— Еще один приятный сюрприз, — сказала она с улыбкой, спускаясь ему навстречу.
— Я позвонил в ваш офис, и мне сказали, что вы здесь, поэтому я решил приехать сюда, а заодно посмотреть на то, о чем сейчас говорят все.
Блэз закинул голову, чтобы взглянуть на огромный фасад с фигурными окнами и каменными завитушками.
— Большой, правда? — сдержанно проговорила Кейт.
Повернувшись, она показала на две большие лужайки справа и слева от входа.
— В день аукциона мы установим тут два больших шатра: в одном можно будет перекусить, а в другом — оформить сделку.
— Значит, все уже готово?
— Почти. Войдем в дом, я вам покажу.
Блэз был приятно удивлен.
— Кто все это придумал? — спросил он, обводя рукой прекрасно обставленную комнату.
— Это моя работа, — скромно сказала Кейт. — Конечно, я сама ничего не переносила, но все сделано по моим указаниям.
— Не знаю, какое это произведет впечатление на ваших клиентов, но меня вы сумели поразить. Готов держать пари, что в такой обстановке любая вещь значительно повысится в цене.
— Я надеюсь.
— Похоже, вы много работали в последнее время, — сказал Блэз.
— В течение нескольких месяцев безумно много, — призналась Кейт.
— Но результаты стоят того?
— Я могу только надеяться.
— Я смотрю, вы позаботились о мерах безопасности, — вскользь произнес он.
— Так ведь здесь собрано столько ценного! Я обратилась к тем людям, о которых вы говорили, они приехали, все тщательно осмотрели, а я просто исполнила все их рекомендации. Это обошлось в кругленькую сумму, но…
— Вам это обошлось бы намного дороже в случае, если бы отсюда вынесли хоть малую часть вещей. Вы все правильно сделали.
На самом деле он лично договорился с людьми, к помощи которых прибегла по его совету Кейт. Он хорошо знал этих людей, был уверен в них и не сомневался в том, что они сумеют принять все необходимые меры: случившееся в Гонконге и ноющая боль в затылке служили ему постоянным напоминанием о безопасности Кейт. Увидев теперь, как бдительно охраняется дом, он немного успокоился, хотя обеспечить безопасность на территории такого огромного парка было непросто — даже под постоянным наблюдением телевизионных камер тут можно было бы укрыть целую армию. Но все-таки в радиусе двадцати метров вокруг дома были установлены многочисленные фотоэлементы, способные передать сигнал тревоги в ближайший полицейский участок и оповестить охрану, размещенную в доме; Однако судьба Катрин Деслард не давала забыть о той опасности, которой подвергалась Кейт. Конечно, у нее были свои, как говорят британцы, «ангелы-хранители»: один оберегал ее здесь, а Лэрри Коул с двумя другими охранниками ходил за ней хвостом в Лондоне. Кейт, разумеется, не подозревала о том, что это стоило куда больше истраченной ею «кругленькой суммы». Блэз взял все расходы на себя.
— Сколько же времени нужно, чтобы управиться со всем этим? — спросил он.
— Пять дней. Начало в десять, а закрытие в четыре.
У каждого дня своя специализация: мебель в понедельник, затем фарфор и хрусталь, затем серебро, бронза и церковная утварь… Финальным аккордом станет живопись.
— Вам придется изрядно потрудиться.
Когда же она провела его по дому, он уточнил:
— Вижу, что вы уже изрядно потрудились. Но результаты впечатляют. У вас есть вкус, Кейт, и чутье, и острый глаз… недаром Чарльз так их расхваливал. Я, правда, не коллекционер и даже не любитель искусства…
— На этих словах он лукаво прищурился. — Однако и у меня дух захватывает. Помоги Господи покупателям.
Кейт вспыхнула от радости, уловив восхищение в его голосе.
Он, в свою очередь, смотрел на нее с удовольствием.
Она прекрасно выглядела сегодня в этом сером фланелевом костюме и кремовой блузке с кокетливым бантом. Ее прекрасные волосы отливали медным блеском, а чуть округлившееся лицо совсем не напоминало ту постную и неприятную физиономию, которую он увидел при первой встрече — черты стали мягче и обрели изящество. Своей грациозностью Кейт напоминала ему нервную породистую лошадь — такая же порывистая и элегантная.
Кейт повернулась к нему с немым вопросом, и он, мысленно выругав себя за то, что так беззастенчиво рассматривает ее, спросил поспешно:
— Зачем вы вкладываете столько денег в дом, который вам не принадлежит?
— Надеюсь, он в скором времени будет моим.
Кейт рассказала ему о своих планах сделать из этого загородного дома филиал «Деспардс», где будут происходить распродажи частных коллекций, принадлежащих одному хозяину.
— Мне нужен филиал, в котором экспозиция предстанет в самом выгодном свете. Красивые вещи требуют соответствующего интерьера — для них не подходит аукционный зал с резким освещением и не слишком удобными стульями. Когда покупатель видит, как выглядит мебель в интерьере, он получает дополнительный стимул приобрести ее, поскольку знает, как она вписывается в уже знакомую обстановку. Что касается полотен известных мастеров, то их приобретают вовсе не для того, чтобы показывать на публике — если, конечно, в роли покупателя не выступает музей, — а затем, чтобы впоследствии перепродать со значительной прибылью.
— Возвращение к высокому искусству? — смиренно спросил он.
Она засмеялась, откинув голову назад, и он в который раз поразился своей слепоте — как можно было считать ее некрасивой? Нет, дурнушкой она не была. Ее просто нужно было привести в порядок, как и этот дом, — и оба они стали радовать глаз своим совершенством.
— Раз уж мы заговорили о высоком искусстве, — проговорила Кейт, — какие новости из Гонконга?
— Никаких. Очень трудно раздобыть информацию, даже моя «смазка» не помогает. Этот Чжао Ли, судя по всему, страшный тип… ему удалось замкнуть на замок все рты. А Доминик выглядит довольно бледно.
Кейт промолчала. И Блэз, и она знали, что с этим именем они вступали на минное поле.
Однако Блэз чувствовал себя гораздо увереннее и решил не отступать:
— В Гонконге я готов был вырвать вам язык, по это была просто запоздалая реакция. Моя жена совершила такую ужасную вещь, что одним небрежным «прости» этого не искупишь. И я начинаю думать, что ваш отец поставил меня между вами, поскольку предполагал нечто подобное.
— Значит, он верил, что вы с этим справитесь. Папа прекрасно разбирался в людях.
— Возможно… Я знаю, что нравился ему… и знаю, что он мне доверял. Кроме того, у меня была самая выгодная позиция.
Блэз сделал паузу, разглядывая темный автопортрет Рембрандта, старика, который изобразил самого себя с уверенной бесстрастностью гения.
— Видите ли, он знал ее куда лучше, чем я. Конечно, ему нравилось появляться с ней на людях… вы помните, как он любил все красивое… но никогда ей не доверял.
