— Мне кажется, Бог лишил кого-то из нас разума, — пробурчал виконт себе под нос. — Либо Шато-д’Ора, либо меня, потому что я не могу его понять…
«И не с кем посоветоваться! Герцог — порядочный болван. Да и не будить же его, раз он сам не велел… А надо бы съездить с кем-нибудь толковым да посмотреть, что там поделывает Шато-д’Ор… Уж не подошло ли к нему подкрепление?»
— Жак! — крикнул он.
Оруженосец возник как из-под земли.
— Я здесь, ваша милость!
— Коней сюда. И пятерых конных понадежней!
— Слушаюсь, мессир!
Спустя пятнадцать минут виконт с оруженосцем и пятью латниками неторопливо скакали к кострам. Пешие дозорные, мимо костра которых они проезжали, увидев виконта, вскочили на ноги.
— Мессир, там дальше опасно! — предупредил старший дозора.
— Да, верно, — подтвердил другой. — У вас факелы, а по факелам они пускают стрелы…
— Ерунда! — сказал виконт, трогая повод коня. — За мной!
Де Легран дю Буа Курбе и его спутники выехали за линию своих костров и, сдерживая коней, двинулись к реке.
— Каждому, кто скажет слово, — сто плетей! — прошептал виконт. — Говорю только я! Погасить факелы! Вперед!
Они подъехали к речке. Вода тихонько журчала, изредка раздавался всплеск — мелкая рыбешка. На морды коням намотали тряпки. Прислушались. Стук топоров доносился из-за линии костров.
«Раньше надо было факелы тушить! — запоздало побранил себя виконт. — Господи! Как ужасно оказаться самым главным и самым умным… Никто не прикажет, никто не поправит! Впрочем, у нас тут несколько разъездов, могли и привыкнуть… Заметили они нас или нет?» Впереди, за речкой, перед линией костров, освещавшей темные силуэты воинов, уже стояла шеренга латников в тускло поблескивавших шлемах и кольчугах. Мерцали острия копий. Шеренга шевелилась, видимо, выравниваясь. «Двое в ряд? — Виконт удивленно разглядывал построение врага. — …Неужели он не понимает, что они непомерно растянуты? Эту линию четыре первых всадника пробьют сразу же…»
Оруженосец дотронулся до плеча виконта и, ни слова не говоря, указал на шесть огоньков от факелов, двигавшихся по противоположному берегу речки. Виконт кивнул и жестом велел ехать назад, к своим кострам. На том берегу послышался шорох, кто-то заорал: «Стой!» Потом просвистела стрела, и раздался хохот. К кострам виконт подъехал уже сильно не в духе.
«Пошлю на тот берег сотню на конях, в легком вооружении и с луками… Пусть поорут, постреляют, а заодно посмотрят, что они там замышляют… Не нравится мне стук топоров, очень он мне не нравится. Когда люди в ночь перед битвой занимаются плотничным делом — это не к добру… Однако и мне надо выспаться, черт побери!» Виконт потер воспаленные глаза, пнул коня по ребрам и поскакал в лагерь…
В собственный шатер его не пустил начальник стражи герцога.
— Его высочество почивают, — вежливо напомнил этот детина.
«Ну и черт с тобой, дрыхни! — решил виконт. — Не буду и я беспокоиться, если тебе так хорошо спится… Пусть Шато-д’Ор не спит, топорами стучит…»
И тут в той стороне, где стояли метательные машины, послышались топот копыт, вопли, ругань, гиканье и звон металла.
— Шато-д’Оры! — завопил кто-то совсем рядом.
— Пропали! — взвизгнул другой. — Их сила!
— Куда?! — вскричал виконт. — Повешу!
От метательных машин толпой валили воины герцога, насмерть перепуганные. Многие были в нижнем белье, а кое-кто даже без портков. Впрочем, отсутствие портков было понятно: вместе с воинами, истерически визжа, не разбирая дороги, бежали гулящие девки. Откуда-то из темноты неслись зажигательные стрелы, вонзавшиеся в шатры и палатки, поджигавшие шалаши и повозки. То тут, то там вспыхивали новые костры. Среди пожарища носились люди; пешие и конные, они давили друг друга, бестолково рубясь мечами неведомо с кем.
«Господи! — промелькнуло в голове де Леграна дю Буа Курбе. — Неужели обошли? Ведь густой лес, холмы… Не может быть!..»
— Тысячи! Их тысячи! — вопил кто-то, промчавшись мимо виконта.
— Коня! — заорал виконт. — Коня, черт подери, ослы трусливые!
Паника разрасталась. Кто-то кричал: «Горим!» Какие-то самозваные начальники пытались навести порядок — настоящие удирали… Везде пылали очаги пожара. Виконт увидел, что вспыхнул и шатер, где отсыпался герцог. Герцог вылетел из шатра в одной рубашке и, сверкая босыми пятками, рванул в сторону леса. Виконт, едва успевший увернуться от промчавшегося мимо всадника, упал под телегу, да так неудачно, что подняться уж не мог: во-первых, доспехи были тяжеловаты, а во-вторых, мешала телега. И тут горящая стрела впилась в телегу — вспыхнула солома, наваленная сверху. Виконт отчаянно рванулся, но тщетно. Сверху жгло нестерпимым жаром: солома полыхала, деревянная телега тоже уже занялась. Тлеющая солома падала виконту на лицо, а ведь он был без шлема — ему могло выжечь глаза…
К чести виконта следует заметить, что он думал не столько о себе, сколько о войске, которое в панике разбегалось, а также о Шато-д’Оре, который его обвел вокруг пальца… Но ведь все здешние дороги перекрыты, в лесу стояли заставы, они должны были предупредить!..
В этот момент промчавшаяся мимо лошадь с повозкой задела одно из задних колес телеги и сбила его с оси. Горящая телега наклонилась и с треском завалилась на бок. Виконт взвыл от боли и потерял сознание…
ВЕЛИКОЕ СРАЖЕНИЕ ПРИ МАРИЕНДОРФЕ
Говорят, что раненому сражение всегда представляется проигранным. Когда виконт пришел в себя, ему показалось, что все уже кончено. Неприятнее всего было бы узнать, что он находится в плену. Виконт увидел незнакомый шатер и хлопотавшего около него лекаря.
— Где я нахожусь? — опасливо спросил виконт.
— Вы в шатре его сиятельства барона Алена де Дискорда, — поклонился лекарь.
— Скажите, брат мой, — лекарь был монахом, — что там стряслось прошедшей ночью?
— Не знаю, ваше сиятельство. Была ужасная паника, но к рассвету все успокоились… Тут просился один господин, но я не велел пускать… К тому же герцог желал говорить с вами…
— Тот господин — он, случайно, не мессир Бертран де Фонтенель?
— Нет, мессир! Он не назвался.
— А герцога вы тоже не пустили?
— Я просто уведомил его высочество, что вы в беспамятстве…
— А где мой лекарь?
— Он убит, мессир!
— Жаль, — пробормотал виконт, не доверявший незнакомым лекарям.
— Его затоптали лошадьми наши же рыцари…
— Куда же они так торопились?
— Должно быть, мессир, вам будет неприятно это слышать, но они бежали… Ночью какие-то разбойники напали на лагерь…
