— Нет, — удивилась я. — Просто так. А что случилось?
— Слушай… я сейчас не могу разговаривать, извини. Завтра как придешь, загляни ко мне, поговорим. Все, давай, пока.
Дивны дела твои, господи, подумала я, положив телефон на тумбочку. Вот так уйдешь в отпуск, вернешься, а там, может, и нет уже ничего, надо новую работу искать.
Ну что ж, тогда вопрос с Андреем решится сам собой.
=16
В первый же рабочий день я умудрилась проспать. Не критично, минут на двадцать, но этого хватило, чтобы упустить более-менее свободный поток на дорогах. Обычно я приходила раньше на полчаса, спокойно приводила себя в порядок и пила кофе, но сегодня даже к официальному началу работы не успевала.
— Рина, доброе утро, — я набрала номер, придерживая руль одной рукой и водя глазами между дорогой и дисплеем. — Задерживаюсь немного. В пробке застряла.
— Поняла, Надежда Васильевна, — пропела моя заместительница.
По штатному расписанию зам мне не полагался, но Ринка оставалась за меня, если я болела или уходила в отпуск. Звали ее по-настоящему не Екатерина, не Ирина и даже не Марина, как можно было подумать, а Зарина. Имя это очень подходило изящной восточной женщине, но ее никто так не звал. Она уже подбиралась к сорока, детей не получилось, муж запойно пил, поэтому весь нерастраченный душевный пыл Ринка отдавала своему коту и эзотерике во всех ее проявлениях.
Кстати, по ее безапелляционному мнению, над всеми сотрудницами отдела перевозок, даже имеющими в паспорте штамп о браке, висел мощный венец безбрачия. Некоторых она сводила к своей подруге, которая пыталась этот самый венец снять. За немалые деньги. Но я не поддавалась.
Проспала я, потому что вечером никак не могла уснуть. Вертелась, вставала, пила воду, смотрела в окно, снова ложилась. Из головы не шли слова Варежки, но я — как настоящие Весы — не могла их ни принять, ни отбросить.
Сначала я была уверена в свой правоте. Даже если мой случайный сосед и оказался мистером Суперсекс, это еще не повод, чтобы его разыскивать и снова вешаться на шею. И потом, в конце концов, если он действительно хотел какого-то продолжения, нехрен было обижаться, как капризная девочка. Ягодки на крылечке — это, конечно, очень мило, но мог бы приложить номер телефона. Ну да, я сказала, что это в первый и в последний раз, ну и что? Настойчивее надо быть, мужчина, настойчивее. Не робкий юноша уже. Ну а если ему это тоже ни к чему… Что поделаешь…
Потом меня разворачивало на сто восемьдесят градусов, и я думала, что права, пожалуй, Варежка. А я — дура. Если уж такая роскошь попала в руки, верх тупости не вцепиться в нее мертвой хваткой. Даже если бы оказалось, что он тотальный козел — хотя вряд ли. Да и не замуж ведь за него выходить. Секс — это важно. Это очень важно. У меня что, язык отвалился бы сказать: «Было супер, а не повторить ли?» Ну и что, что раньше говорила по-другому. Все течет, все меняется… ой, не надо о грустном… Может, и правда подергать Славку за нервные окончания? Пусть выяснит через Аркадия под каким-нибудь благовидным предлогом, кто это мог быть.
В конце концов я приняла соломоново решение: не принимать никакого решения. Отложить на время — пусть пыль осядет. Развиваясь по спирали, жизнь сделала новый виток. В подобной ситуации я уже оказывалась, хотя, конечно, не настолько пиково.
Тогда наши отношения со Славкой стремительно шли к концу, мы были в очередной ссоре. Я пошла в поликлинику за справкой для бассейна и у смотрового кабинета познакомилась с парнем. И что-то такое между нами пробежало. Мы получили свои справки, выпили кофе в ближайшем подвальчике, прогулялись немного… Мне было страшно жаль. Нет, безумно жаль, но… я была несвободна. И так ему об этом и сказала. В ответ на предложение встретиться снова. Мне тоже очень жаль, вздохнул он, но ничего не поделаешь.
Несколько дней меня вот так же выкручивало и бросало из крайности в крайность. То забить и забыть. То позвонить Славке, сказать, что между нами все кончено, и поехать в общагу Корабелки искать этого самого Юру. Хоть монетку бросай. А потом решила: подожду немного. Неделю. Если через неделю желание увидеть его не уляжется, значит, найду. Но на следующий день мы со Славкой помирились, и Юра отодвинулся куда-то на задворки. А когда все наконец закончилось, отправляться на поиски уже не хотелось. Конечно, тогда все было исключительно романтически, совсем не так, как сейчас, но не все ли равно?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Перед мостом Александра Невского я застряла намертво.
