненко был болен и скончался, будучи во главе страны, усилил беспокойство. Однако Садовников не беспокоился, когда посещал такие похороны, потому что вместе с ним был жив человек, который с момента получения должности министра обороны в 1976 году имел реальную силу в СССР — Дмитрий Федорович Устинов. Когда в 1977 году Брежнев пережил обширный инсульт, создавший ему серьезные трудности в принятии важных решений, Устинов был одним из тех людей, который управлял страной от его имени.
Но сейчас Устинов был здесь. Мертв.
Более 43 лет Устинов играл огромнейшую роль в делах Советского Союза. Вырванный из относительной неизвестности Иосифом Сталиным 9 июня 1941 года, тогда 32-летний директор Ленинградского завода «Большевик» получил предложение стать Народным комиссаром вооружения СССР. Это произошло спустя два дня после ареста предшественника Устинова Бориса Львовича Ванникова за «неисполнение должностных обязанностей (типичное обвинение для тех лет, потому что оно, как правило, не было подкреплено доказательствами). Когда меньше, чем через две недели началась война, молодой комиссар Устинов оказался в пучине событий, производя вооружение для армии, одновременно эвакуируя важные заводы, находившиеся под угрозой немецкого наступления, на восток Урала.
Успех в эвакуации и реорганизация советской оборонной промышленности позволили Устинову стать Героем Социалистического Труда. Также Устинов начал пользоваться доверием у Сталина (который называл его Рыжим из-за его рыжих локонов) и стал членом советской элиты. Более того, вынужденная передислокация советской промышленности радикально изменила структуру советских правящих кругов, потому что старые кадры были либо расстреляны, либо лишены своих должностей в результате войны и потому что появилось новое поколение, сформировавшееся в стремительно развивающемся тылу, которое кормило новую военную промышленность.
Вертикальная интеграция практически каждого аспекта существования в систему, которую возглавлял директор завода, сопровождалась аналогичной консолидацией власти в руках горстки людей, работающих в Москве, включая Дмитрия Устинова.
Именно Устинов снял Садовникова с поста главного инженера Ижевского механического завода в июне 1966 года, повысив его до директора Воткинского завода. Благодаря такому продвижению по службе Садовников стал одним из тех немногочисленных военных промышленников, добившихся успехов в послевоенные годы. Родившийся в Татарстане[18] в 1928 году, Садовников получил образование в Казанском авиационном институте в 1953 году перед тем, как его распределили на Украину, в Днепропетровск, где он работал в КБ Михаила Янгеля на Южном машиностроительном заводе (Южмаш). Он работал с ракетами класса «воздух — воздух». В 1958 году производство таких ракет перенесли на Ижевский механический завод в Удмуртии, и Садовников, будучи начальником бюро ракет класса «воздух — воздух», был переведен на работу туда. К 1960 году он организовал свое КБ и был повышен до должности главного инженера уже всего завода, должности, которая у него была перед тем, как Устинов отправил его в Воткинск.
Воткинский завод, основанный в 1759 году, находился в одноименном городе, расположенном в предгорьях Уральских гор, в районе 1300 км восточнее Москвы. С момента основания завод сначала был металлургическим, позже он стал промышленным центром, достигнув своего расцвета в середине XIX века благодаря инновациям в производстве стали. Позже, во время Второй мировой, он был крупнейшим военным производством, на нем работали заводы оборонной промышленности, эвакуированные из Киева в связи с наступлением немецкой армии.
Когда Садовников прибыл в Воткинск, завод был задействован в изготовлении двух типов ракет. Первой была вездесущая СКАД-Б[19] (Р-17), первоначально — детище Виктора Макеева, ракетного инженера, который создал новый класс баллистических ракет, производных от немецкой ФАУ-2 (V-2) времен Второй мировой, позже известной на Западе, как СКАД-А. Макеев руководил созданием различных прототипов СКАДа-Б в 1957–1958 годах, но Устинов принял решение отдать в распоряжение Макеева производство подводных баллистических ракет, и производство СКАДа-Б было передано с завода Макеева в Златоусте Воткинскому заводу. Это позволило Воткинску сделать прорыв в производстве баллистических ракет. Ракета СКАД-Б оказалась находкой для Воткинского завода. Испытания полетов ракет начались в 1959 году и в 1964 году СССР принял эту систему на свое вооружение. В течение следующих 25 лет Воткинский завод произвел тысячи таких ракет для нужд своей страны и на экспорт.
Для второго проекта по производству ракет Устинов привлек к делу инновационные работы ракет на твердом топливе инженера Александра Надирадзе. В прошлом Надирадзе был главным инженером КБ Владимира Челомея, где руководил разработкой ракет-носителей. Челомей, однако, был категорически против использования твердого ракетного топлива, ссылаясь на проблемы с надежностью и безопасностью. Когда проект мобильной твердотопливной ракеты, созданный Надирадзе, был одобрен Устиновым в 1961 году, Челомей воспротивился, и в распоряжение Надирадзе предоставили отдельное КБ, чтобы довести проект до конца. С тех пор Надирадзе стал крестным отцом советских твердотопливных баллистических ракет.
Новые ракеты Надирадзе, известные как «Темп-С» (на Западе их называли SS-12 SCALEBOARD), стали новым направлением в производстве ракетных комплексов. В связи с этим Надирадзе нуждался в собственном ракетном заводе, независимом от других соревнующихся между собой конструкторских бюро. Именно здесь сработал план Дмитрия Устинова по вовлечению Воткинского завода в ракетную промышленность в рамках создания «СКАДа-Б». 5 сентября 1962 года резолюция № 934–405 Совмина СССР, поддержанная самим Устиновым, дала Надирадзе официальное разрешение на полномасштабную разработку SS-12. В этой резолюции было также обозначено, что производство будет базироваться на Воткинском заводе.
Проект ракеты SS-12 принес Надирадзе большой успех. Его наградили орденом Ленина — высшая награда для гражданских лиц Советского Союза за их труд. Это признание распространилось на все учреждения, связанные с программой, включая Воткинский завод. Первое испытание ракеты прошло в марте 1964 года, и к 1967 году SS-12 была принята на вооружение Советской армии.
Однако эта ракета была средней дальности; Надирадзе еще предстояло ворваться в среду изобретателей межконтинентальных баллистических ракет. Пока это не произошло, и Надирадзе, и Воткинский завод были второстепенными игроками на арене советской промышленности.
Однако долго ждать такой возможности не пришлось. Решение Устинова поставить Садовникова во главе Воткинского завода было продиктовано тем, что Совмин СССР в марте 1966 года подписал постановление, разрешающее Министерству оборонной промышленности начать разработку, совместно с КБ Надирадзе, новой твердотопливной баллистической ракеты, которую Советский Союз назвал «Темп-2С», а на Западе, согласно НАТО, ее назвали SS-16.
Мало что известно о первых исследованиях и разработках того, что впоследствии будет называться ракетой SS-16. Однако сразу после постановления Совмина о начале этой программы Садовников был переведен из Ижевска в Воткинск, где он был
