Собеседники, зная толк в выездке изредка поглядывали в окно, но говорили о своем. Хэст Маввей, владелец замка Керрольд, а теперь еще и Злодей Империи, и заговорщик спросил:
— Как там твои проникатели. Нашлись?
Брайхкамер Трульд, эркмасс, владелец замка Трульд, а теперь так же, как и его собеседник, Злодей Империи и заговорщик, ответил другу и родственнику.
— Нашлись…
Особой радости в его голосе не было. Проникателей, личную охрану брайхкамера Эвин уже видел. Их привезли в замок еще вечером. Там было на что посмотреть! Похоже, что несравненные бойцы столкнулись с чем-то, что оказалось то ли сильнее, то ли проворнее их. А может быть умнее или страшнее. Потом, после того как Трульд с глазу на глаз, (То есть это они думали, что с глазу на глаз, а на самом деле Эвин стоял в трех шагах, одетый в украденный у колдунов плащ-невидимку, слушал и похваливал колдунов. Нет, все же цены такой колдовской одежде!) переговорил с начальником проникателей, выяснилось, что это и впрямь колдуны.
Что-то посланцы злых железных рыцарей сделали с проникателями, что надолго лишило их возможности участвовать в злодействах заговорщиков. Некогда грозные тайные убийцы, обученные, говорят, еще приближенными Просветленного Арги, нынче шарахались друг от друга как слепые котята. Эвин своими глазами видел, как непобедимых бойцов СГРУЖАЛИ с телег. Ни один из них не мог идти без поводыря. Профессиональных убийц заводили в замок длинной вереницей, заставив их держаться друг за друга. В общей суматохе Эвин потолкался среди них, благо колдовская одежда позволяла, и понял, что все они не только полуслепые, но и полуглухие. Проклятье колдунов легло на них тяжким бременем.
— Пусть отдохнут пока. Я решил дать им отдых.
— А ответ? Они принесли ответ Императора?
Эвин насторожился. Он бродил по замку третий день, слушал разговоры, но про переговоры с Императором слышал впервые. Сам Мовсий об этом не говорил. Почему, интересно?
— Нет.. — подумав, ответил Трульд.
Шпион Императора, стоявший до сих пор между шкафом и столом, присел, чтоб рассмотреть повнимательнее лицо брайхкамера. Хотя он уже привык к колдовской одежде, но сердце, не принимавшее колдовства всерьез, каждый раз сжималось, когда с трех-четырех шагов он заглядывал в глаза Императорскому злодею. Врал ведь, мерзавец наверняка врал.
— Ты знаешь, а я так и думал, что ничем твоя затея не кончится… Зря ты ему вызов послал…
Если Эвин не ошибался, то сказал все это Маввей с облегчением. Вон как лицо сразу расслабилось. Шпион слушал и смотрел на Трульда. Тот меланхолически улыбался, и видно было, что занимают его сейчас совсем другие мысли. Брови злодея шевелились как два червяка, словно он придумывал очередную каверзу.
— Он не то чтоб не принял моего вызова… Он просто пообещал нам головы оторвать… Так что можно считать, что вызов он все-таки принял…
— Нам?
В голосе Хэста было столько удивления, что Эвин невольно восхитился лицедейством.
«А он и впрямь дурак, если не понимает, что это единственное, на что может рассчитывать Злодей Империи».
— А мне-то за что?
— Мне — за наглость, это понятно… А вот тебе — как родственнику наглеца.
Хэст смотрел не понимающе.
— А может быть у него какие-то иные причины… Во всяком случае, он отчего-то обиделся и на тебя.
— Хватит шутить.
Эвин видел, что Маввей не испугался, но удивился.
— Если б я шутил, я бы придумал что-нибудь повеселее, а так… Эта самая что ни наесть доподлинная правда. Обещал меня в порошок стереть, а тебя….
Хэст заинтересованно наклонил голову.
— А тебя по стене размазать…
Маввей так и не поверил ему.
— Ну тебя..
Трульд пожал плечами. В движении сквозило сожаление.
— Как знаешь. Я тебе правду говорю… Тут на него недавно покушение было. Так он почему-то сразу на нас подумал…
«А ведь верно! — подумал Эвин. — Верно! Вот он следочек в Захребетье, о котором Оберегатель говорил!»
Хэст повернулся. Теперь в его глазах Эвин увидел неподдельное беспокойство.
— Тебе не кажется, что ты слишком далеко зашел в своих мечтах? Не хотелось бы возвращаться к этому разговору, но все же придется вернуться. В твоем желании сразиться с Императором есть что-то детское. Скажи, с какой стати он должен пойти тебе навстречу?
Трульд вздохнул, и Эвин вновь переместился, чтоб видеть его лицо.
— Думаю, что Император мою шутку так и не оценил. Как и ты…Клянусь Тем Самым Камнем к моей шутке он отнесся гораздо серьезнее, чем я думал..
— Ну и что?
— А то, что мы с тобой в одинаковом положении оказались. Как плясуны на канате.
— Что это значит? — грозно спросил Хэст. Мовсий смотрел мимо него, но не было доброты в его взгляде..
— А значит это, что нам идти можно только в одну сторону. Назад ни тебе, ни мне хода нет.
Лицо Хэста сделалось удивленным.
«А чего удивляться-то, — подумал Эвин злорадно, — Все верно злодей излагает. Если вы и впрямь к покушению руку приложили, то не пожалеет вас Мовсий, не пожалеет…»
— Неужели не видел плясунов на канате?
Хэст медленно кивнул — видел, мол.
— Вот и мы теперь такие же… Нам теперь одно спасение — до другого конца каната добежать.
Его пальцы сжались в кулак. В глазах метнулся страх и безысходность.
— Добежать, пока никто не догадался тот, другой конец, обрубить.
Несколько долгих мгновений Хэст молчал. Эвин переводил глаза с одного на другого и ждал ответа Хэста, но тот молчал. Так не сказав ни слова, он поднялся и вышел.
«Неужели он ничего не понял? — подумал он. — Тогда Маввей либо дурак, либо… Либо я чего-то не понимаю…»
Озадаченный Эвин остался с брайхкамером. Он не знал, что и думать. Ясная картина опять разломалась на куски, и каждый был сам по себе.
В комнате осталось двое. Причем об этом знал только один их оставшихся. Второй считал себя сидящим в одиночестве.
Имперский город Гэйль. Луковые ворота.
Нельзя сказать, что Гэйль был самым большим из провинциальных городов Империи — в Семибашенной были города и побольше его, однако ни один из них, не смог бы сравниться с Гэйлем по оживленности, суматохе и размахам торговых сделок. Город стоял на перекрестке торговых путей, привлекая к себе купцов, разбойников и еретиков возможностью либо разбогатеть, либо затеряться в этой суматохе.
Центральное место в нем, впрочем, как и во всех других крупных городах Империи, занимал монастырь Братства. Полностью разрушенный во время последнего восстания приверженцев Просветленного Арги, а до этого еще дважды сильно поврежденный во время Первого и Второго Альригийских вторжений он каждый раз заново отстраивался из своих же камней и сейчас производил впечатление могучего сооружения, построенного могучей организацией.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
