Казалось, настал момент ощутить вину, подумать об отвергнутых идеалах. Клэйн потряс головой, отгоняя подобные мысли. Он испытывал сожаление, однако извиняться перед Внешнемирянином не собирался.
— Мы вынуждены были подготовиться к нападению, — промолвил он. — Нельзя играть в глупые игры с существами, которые бомбили земные города.
— Но напали-то именно вы, — запротестовал Гайлан. — Когда я перебросил ваших людей на борт корабля Риссов, каждый из них подбегал к какому-нибудь прибору и что-то взорвал.
— У Риссов есть другие корабли, — дипломатично возразил Клэйн, — тысячи кораблей. А у нас только один. Чтобы заставить их разговаривать с нами, мы вынуждены ставить перед ними такие условия, от которых они не могут отказаться.
— Но все они мертвы, — угрюмо произнес Гайлан. — При падении погибли все, кто находился на борту.
Клэйн с трудом сдержал радость триумфатора.
— Да, корабль действительно весьма сильно ударился о землю, — согласился он. Потом, осознав, что разговор уходит куда-то в сторону, добавил: — Послушайте, Гайлан, это дело смертельно опасно для всей человеческой расы, а вы смотрите на него с узкой точки зрения. Мы хотим установить контакт с Риссами. Но до сих пор они не позволяли нам этого. Если вы заглянете в мои мысли, то убедитесь, что это правда.
Через минуту Гайлан грустно заметил:
— Сомневаюсь, что все обстоит именно так. Однако я заранее не понял, что вы собираетесь сделать. Что-то такое есть в твоем сознании, но…
Клэйн отчасти понимал собеседника. Всю свою жизнь Гайлан воспринимал как должное, что ему открыто происходящее в мозгах остальных людей. Однако он никак не мог постичь, что тридцать человек осмелятся напасть на гигантский боевой корабль, на борту которого находятся десятки тысяч сильных существ. И что столь малочисленная группа людей сможет прорваться сквозь все ловушки для болванов, которые установили Риссы для защиты своих секретов на случай, если корабль попадет в руки врагов. Такое представление включало в себя механистическое понимание. Соответственно, случившееся было за пределами понимания Гайлана и его соплеменников. В такой ситуации при отсутствии знаний и сложных ассоциаций способность читать чужие мысли была для них бесполезной. Видя, что Внешнемирянин испытывает искреннее отчаяние, Клэйн быстро проговорил:
— Посмотрите, Гайлан, я хочу вам что-то показать.
Гайлан мрачно ответил:
— Думаю, мне лучше отправиться домой.
— Это очень важно. — Клэйн мягко потянул собеседника за рукав. Гайлан позволил подвести себя к приборам «защитника». Клэйн указал на главный переключатель. — Видели ли вы, как один из наших людей выключил устройство, надавив на эту штуку таким вот манером? — Он нажал на регулятор и глубоко утопил его в гнезде.
Гайлан покачал головой.
— Нет, не помню.
Клэйн серьезно произнес:
— Мы должны быть в этом уверены. — Он объяснил, как работает «защитник», а также то, что любой Внешнемирянин, который будет бродить вблизи космолета Риссов, может погибнуть. — Ты должен отправиться на борт упавшего корабля, Гайлан, и выключить его.
Гайлан удивленно спросил:
— Это то самое, с помощью чего они защищались от меня и остальных, кому было дозволено бывать на борту?
— Именно так. Оно убивает все живое в радиусе двух с половиной миль.
Гайлан нахмурился.
— Почему же оно не уничтожило людей, которых я доставил на корабль?
Клэйн с трудом проглотил слюну.
— Гайлан, — спросил он мягко, — ты когда-нибудь видел человека, похороненного живым?
— Я слышал о таком.
— Сразу ли он умирает?
— Нет. Он сходит с ума.
— Совершенно верно, — сурово заметил Клэйн. — Гайлан, тела тех добровольцев начали сгорать в тот самый момент, как только они оказались на борту. Но они умерли не сразу. Они рискнули добраться до машин и выключить их в нужное время.
Все это было не совсем так. Однако было слишком трудно объяснить, что происходит с человеческим организмом, когда температура каждой клетки тела поднимается до шестидесяти градусов.
Внешнемирянин беспокойно сказал:
— Мне лучше поспешить. Может быть, кто-то уже пострадал.
Он исчез. Клэйн даже подпрыгнул. Их способ передвижения в пространстве вызывал у него жутковатое ощущение. Внезапно Гайлан снова оказался рядом с ним.
— Все кончено, — проговорил он слабым голосом.
Клэйн протянул ему руку.
— Гайлан, — тепло произнес он, — я хочу поблагодарить вас.
Гайлан явно уже над чем-то поразмышлял.
— Нет, — сказал он, — все это несправедливо. Вы обошлись с Риссами бесчестно. — На его лице появилось упрямое выражение. — Никогда больше не просите меня помогать вам.
— Спасибо и на этом.
Расставшись с Внешнемирянином, Клэйн подумал: «Прежде всего нужно отправиться на борт, взять карты, а затем…» Он боролся с волнением, внезапно охватившим его. Перед завтраком он попытался представить себе послание, которое следовало направить Чиннару. Почувствовав, что не может больше сдерживать себя, он сел и дрожащей рукой набросал письмо:
«Дорогой Чиннар!
Ты будешь счастлив узнать, что мы успешно захватили вражеский военный корабль и уничтожили всех Риссов на его борту. Интересно отметить, что захваченные карты идентифицируют ближайшую звезду Риссов как одну из выбранных Марденом.
Клэйн».
Но когда доставили карты, оказалось, что последнее предложение нужно переписать, прежде чем послание будет передано адресату. Захваченные карты лишь подтвердили, что Марден не имеет ни малейшего представления о пространственных координатах и местонахождении звезд. Солнце Риссов находилось примерно в трех месяцах полета, но в совершенно противоположном районе Галактики.
На следующий вечер «Солнечная Звезда» была уже в пути.
Первый крик младенца слабо донесся до слуха Клэйна через толстые панели двери, ведущей в спальню. Этот звук наэлектризовал его. Он заранее приказал снизить ускорение до одного G и сейчас направлялся в лабораторию, примыкающую к рубке управления, намереваясь поработать. Однако переутомление все-таки сказывалось. В первый раз он осознал, в каком напряжении находился в последнее время, как сильно устал. Он лег на кушетку и мгновенно погрузился в сон.
Когда он проснулся, было уже утро. Он направился в апартаменты, где жили он и Маделина, и по его просьбе ему показали сына. Клэйн тщательно осмотрел его, пытаясь обнаружить, какие его собственные мутационные особенности передались ребенку, однако не заметил ничего ненормального. Это сбило его с толку. Чисто физически сын ничуть не напоминал его самого, и это неприятно поразило Клэйна.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
