те, кто сумел бы править лучше… А у нас всяк уверен, что знает, как править, лечить и бросать кости…
Мрак на бегу оглядывался на городские ворота. Мелькнул человек, схоронился, а дальше пустая площадь. Зато впереди целый мир с его дорогами, лесами, оврагами, а дальше вовсе горы с их ущельями, провалами, тайными щелями, косогорами…
Оба дышали хрипло, еще не остывшие от кровавого боя, да и Додон грузен и тяжел, как бык. Мрак чувствовал под пальцами дряблое мясо, бывшее некогда могучими мышцами: оброс тцар дурным мясом, ожирел, как свинья, боится пальчик прищемить и, когда почти несли бегом, а то и волочили, вскрикивает, как раненая птица: острые камешки пропарывают-де сафьяновые сапожки!
Холодный воздух шипел, врываясь в раскаленные глотки. В груди хрипело, стонало, сипело на разные голоса. Впереди висел багровый шар закатного солнца, и они бежали прямо в кровавый закат. Небо налилось темной синевой, облака кроваво алели, пугающе пурпурные, грозные, неподвижные, с черной каймой наверху.
Мрак спросил неверяще:
– Думаешь, не поймают?
– Пусть сапоги стопчут, – ответил Зализняк. – Хоть так навредим проклятым!
Они бежали, как два хищных волка, держа посередке зайца. Мрак, привычный к бегу, старался тащить тцаря больше сам, но Зализняк, к его удивлению, оказался мужиком на редкость выносливым. Они взбежали вверх по круче, а когда стена встала дыбки, Зализняк сцепил руки, забросил Мрака, а потом швырнул ему тцаря.
Мрак ухватил за волосы, за плечо, вытащил к себе. Зализняк подпрыгнул, Мрак поймал за пальцы, удивился их толщине и крепости. Как будто корни дуба ухватил! Многих на свете повидал, но человека с такими ладонями – впервые.
– Что делать будем?
– Бежим дальше, – сказал Зализняк сипло. Он дышал тяжело, но глаза горели победно. – Они не взберутся, в обход пойдут. Тут такие воины, что и на толстую бабу без лестницы не залезут.
Они пробежали по узкому гребню, снизу раздались разъяренные вопли. Там бессильно потрясали мечами и топорами. С дюжину преследователей гарцевало на конях.
– Эх, – сказал Зализняк презрительно, – что за воины! Мечи, топоры, и ни одного лучника!
– Ты в самом деле хорош с луком? – спросил Мрак.
– Лучший, – ответил Зализняк скромно. – Я бы таких двух ворон, как мы, достал бы одной стрелой. Пусть даже эти вороны забрались бы в пять раз дальше.
Они сбежали на ту сторону, почти волоча тцаря. Мрак чувствовал, как в спину упруго толкает свежий ветер. Глухо рокотало. Он оглянулся, охнул. Их догоняла черная туча, тяжелая и грозная. А ползла так низко, что почти задевала верхушки деревьев. Между тучей и оранжевой землей стоял серый занавес, из которого доносился неумолчный шорох, будто сто тысяч раков пытались выбраться из ведра на волю.
Зализняк повернул к Мраку измученное, залитое потом лицо:
– Повезло!
– Что? – не понял Мрак.
– Повезло! – заорал Зализняк. – Ливень!
Над землей стояло облако желтой пыли, взбитое тяжелыми струями. Туча двигалась быстро, пыль оседала под массой воды, но впереди все время бежало это пыльное облако, догоняло беглецов, Мрак чувствовал свежее дыхание. Гром гремел все громче, оглушительнее, от молнии на земле отпечатывались огненные зигзаги, а в глазах сразу темнело.
Додон хрипел, задыхался. Последнюю сотню шагов его волочили, как мешок с тряпьем. Зализняк наконец приложил лезвие к белому горлу тцаря:
– Все! Не пойдешь – зарежем здесь.
– Не мо… гу, – прохрипел Додон.
– Тогда умри, – ответил Зализняк так же хрипло. Его лицо было серой маской из пота и толстого слоя пыли. Глаза блестели, как у безумного.
Кожа прорвалась под острым лезвием, красная струйка потекла на грудь. Додон с усилием поднялся:
– Иду… будьте прокляты…
Лай собак слышался все сильнее. Мрак увидел сквозь редеющее пыльное облако силуэты двух собак, за ними маячили люди, но тут на головы и плечи рухнул целый водопад. Ледяные струи, тяжелые, будто из тучи обрушилось все море, пригибали к земле, забивали дыхание, топили, вбивали в землю. Мрак слышал, как ругался Зализняк, всхлипывал в страхе Додон, его тащили, как мокрый мешок. Над головой тяжелый грохот сменился страшным сухим треском, будто гигантские руки ломали лес прямо над головами.
Потом этот треск стал оглушающим. Впереди блеснул огонь, ослепляющий и страшный, в лицо пахнуло странно свежим воздухом. Ослепленный Мрак сделал еще несколько шагов, Додона волочили, как труп, Зализняк вскрикнул, указал кивком на яму впереди.
Оттуда поднимался дым пополам с паром, но дым быстро исчез, тугие струи залили яму, видно, как вода кипит, бурлит, остужая раненную молнией землю.
– Как думаешь, – тонкий голос Зализняка чудом проскакивал в щели страшного грохота, – в кого из нас попадет?
– Если бог не косорукий, – ответил Мрак злобно, – то поцелит в середку.
Додон застонал и попробовал перебирать ногами. Зализняк ухватил другой рукой и за ворот, потащил, как тушу забитой козы.
– Теперь верю, – прокричал он сипло, – что оторвемся!
– Побоятся задницы намочить? Мы ж не кур накрали – тцаря тащим!
Зализняк все же услышал или догадался, заорал:
– Это не артанцы, что за честь в огонь и ливень! И не славы, что верны вождю до последней капли крови. Здесь куявы!
– Ну и что?
– Нарядное платье берегут, а не какую-то непонятную честь, дурень.
Мрак не поверил, таких людей на свете нет, чтобы тряпки ценили выше чести. Не поверил, и когда в самом деле прекратилось злое тявканье, перестали мелькать тени догоняющих. Просто сумели в дождь оторваться от погони. А собакам нюх в ливень не подмога.
Глава 5
Внезапно он понял, что орет, а в ответ истошно орет Зализняк, жилы на шее вздулись как канаты. Расхохотался, ибо гроза быстро уходила вперед, с ней ушел и грохот, перестала трястись земля, а мощная стена ливня вздымала стену из пыли и грязи уже впереди.
– Ну и дождичек, – сказал Зализняк уже без крика. – Такой утопит даже стадо гусей и двух уток в придачу.
Спуск был крут, но перед ними расстилалась долина, чуть ниже бежал вздувшийся ручей, волочил камни, ветки, сломанные грозой деревца. Виднелись хижины земледельцев, на опушку леса вышли из-под промытых дождем деревьев тучные коровы.
– Ну и что дальше? – сказал Мрак со злостью. – Мы ж не можем с этой жирной жабой таскаться всю жизнь!.. Нам спать надо, нам многое надо.
– Будем, – сказал Зализняк, – по очереди.
– Мне на него уже смотреть тошно, – сказал Мрак с отвращением. – Я лучше рискну головой, чем буду нюхать этого…
Зализняк подумал:
– Можно проволочь по ручью. За ноги.
– Может, лучше зарезать? Вдруг какой заразный?
Додон простонал, желтый от ужаса:
– Это у меня желудок больной!
– Ничего, –
