Старый Дуб окончательно проснулся.
— Что такое?! — проскрипел он.
— Скажи, я — хищник? — спросил Лисёнок.
— Ну… хищник… — Старый Дуб кивнул ветвями.
— Тогда почему мы с отцом не охотимся? Скажи! Хищный зверь должен охотиться! Мой старший брат живёт в Соседнем Лесу, и он сказал, что я не имею права даже зваться Лисёнком, если не умею охотиться!
— Серьёзное обвинение! Наверное, твой брат — настоящий охотник! сказал Старый Дуб.
— Самый настоящий! — подтвердил Лисёнок.
— Тогда он прав, — сказал Старый Дуб.
— Но если я стану охотиться, — воскликнул Лисёнок, — все мои друзья перестанут со мной дружить!
— Конечно перестанут! — согласился Старый Дуб.
— Как же тогда быть?..
— А разве тебе никогда не хотелось съесть Зайца? — спросил Старый дуб.
— Никогда! — испугался Лисёнок. — Он же мой друг!
— А незнакомого зайца из Соседнего Леса?
— Что за дуррацкие вопрросы? — возмутилась Ворона, садясь на ветку.
— Совсем не хотелось! — честно признался Лисёнок. — Мы бы с ним тоже смогли подружиться.
— Брраво! — каркнула Ворона. — Дррузей не едят! Карр! Хотя, — заметила она Лисёнку, — охотились все ваши предки! Об этом я пррочла в старром «Зоологическом словаре». Предки-редко-редька-грром! Молчу!
— Таков был Закон Леса, — сказал Старый Дуб. — И без него нельзя представить всю нашу историю. Это продолжалось тысячи лет, пока, наконец, в Лес не пришла Любовь.
— Любовь-моррковь?! — изумилась Ворона.
— Это — Новейшая История Леса! — сказал Старый Дуб. — Именно она изменила всю нашу жизнь к лучшему.
— Расскажи! — потребовал Лисёнок от Старого Дуба.
— Ррасскажи! — потребовала Ворона.
— Ну, что ж, — задумчиво сказал Старый Дуб, — Я думаю, вам пора знать…
И он начал свой рассказ.
— Испокон веков жил в нашем Лесу, в Осином Дупле, кровожадный Дух Охоты, полный зла и ненависти. Он поощрял любое убийство, разделив зверей на хищников и травоядных. Он стравливал их друг с другом, ибо чужая кровь питала его самого, делая непобедимым и вечным. Дух Охоты не знал, что такое жалость, сострадание или любовь. Зато он умел напасть из-за кустов, загнать в погоне слабого или нагнать на лес страх. Страху было так много, что даже в волчьих семьях не знали, что такое покой. Что уж говорить про ежей или зайцев! И если для хищников такая жизнь казалось более-менее сносной, то для травоядных она была сущим адом.
— Стррах-то какой! — крикнула Ворона и вскинула крыльями. — Но ты обещал ррассказать прро любовь!
— Не торопи, — сказал Старый Дуб и обратился к Лисёнку. — Однажды твой отец, который тогда звался Молодым Лисом, встретился на Большой Поляне с твоей матерью — Молодой Лисицей. Не успела она махнуть кончиком своего роскошного хвоста, как он уже мгновенно и навсегда в неё влюбился!
— Как рромантично! — вздохнула Ворона.
— Я был свидетелем их встречи, — продолжил Старый Дуб, — и должен вам сказать, что таких нежных слов не слышал много-много веков. Ах, как он ухаживал за Молодой Лисицей! Какие произносил речи! А сколько смущенья было в её глазах! Глядя на твоих родителей, впервые за многие века я кому-то позавидовал!
— Семья — это гнездо! — кивнула Ворона.
Старый Дуб грустно вздохнул:
— Священные Дубы призваны к одиночеству. Чтобы давать верные советы нужно жить без страстей и суеты, в полном покое и размышленьях…
Тут он смолк, уйдя в свои мысли…
Лисёнок ждал-ждал, наконец, не выдержал и стукнул кулаком по стволу:
— Что было дальше?..
— Карр! — крикнула и Ворона.
Старый Дуб встрепенулся.
— Твоя мать была родом из Соседнего Леса, где Законы мало чем отличались от наших.
— Закон Прирроды — для всех один! — подтвердила Ворона. — Молчу!
— Но вся беда в том, — продолжил Старый Дуб, — что она уже была сосватана за Другого Лиса, и когда её родственники узнали о твоём отце, то очень рассердились. Однако, молодые не послушались и стали жить вместе. Тогда-то род твоей матери объявил войну роду твоего отца.
— Карраул! — воскликнула Ворона. — Представляешь?!
— О, это было страшное время! Дух Охоты ещё больше рассорил два лисьих рода. Он надел железные латы и превратился в духа Вражды! Не только лис пошёл на лиса, но и Лес — на Лес! Днём и ночью раздавались в чаще предсмертные крики и стоны!
— Каррабин! Карртечь! Каррать!.. — в ужасе закаркала Ворона.
— Помолчи, — попросил её Лисёнок.
