Да, у Ленина – бешеный организационный напор и кабанье упрямство. А культурное развитие – ведь совсем малое, не начитан. Лишён образности, яркости. Да поразительно необъёмен: как будто истолакивает весь сочный мир в сухую плоскость. А в решающие часы – да и трусоват. Ну как можно было так ничтожно не вмешаться в Пятый год? (А ревновал к Совету.) После Пятого года Троцкий ощутил себя ветераном, и уже не моложе на десяток лет, разница сгладилась.
А с другой стороны: Ленин сперва долго не щадил усилий привлечь Троцкого на свою сторону, верно говорил: с Мартовым вам не по пути, он «мягкий». (Из остроумных гипотез и предложений Мартова Ленин тоже черпал, сколько ему нужно, – а самого Мартова отшвырнул.) Это именно Троцкий отталкивался от Ленина, не хотел подчиниться.
А теперь, если оглядеться и вдуматься, так и переворот в «Искре», освободиться от Аксельрода и Засулич, – это было организационно необходимо: старики застряли в подготовительной эпохе. Они негодовали: как мог решиться на бунт недавний ученик? А Ленин в той ещё смутной обстановке, подминая под себя сегодняшний день, уже врезывался мыслью в завтрашний! Жестокий централизм! – это Ленин понял раньше всех. (Хотя и Троцкий уже тогда считал себя централистом – а всё ещё не понимал, какой напряжённый и повелительный централизм понадобится революционной партии, чтобы вести в бой миллионные массы против старого общества.) Да верно, верно Ленин понял ещё в 1903: руководящая осознающая партийная группа – конечно и может, и должна говорить от имени ещё незрелого класса, – потому что она всё равно выражает его объективные интересы. И когда он говорил: «Мы, ЦО за границей, идейно сильней, чем ЦК в России, и руководить должны мы», – тоже ведь правильно.
А разве он был неправ с эксами? Загадочно улыбался крикам на V съезде – и продолжал. Орлино. Конечно прав: партии нужны деньги, и просто ребяческая недоумица – не брать их у царского правительства или богачей. Демиург революционного процесса – всюду берёт как имеющий власть. (И зря, зря горячился Троцкий в «Форвертсе».)
Ленину понравилось, когда Засулич сказала, что у него – мёртвая хватка бульдога.
Что Ленин весь всегда только в организации, в размежевании, в обмежевании своих – долго казалось Троцкому скучно, даже отвратительно: где же яркая личность? личный успех? Как может в великом революционере жить педантичный нотариус?
А опять-таки верно: вот – у него послушная партия. А Троцкий – всё в одиночках.
И с какой великолепной уверенностью он проехал через Германию, заранее не считаясь ни с каким воем шавок. (И правильно! И Троцкий, если б из Швейцарии, – тоже бы должен так. Галифакс – как раз доказательство от обратного: вот так имей дело с союзниками.)
Да сейчас, в самый острый момент, – ведь сходство по всем пунктам. Прочёл тезисы, оглашённые Лениным, – согласен с каждым! И бросать войну любой ценой, и как можно быстрей. И отметать Временное правительство. И вся власть – Советам. И сама же перманентность революции: именно теперь и двигать её, не оглядываясь. И – брать власть! Классовая борьба, доведенная до конца, – это и есть борьба за государственную власть.
И парадоксально: сперва – вся партия взбунтовалась против тезисов Ленина. Никто не согласен был с ним отначала и слитно – так, как Троцкий.
И – как же им теперь не соединиться?
Упоительно тянет – соединиться. Зачем – конкуренция?
Нет, Ленина не миновать.
Но только не продешевиться! (Прислали на вокзал какого-то Фёдорова.) Не идти с протянутой рукой, а то подомнёт без остатка.
Сближение надо произвести достойными шагами.
Апрельские уличные схватки – уже были репетицией будущих боёв. Расщеплённость власти сегодня – предвещает неизбежность гражданской войны. Желанной войны! И надо быть готовыми к любому подвигу в ней. И к любой твёрдости.
Революционные правительства тем великодушней, чем мельче их программа. И наоборот: чем грандиозней у них задачи – тем обнажённей диктатура. И только так движется История. Марат потому и оклеветан, что чувствовал жестокую изнанку переворотов.
Революция – это смирительная рубашка на противящееся меньшинство.
И уже сегодня проступает её стальной натяг.
