– Господин Кристоф, вы не могли бы пойти со мной? Анна не очень хорошо себя чувствует. Ведь вы врач и, возможно, посоветуете… – Он замолчал, едва колдун повернулся к нему, заранее готовый к отказу.
– С учетом того, что я патологоанатом, и все мои пациенты мертвы изначально… – Кристоф улыбнулся, предоставив человеку самому решать, стоит ли настаивать на его помощи дальше.
– Дело в том, что доктор Вандворд ушел отдыхать, и я не решусь его беспокоить, – с легким налетом отчаяния пробормотал проситель.
– Если Ренье уснул, его уже ничем не разбудишь, – с презрительной гримасой заметила жена бельгийца. – Можете не стараться.
– Ну, хорошо. Посмотрим, что я могу сделать, – сказал Кристоф, поднимаясь из-за стола, и слегка поклонился дамам. – Прошу меня извинить.
С уходом кадаверциана общая беседа расстроилась сама собой. Женщины направились к десертам, тихо обсуждая утреннюю прогулку к ближайшему магазину. Мужчины удалились в курительную комнату к коньяку и сигарам. А Флора взяла меня под руку и незаметно, но настойчиво увлекла к двум креслам, стоящим возле камина.
– Хочу признаться тебе в своих подозрениях, – произнесла она тихо, глядя на меня прекрасными мерцающими глазами. – Сначала я решила, что это твоя шутка. С кровью в нагревательном баке.
– Неужели? – Я скрыл неприятное удивление, вызванное этим откровением. – Ты думала, у меня такое плохое чувство юмора?
– Я думала, это небольшая месть за боль, которую я тебе причинила… причиняю все время.
– За боль?!
– Не притворяйся удивленным. – Она устало вздохнула, посмотрела мельком на норвежку, сосредоточенно убирающую со стола, и продолжила серьезно: – Ты злишься, ревнуешь, не можешь меня простить за то, что я не могу быть только с тобой.
Она осеклась и чуть нахмурилась, увидев мою снисходительную улыбку.
– Флора, дорогая, очень приятно, что ты пытаешься понять меня. Но самое сильное чувство, которое я испытываю к тебе, это дружеское… родственное тепло.
Леди не удивилась, не огорчилась. Похоже, ее по каким-то причинам устраивал мой ответ.
– Вот и хорошо. – Она улыбнулась и нежно коснулась рукой моей щеки. – Я рада, если так.
Я не успел почувствовать ни сожаления, ни досады, потому что внезапно услышал голос Кристофа. Он прозвучал в моей голове так громко, словно колдун стоял рядом.
«Дарэл! Ты мне нужен. Немедленно. И Флора тоже. Мне требуется срочная рекомендация даханавар».
– Кристоф зовет нас, – сказал я леди, вопросительно приподнявшей брови. – Похоже, у него возникли трудности.
– Трудности? У Кристофа? – Она с демонстративно высокомерным недоумением повела плечами, прикрытыми тонкой шалью. Но в ее глазах мелькнуло любопытство.
Комната, в которой мы оказались спустя несколько минут, была просторной и уютной, но из-за скудного освещения казалась темной и душноватой. По тяжелым шторам на окнах и белому потолку сновали тени, словно обезумевшие деревья, размахивая ветвями, пытались пробиться внутрь. Пахло палеными волосами и еще чем-то едким. В полной тишине слышалось торопливое тиканье часов на столике у стены и тяжелое хриплое дыхание женщины, разметавшейся на кровати. С первого взгляда казалось, будто она лежит, раскинув руки и ноги, но затем я увидел, что она крепко привязана за лодыжки и запястья к резным столбикам полога.
Муж больной, выглядевший изможденным и затравленным, стоял у дальней стены. Его взгляд метался по комнате, словно он был готов смотреть куда угодно, лишь бы не на Анну. Кристоф сидел в кресле у окна, скрестив руки на груди и излучая почти осязаемое бешенство. Увидев меня, он молча кивнул, поднялся, уступая место Флоре, но та сделала вид, будто не заметила этого.
– Я могу ошибаться, – холодно произнесла она, останавливаясь посреди комнаты, – но, по-моему, совершенно не обязательно связывать больную лейкемией.
Я подошел к женщине и наклонился над ней. Бледное лицо Анны блестело от пота, потрескавшиеся губы шептали что-то бессвязно, а в душе, в мыслях плавала серая, тусклая муть.
– Господин Анхельм, – ласково произнес Кристоф, и человек вздрогнул, услышав его голос. – Не могли бы вы еще раз рассказать, что именно произошло с вашей возлюбленной?
– Я думал… мы думали, это ей поможет, – залепетал тот бессвязно. – Но мы не знали, что нас так обманут.
– Эта женщина умирала, – свирепо сказал Кристоф, обращаясь к нам. – Они были у пяти докторов, и все сказали, что ей осталось не больше года. Тогда их занесло к так называемому оккультисту, который согласился помочь. За определенную плату, разумеется. Хорошо, что в Средние века мы извели большинство этих шаманов, заклинателей и вызывателей духов, – добавил он по-французски, справедливо подозревая, что Анхельм не поймет его.
– Вы извели? – спросил я на том же языке, отходя от больной.
Флора резко повернулась ко мне и осведомилась со всей возможной язвительностью, обращенной, впрочем, больше к некроманту:
– Ты не знал, что кадаверциан приложили свою руку к работе инквизиции? В какой-то мере это они устроили ту охоту на ведьм. Сколько умных, талантливых и просто красивых людей погибло…
– И сколько спасено, – мрачно отозвался Кристоф, не глядя на леди, и пояснил специально для меня: – В эту женщину вселен один из низших духов-некроморфов. Это единственные существа, связь с которыми доступна людям. Он дает ей возможность жить. И сводит с ума. Раньше с помощью инквизиции мы, действительно, искали и уничтожали смертных, умеющих вызывать эти некротические сущности и вселять их в людей.
– Но как они могут делать это, не будучи некромантами? – спросил я, не обращая внимания на гневное фырканье Флоры, опустившейся, наконец, в кресло.
– Это древние знания, существовавшие еще до появления кадаверциан.
– Большая часть которых была уничтожена некромантами, – произнесла леди с глубочайшим сожалением, – но кое-что все-таки осталось. Искаженное и практически неприменимое.
– И вы не обращали людей, умеющих вызывать этих духов? – Я снова посмотрел на Анну, которая дернулась несколько раз, пытаясь освободиться от пут, поняла, что это невозможно, и снова затихла.
– Некоторых, – уклончиво ответил колдун.
Анхельм, напряженно прислушивающийся к нашему разговору, пытался понять, что именно мы так увлеченно обсуждаем, но пока не решался вставить ни слова.
– Но если в ней некротический дух, – сказал я, успокаивающе улыбаясь человеку, – ты можешь изгнать его, Крис?
– Не могу. Я даже не почувствовал его, впрочем, как и ты, Дарэл, потому что некроморфа заслоняет живая человеческая сущность. – Некромант снова раздраженно взглянул на Анхельма и продолжил: – Мы вселяем слуг только в мертвые тела. Никто из нас никогда не станет подвергать потустороннее существо мукам обитания в живом теле. Более того, я просто не в состоянии вырвать его отсюда. – Он кивнул на женщину.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