— Вот тогда Старый Лис решился на отчаянный шаг, — продолжал Старый Дуб. — К этому времени Молодая Лисица уже родила первенца — твоего старшего брата. Явившись на границу между двумя лесами, твой отец сказал своему будущему тестю:
«О, Мудрейший-Из-Лисов! Убей своего внука! Тогда все окончательно поймут, что Дух Вражды сильнее духа Любви, а кровная вражда крепче кровных уз!»
— Кошмарр! — вскрикнула Ворона. — Ребёнка отдать варрварру! Какой риск! Какое безррассудство!
— Однако, — продолжал Старый Дуб, — Мудрейший-Из-Лисов сначала рассердился, но вдруг восторженно произнёс:
«Какой красивый дитеныш! Несомненно это — плод Великой Любви!»
— Так он сказал, Мудрейший-Из-Лисов, и навсегда прекратил вражду двух родов, поскольку злой Дух Охоты тут же провалился сквозь землю. Ведь там, где любовь — нет места злу.
— Значит дух Охоты живёт под землёй? — спросил Лисёнок.
— Увы! — ответил Старый Дуб. — Когда умер Мудрейший-Из-Лисов, к власти пришёл твой троюродный дядя — самый Тщеславный Лис на свете! Он был уверен в том, чтобы стать в лесу Главным, — нужна только сила, но никак не мудрость. Для этого он вызвал из-под земли Духа Охоты, а потом выдал замуж свою дочь за твоего старшего брата и сделал его Первым Охотником. Вот почему Лис из Соседнего Леса имеет право на охоту. А Лисёнок из нашего леса, который освящён Любовью, — имеет право не охотиться.
— Брраво! — захлопала крыльями Ворона.
Лисёнок задумался и грустно произнёс:
— И всё-таки я чуть-чуть ненастоящий Лисёнок!..
— Ты — самый настоящий! — успокоил его Старый Дуб. — Только совсем другой! Скоро наступят времена, когда и в Соседнем Лесу волки будут пить с оленями из одного ручья, а соколы кормить зайчат. Время Вражды проходит.
— Лично я в этом не уверена, — сказала Ворона Старому Дубу. — Но и не теряю надежды!..
— И не теряй! — сказал Старый Дуб. — А иначе какой смысл жить долго, если не надеяться увидеть новые времена?!
— Время! — вдруг вспомнил Лисёнок. — Который теперь час?
Старый Дуб опустил нижние ветки к подножья ствола и взглянул на свою очень короткую тень.
— Сейчас ровно полдень.
— Надо бежать домой! — спохватился Лисёнок. — Мы с отцом обещали Зайцу достроить забор. Прощай!
И он убежал, крича на весь лес:
— Время Вражды проходит! Слушай, Лес! Время Вражды проходит!
— Полечу-ка и я, — сказала Ворона. — Как рраз сегодня я собирралась покррутиться на веррхушке горродской каррусели! Карр! Карр! Карр! Я рраскажу всему горроду! Карр! Крикуны и тихони! Горрлопаны и нытики! Взррослые и дети! Дамы и кавалерры! Звери в циррке и в зоопаррке! Птицы в скверрах! Газеты и журрналы! Карр! Карр! Карр! Время Врражды прроходит!.. Ну, Старрый Дуб, хоррошо репетиррую?..
И она полетела.
Как Лисёнок был великаном
«Вот я и стал дядей, а всё равно ни капельки не вырос!.. — грустно размышлял Лисёнок, сидя под Старым Дубом. — Разве бывают маленькие дяди?»
Он посмотрел на небо, зажмурился и громко чихнул несколько раз подряд.
— Расти большой — не будь лапшой! — раздался рядом чей-то густой старческий голос.
Лисёнок вскочил от неожиданности, но никого не увидел.
— Это я, Старый Дуб, — зашелестел Дуб ветвями. — Хочу заметить, что большим может быть Лисёнок и маленького роста: в каждом жёлуде живёт большое дерево. Впрочем, если ты непременно хочешь вырасти, — сию же минуту расти на здоровье!
Он что-то таинственно прошелестел в небо, и Лисёнок тут же почувствовал, что очень быстро растёт. Всё вокруг уменьшалось с огромной скоростью: неслись куда-то вниз кусты, деревья, даже Старый Дуб становился всё меньше, а Лисёнок рос всё выше и выше.
— Выше! — кричал он. — Ещё выше!
И небо с осенними облаками стремительно приблизилось к нему, а испуганный клин журавлей разлетелся врассыпную!
Через считанные мгновенья уже не Маленький Лисёнок, а Лисёнок-Великан, которому даже Старый Дуб был по пояс, стоял на поляне.
— Ха-ха-ха! — хохотал Великан, и смех его был подобен грому. — Неплохо я вырос! Ха-ха-ха!
Перед ним раскинулись лесные холмы, далеко отступил горизонт. Единым взором Лисёнок окинул речку, болото, все пригорки, поляны и тропы. Он увидел жилище Ёжика из еловых веток, соломенную крышу заячьего крова и свой дом под черепичной крышей. Всё такое маленькое, словно Лисёнок смотрел в бинокль с другой стороны.
Земля — осенняя и спокойная — лежала у его ног от Старого Дуба до горизонта.