182
Первые шаги Керенского как военного и морского министра. – И блистательная перспектива, как поведёт армию в наступление.Ещё позавчера, на первом совещании с Главнокомандующими, ещё не утверждённый на высший пост вождя Армии и Флота – разгадал Керенский и этих главнокомандующих и настиг свой новый будущий стиль руководства. Стиль – лаконичность! Наполеоновская выразительная лаконичность! строгость тона! А в Алексееве он увидел, что это – не тот человек, для поста Верховного, и придётся расстаться с ним, как только найдётся замена. Наоборот, Брусилова выделил как наиболее надёжного помощника (хотя и 64 года – а подвижный, быстропонятливый, и очень звал на Юго-Западный фронт). А Гурко, Драгомиров – сами явно не хотят оставаться, их – тоже придётся снимать. Но пока – пока напротив! заставить их остаться – и об этом будет первый же приказ, – не «приказ № 1», а Первый приказ, – и вся армия содрогнётся от тона:
1. Отечество в опасности, и каждый должен отвратить её по крайнему разумению и силе, невзирая на все тяготы. Никаких просьб об отставке лиц высшего командного состава, возбуждаемых из желания уклониться от ответственности в эти минуты, – (уязвить и их, и Гучкова), – я поэтому не допущу.
2. Самовольно покинувшие ряды армии и флотских команд, дезертиры, – (швырнуть это слово! а то всё не решаются), – должны вернуться в установленный срок 15 мая.
3. Нарушившие этот приказ будут подвергнуты наказаниям по всей строгости закона.
Да! Это сложился содрогающий язык! Его и жаждет страна, Керенский знает. (Только царапает: а если к 15 мая не вернутся – тогда что? какая строгость закона? ведь её нет…)
Это – сразу написалось вчера, когда он ещё не вступил в полноту власти, но вот уже распоряжался в министерстве и вышвырнул гучковских помощников Новицкого и Филатьева.
Первые шаги! В них сразу виден будущий вождь и новый армейский порядок. Поставил правительству условие: имеет право производить рядовых в офицеры, не считаясь ни с какими формальностями. (И – как можно больше производить.) Первые назначения: полковники Якубович и Туманов из Генштаба (симпатичные, понимающие, расторопные) – помощниками военного министра. А третий был с ними Половцов – его сделаем Командующим Петроградским округом. А в помощники Половцову (придать партийное направление) – старого эсера Кузьмина, вожака Красноярской республики Пятого года, потом каторжанина.
Рано утром опубликовано новое правительство – с утра ринулся в довмин. Масса лиц, чинов министерства, генералитет, делегации от воинских частей, все поздравляют. И сразу назначил: нового начальника Управления Генерального штаба! нового начальника Главного штаба (и вообще прочистка штабов), – отныне всё меняется радикально! Мало того, ещё новинка: для скорейшего проведения в жизнь предуказаний министра создаётся «кабинет при военном министре», его начальник – полковник Барановский (шурин). Отныне все личные инициативы министра передаются в подлежащие главные управления – через начальника кабинета. Это будет мозг министерства (и одновременно – высвобождение мозга министра).
Итак – всё завертелось. Теперь можно принять и представителей печати. Обвёл их счастливым взором (они не спускали с него восторженных):
– Сейчас время – дела, а не слов. Не стану отговариваться, что я ещё не познакомился с министерством. Программу я имею, надеюсь её выполнить, но не сейчас её объявлять, а когда выступят осязаемые результаты – тогда общество поймёт, для чего я пришёл в военное и морское министерство. Я ещё не был на фронте, но уверен, что, вернувшись оттуда, не буду разделять пессимистического взгляда командующих фронтами. Военный механизм должен действовать с точностью часов – вот моя задача. Безответственные влияния на армию не могут пустить глубоких корней – (это была его главная надежда!) – силу этих влияний преувеличивают. Я уверен, что вся страна придёт на помощь!
Отпустил корреспондентов – подносят проект наивного и сердечного воззвания, составленного фронтовыми делегатами (но грамотное перо уже подработало). А что? это тоже может пойти как Второй приказ министра:
«…Солдаты тыла! пополняйте наши редеющие ряды!.. Крестьяне, отцы и братья! дайте нам хлеба, а нашим лошадям овса и сена! Товарищи интеллигенты! несите свет знания в наши мрачные окопы!.. Граждане капиталисты! Будьте Миниными для своей родины, откройте свои сокровищницы и спешите нести свои деньги на нужды освобождённой России… Русские женщины! Гоните своим презрением всех уклоняющихся в тяжёлую годину…»
Отлично. «Прочесть во всех ротах, эскадронах, командах, кораблях. Подписал военный и морской министр».