«Где тебя черти носят?» — пришло сообщение от Славки.
«Еду. Все стоит».
«Выговор влеплю!»
«Ну и хрен с тобой».
Наконец я переехала Неву и выбралась на набережную Обводного канала. Еще пять минут ушло, чтобы втиснуть Игуану на стоянку. На входе в бизнес-центр меня поймал звонок. На корпоративную симку.
— Надежда Васильевна, вы где? — поинтересовалась Славкина секретарша Лена.
— Здесь, — буркнула я, прикладывая пропуск к турникету.
— Бегите быстрее в конференц-зал. Вячеслав Степаныч будет нового генерального представлять.
— Что?! — заорала я, но Лена уже дала отбой.
Растакую-то мать, что за дела?!
Выходя из лифта, я едва не столкнулась с Андреем. Здрасьте, давно не виделись!
— Привет, Надюш! — он оглядел меня с ног до головы. — С возвращением. Хорошо выглядишь.
Как обычно, без пиджака и без галстука, рубашка расстегнута на две пуговицы — так, что видна шерсть на груди. Убиться веником, когда-то мне казалось, это так секси. А теперь — просто фу. Интересно, все женщины через это проходят: увидеть отвратительные уши Каренина?
— Привет. Что тут происходит вообще? Вчера с Калининым разговаривала, ничего не сказал, намекнул туманно: мол, завтра все узнаешь. Чувствую себя пришедшей к концу анекдота. Нас что, продали?
Войны после разрыва у нас с ним не случилось. Разговаривали так, словно между нами вообще никогда ничего не было. Старательно делали вид.
— Да нет. Новый генеральный, только и всего, — Андрей пожал плечами. — Сын Черемшанина.
— Смеешься? — фыркнула я. — Какой еще сын? Ку-ку! Откуда у него сын?
— А я почем знаю. Никто ничего не знает. Ты ж Калининская подружка, ты и выясняй. Короче, Надь, ты ушла в отпуск, а на следующий день вдруг объявился Аркадий. И предложил Славику стать геной. Типа, его задолбало из Испании во все вникать и номинально руководить, хочет быть просто хозяином, и чтобы на него работали. Славик, по слухам, сначала согласился, а потом отказался. Не спрашивай, почему, не знаю. А позавчера Аркадий его куда-то на встречу выманил и представил своего сынулю. Типа, вот ваш новый гендир, любите и жалуйте, вопрос решенный. Ну и вот…
— Я думала, у Аркадия только дочь была. Которая погибла.
— Не знаю, Надюш. Может, от первого брака. Или бастард какой.
— Трындец, товарищи… Слушай, а ты откуда идешь-то?
Кабинет Андрея был напротив Славкиного, рядом с конференц-залом. Два шага пройти.
— А вот, родная, кончились сладкие времена. Начались реформы. Калинин освободил генеральный кабинет и переехал в мой. А я вчера пошел в приймаки к Кирванне. Так что у нас с ней медовый месяц.
Мне с трудом удалось сдержать злорадную усмешку. Кабинетик Киры Ивановны, главбуха, и для нее одной был тесноват. А уж если учесть ее тяжелый характер…
Через стеклянную стену я увидела, что все наше крупное и мелкое начальство уже собралось и сидит за длинным столом. А во главе стоят Славка и незнакомый мужчина в сером костюме.
Незнакомый?! Господи, нет!!!
В глазах потемнело. В этот момент Андрей открыл дверь и подтолкнул меня вперед, положив руку на плечо.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— А это наш финансовый директор Андрей Евгеньевич и начальник отдела перевозок Надежда Васильевна, — представил нас Славка. — Ну вот, Денис Аркадьевич, теперь вы знакомы со всеми.
=17
Б…!
Это короткое, емкое слово характеризовало не только ситуацию, но и некую даму, которая, пусть и не по собственной воле, но умудрилась-таки собрать в одном небольшом помещении сразу трех любовников. Двух бывших и одного… вообще непонятно какого. А учитывая, что этот непонятно какой в курсе присутствия здесь двух бывших… и что один из них сейчас нежно держит ее за плечико… Ой, мама!..
