Что ж, правильно делала… Источаемый ею страх, неважно, внушаемый им или не им, действовал на него возбуждающе. Как условный рефлекс, ныне включающийся в недрах его тела после нескольких последних встреч с ней на их малой родине вне стен ее «офиса».
— А я тебя предупреждал, — понизив голос, с заговорщическим видом уставился на нее Кир, всячески стараясь уловить ее плавающий взгляд. — Вот что значит с уголовниками связываться…
На самом деле он, конечно же, вовсе не был стопроцентно уверен в том, что за царящим в квартире бардаком стоял… как его… Демидов. Но сейчас… попугать ее лишний раз было ему на руку. Глядишь, получится выудить из нее что-то ценное. Вот в чем он был уверен на тысячу процентов, так это в том, что неспроста эта шалава смылась из города одновременно с Крестом, а теперь живет здесь припеваючи, не особо утруждаясь заработком. Условия ее жизни в Москве уже давно не выходили у него из головы, и они не шли ни в какое сравнение с тем, насколько он потерял в уровне комфорта после переезда в столицу.
Олеся, совершенно ошарашенная произошедшим, никак не отреагировала на его слова. Словно во сне, она медленно вошла в зал и замерла на пороге, разглядывая поселившийся там разгром. Кир же, оставшись позади нее, с удовольствием выплюнул в стоявшую на тумбочке под зеркалом вазу осточертевшую жвачку и, обведя Олесю с ног до головы сальным взглядом, впился жадно глазами в ее пятую точку.
Без труда представил ее голой. Вот бы загнуть ее раком здесь, над высившимся в центре зала диваном, и как следует отодрать. Чтобы стонала и кричала не фальшиво, а по-настоящему. Чтобы знала, как водить его за нос. Чтобы не смела даже думать о том, как выгородить своего ублюдка.
Со злым сожалением кинув взгляд на сломанный дверной замок (даже защелки нет никакой, бл*), Кир подошел к Олесе сзади и практически прижался к ней. Она автоматически сделала два шага вперед, он шагнул следом, и они оба, словно сиамские близнецы, уперлись в уже упомянутый диван.
— Что пропало? — спросил он, заглядывая ей через плечо в лицо и намеренно дыша прямо в ухо.
Она потупила взгляд, непроизвольно содрогнулась, застыла.
Кир злорадно ухмыльнулся, не отрывая от нее глаз. Чья-то ж*па почуяла, что тучи сгущаются? Верно…
— Что пропало? — прошептал с хрипотцой, прижимаясь еще теснее, чуть ли не кладя голову ей на плечо.
— Ничего, — выпалила Олеся, рывком отвергая его приставания.
— Так и запишем, — он даже не счел нужным злиться из-за ее несговорчивости (пусть пока брыкается, никуда, нах*р, не денется), — пропали деньги, заработанные проституцией. Здесь клиентов принимаешь? — спросил как ни в чем не бывало, оглядывая комнату как в первый раз.
— Я тебе уже сто раз говорила, я больше не работаю!
Собрав все силы, Олеся все-таки взбрыкнула. Умудрилась каким-то образом, стоя спиной к Киру, оттолкнуть его от себя, избавившись от мерзких, намекающих касаний. Отошла подальше, чтобы свести к минимуму контакт.
Захлестнувшие эмоции легко читались на ее лице, отчего Кир кайфанул еще раз. Он белозубо сверкнул улыбкой, не прежней презрительной и высокомерной, а скорее радостной и довольной, и бойко ответил:
— Тогда у меня другой вопрос. На какие шиши ты здесь обитаешь? А?
— Я же сказала, у меня были сбережения, — устало начала было объяснять Олеся, но он не стал ее слушать.
— А вот мне сдается, что ты живешь на те бабки, которые твой уголовник вынес из банка…
— Какой банк, Кир? Ты больной?
Пропустив оскорбление мимо ушей, но не забыв занести его в список прегрешений Олеси, чтобы спросить с нее за это позднее, Кир закончил мысль:
— … а иначе почему вы разъехались в разные стороны? И ты… ты никуда не собиралась уезжать, а потом, раз, и резко пропала. Сутенеры твои получили сверху команду не искать и не ждать тебя. Ну че, — от него не укрылась тень, набежавшая на лицо Олеси, — объяснить ничего не хочешь?
