Я впервые вошла в женский туалет, видя, как стены исписаны признаниями в любви. Несколько корявых портретов Алидисса смотрели на меня со стены. Несколько взмахов шваброй, и круг исчез. Из гуманных соображений и немного из ревности, я подумывала стереть портреты, а потом решила, что пусть остаются.
- О, свечи я возьму! Мне же нужно будет что-то задувать! – заметила Добрая Фея, собирая свечи и унося куда-то. Пока я мыла пол под пристальным взглядом косоглазого принца, бабка отнесла книги в библиотеку.
- Пришлось Аминадилу пригласить! Я тут подумала, а то разобидится! Но от мужика своего я подальше отсажу! Знаю я ее, пришмандовку старую! – ворчала призрак. – Пусть с того конца стола ему глазки строит!
Я закончила с уборкой и направилась с ведром в холл.
- А когда наряжать? – спросила я, видя, как Добрая Фея считает количество салатов и гостей: Пока что у нее пасьянс не сходился. "Десять... Одиннадцать... Ну этот не придет! Тэкс..."
- Как говорится? Без приказу нет экстазу! Скажут нарядим! – заметила Добрая Фея, подсчитывая количество лет со дня своей смерти.
Я домыла холл, а потом перешла в коридор.
- Смотри, чтобы по вымытому никто не ходил! – предупредила бабка, паря над моей головой. – А то толку с твоего мытья!
- Это почему? – спросила я, зная, что ведро и швабра зачарованные.
- Ну смотри, - пояснила бабка. – Заклинанию нужоно время, чтобы подействовало. Вода испаряется, а магия остается! А коли кто пройдется, там слабинка получится! У меня так однажды погань одна проползла. Прямехонько по цепочке следов. Там магии поменьше! Ух, я ей задала! Так что следи! Я пока слетаю, гляну, сколько свечек у меня уже есть!
Она исчезла, а я усердно втирала магию в пол. Я подняла голову и увидела двух преподавателей, идущих на уроки.
- Нет ну это вообще ни в какие ворота! Двое чуть не умерли! Причем, не по списку! – зевнул Пупсик, жалуясь высокой худой женщине в черной робе. Та тоже зевала. Роба сидела на ней, как халат. А может, это и был халат!
- Здравствуйте, - вежливо поздоровались со мной преподаватели и стали идти вдоль стеночки. Вот это я понимаю! Уважайте труд уборщиц!
- У меня урок! – строго сказала дама, открывая одну из аудиторий - Ненавижу дежурства! Ну в этот раз обошлось без жертв!
Интересно, о чем это они?
Прозвенел замогильный звонок, а в конце коридора послышались шаги. Я глянула на студентов, видя, что половина из них скрутила волосы сзади на манер Алидисса. Вот только вместо острой шпильки из прически торчали карандаши и перья.
- Куда по вымытому! – возмутилась я, видя, как стадо идет по чистому и не обращает никакого внимания на мои возмущения. – Так, вдоль стеночки кому прописали?! А?!
Большинство студентов метнулось к стеночке и пошли по тропочке в аудиторию. Вид у всех был мятый и сонный.
- А тебе че? Особое приглашение нужно?! – возмутилась я, глядя на наглого парня, который демонстративно не собирался менять траекторию движения.
- Рот закрой, ты всего лишь уборщица! – брезгливо заметил он, а я взяла швабру да как бросила в него. Швабра сбила паренька с ног, а он опрокинулся на спину. Ничего себе? Откуда у меня столько силы?!
- Ой! – перепугались все, тут же вжавшись в стенку. А изо рта парня вытекало что-то черное, похожее на дым. Дым собрался с мрачную тучку с глазами. Тучка начала съеживаться.
- Не хочу обратно! – заорала тучка с глазами и испарилась. – Проклятая упокойщица!
Я сама опешила от того, что случилось, поднимая швабру с пола. Студент встал, прокашлялся, мотнул светлой головой и осмотрелся, пока его однокурсники с ужасом смотрели на то место, где только что висела тучка.
- Что вы наделали, - внезапно совсем другим голосом произнес паренек, поднимая мрачные учебники, рассыпавшиеся по полу. – Я теперь зачет не сдам!!! Все из-за вас!
Стайка студентов, все еще находящаяся под впечатлением, переглядывалась. А я услышала кашель позади себя.
Я обернулась и увидела Ирита, который с чинным видом стоял за моей спиной.
- Можно вас на минутку, - произнес он, а я выжала тряпку и повесила ее на ведро.
Ирит взял меня за плечо и повел к окну. Когда женщину называют на «вы» это означает либо старость, либо уважение.
Ирит осмотрелся, чтобы никого не было рядом. Я удивленно наблюдала как поблескивают его дорогие застежки на камзоле.
- Я так понимаю, что его высочество нашел себе игрушку, - произнес ректор. – В вашем лице. Я просто хочу попросить вас не афишировать свой дар. Я бы не хотел, чтобы это дошло до принца.
- Почему? – спросила я, вспоминая, как сама сказала об этом принцу. Чувство тревоги заставило меня сжаться.
- Пойдемте, - коротко произнес Ирит, взмахнув мантией, словно ворон крылом.
Он шел по коридору, а я следовала за ним. Возле одной из мрачных стен, посвеченных фиолетовыми огнями, я увидела, как Ирит нарисовал тайный знак. Послышался скрип камней.
Я вошла, видя огромные стопки книг.
- Эти книги нужно было уничтожить по законам империи. Но я их сохранил, - произнес Ирит, а я удивленно смотрела на присыпанные пылью страницы.
Я вошла и увидела… статую. Бабка стояла с перевернутым ведром, выставив вперед каменную швабру.
- Это же… - выдохнула я, поражаясь. – Это же Добрая Фея!
- Ваша предшественница, - заметил Ирит. – Последняя упокойщица Академии. Она сдерживала василиска, пока преподаватели уводили студентов в мир мертвых, пытаясь их спасти.
- Алидисса? – спросила я, ужасаясь. Я сегодня ночью обнимала его руку, а сейчас узнаю то, от чего пол под ногами шатается.
- Нет, Вазилисса, - произнес Ирит. – Его отца. Он пришел на наши земли сразу после того, как завоевал светлые. Мы уже были готовы и выставили армию к границе. Первую армию мертвых Вазилисса нам удалось положить. Мы были несказанно рады победе, видя, как Вазилисс не понимает в чем дело. А все дело было в упокойщиках.