— Не хочу, — помрачневшая Олеся повернулась к нему спиной и пошла в комнату Насти. Наивно надеялась, что несказанный ответ его остановит? С порога с горечью рассматривала, как внутренности Настиного медведя по воле чьей-то жестокой руки распластались по кровати.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Но Кир был бы не Кир, если бы позволил ей решать, когда можно сворачивать разговор. Вновь заняв позицию позади Олеси, он вынудил ее отступить вглубь детской и, указав на распотрошенную игрушку и вываленные из шкафов вещи, заметил:
— Деньги искали. Не находишь?
Олеся, даже если и согласилась с ним, промолчала. Но игра в молчанку Кира не устраивала, тем более что в любой момент в квартиру могли войти. Чтобы заставить строптивицу говорить, он слегка толкнул ее рукой в спину, тем самым задав ей траекторию движения как раз в сторону кровати — все равно она явно намеревалась удлинить расстояние между ними; а когда Олеся, развернувшись в движении, присела перед ним на цветастое покрывало, нагнулся к ней, установив прямой зрительный контакт.
Нависая, смотрел долго, неотрывно, чувствуя, как тают под его взглядом остатки смелости Олеси.
— Что-нибудь пропало?
Судя по тому, как она захлопала ресницами, вопрос прозвучал для нее неожиданно.
— Нет, — прежде чем ответить, Олеся сглотнула, и Кир, заметив это, довольно улыбнулся краешком губы.
— Заявление писать будешь? — он говорил тихо, и это тоже вгоняло ее в ступор.
Вместо ответа она покачала головой.
— Молоде-ец, — еще тише, хриплым голосом протянул Кир и, коснувшись ее щеки фалангой указательного пальца, нежно погладил.
Олеся отшатнулась, ее глаза распахнулись — в них было больше удивления, чем испуга. Конечно, с ней он никогда нежен не был. Даже мысли такой не возникало, а вот сейчас, на короткий миг, захотелось. Ну а что? Будет посговорчивее, может, и он сменит гнев на милость.
Кир еще раз, едва касаясь, осторожно погладил, теперь уже по другой щеке, и вкрадчиво спросил:
— Не нашли?
Олеся, смотрящая на его руку, как на грозившую укусом ядовитую змею, от которой жизненно важно держаться подальше, замерла и посмотрела ему прямо в глаза.
— Что?
Вот же дура тупая! Рука Кира замедлила ход, но осталась в паре сантиметров от лица Олеси.
— Деньги, что!
— Какие деньги?
— Вот и мне интересно, какие деньги?
— Кир, если ты снова об это…
Щеку обожгла несильная пощечина, и она замолчала на полуслове.
— Да, я снова об этом.
Рука Кира вновь пустилась гладить ее по щекам, но от ласковых движений глаза Олеси повлажнели. Напускная ласка больше не обманывала.
— Если они не нашли деньги, то они вернутся, — он снова и снова ее наглаживал, тихо нашептывая слова.
— Кто? — Олеся бросила безуспешные попытки увернуться от его рук.
— Не знаю, кто… Но явно кто-то из криминала. Может, твой новый знакомый, с убойной статьей, — по помутневшему взгляду Олеси Кир понял, что попал в точку — она задумалась, — а может, дружки твоего Креста пронюхали, что он часть денег проститутке подкинул, решили вернуть свое. Все может быть…
Что-то она совсем зависла. Унеслась во влажные фантазии о бывшем любовнике? Кир залепил ей звонкую пощечину.
Глава 9
И тут Олеся взбунтовалась.
Ударив его по рукам, она вскричала:
— Отстань от меня! Что ты ко мне привязался?!
Но ее бунт был тут же беспощадно подавлен. Кир завалил ее на кровать и, вцепившись мертвой хваткой в горло, затряс, озлобленно рыча в ухо:
— В последний раз тебя спрашиваю, где Крест?
— Не знаю… — прохрипела Олеся, чувствуя, что вот-вот потеряет сознание.
Внезапно Кир ослабил хватку, позволив ей жадно вдохнуть воздух, а потом и вовсе выпустил из своих смертельных объятий. Она закашлялась.
— Товарищ капитан! — донеслось до нее. Это Кира кто-то звал из прихожей. Поднявшись, тот быстро покинул комнату, прикрыв за собой дверь.
Слава Богу! Они не одни тут! Теперь он ничего ей не сделает!
— Долго мы тут еще? — в прихожей раздался голос парнишки ппс-ника. — У нас новый вызов тут неподалеку.
