не могла упустить подобную возможность.
- М… нет, - мой вопрос Генриха явно удивил.
- А не знаешь, кто это мог быть?
- Я не слышал, чтобы кто-то ушел с того рейса. Почему ты вообще решила, что такое было?
- Я спросила, только чтобы дать тебе возможность загладить вину, - делиться информацией с одноклассником я не собиралась. – И я удовлетворена.
Если не солгал, значит, точно не король.
- Кларисса, я восхищен, - неожиданно улыбнулся он. - Я даже подумать не мог, что ты такая…
- Сочту за комплимент, - я не стала ждать, когда он подберет нужное слово.
А то я еще недостаточно успокоилась, чтобы не уловить в любом определении издевательского подтекста. Только ссориться с Генрихом смысла нет. Для парня, воспитанного в реалиях Сойнара, да еще при этом знакомого с Риссой, он ведет себя вполне адекватно, и желания оскорбить явно не испытывает. Так что и язвить-то не стоило.
Но, раз не сдержалась, нужно хотя бы не усугублять.
Поэтому я мило улыбнулась Генриху. Тот едва заметно покачал головой, мешая во взгляде недоверчивость и восхищение. Да, с улыбкой я кажусь еще более безобидной, и представить меня сражающейся с монстрами невозможно.
Невольно я окинула зал в поисках Тима. Вот уж кто точно не усомнится, что в новостях говорят правду. Этот парень знает мои возможности.
И, увы, отсутствует. Как обычно по понедельникам, завтракать он предпочитает в своей квартире. Впрочем, я бы и не стала его звать.
Генрих все же расщедрился мне на комплименты – и вполне реабилитировался в моих глазах, после чего ушел столь же внезапно, как и появился. Но парень явно остался впечатлен.
И, похоже, наш разговор усиленно подслушивали, поскольку окружающие даже не пытались скрыть свой интерес. Что ж, похоже, Рисса будет отмыта от старого осуждения.
И Тиму это точно не понравится.
У популярности оказалась обратная сторона. Почему-то каждый считал чем-то в порядке вещей подходить ко мне с вопросом, правда ли я сражалась с монстрами. Так что Генрих был только первой ласточкой.
Вот уверена, не будь я невестой Адриана, меня бы окружали толпами. Но все же благоразумие у большинства побеждало, хотя и не избавляло меня от неожиданных фанатов.
Нет, вот почему спасение их жизней никого не впечатлило, а защита Аберана от монстров вдруг заставила проникнуться? Никогда я не пойму людей.
Ребята из группы встретили мое появление в студии тишиной. Тим, который за весь день словно бы ни разу мной не поинтересовавшийся, смотрел чуть насмешливо – и без малейшей злости. А я-то думала, его оскорбит, что все вдруг перестали считать меня негодяйкой.
Остальные смущенно переглядывались, как будто хотели что-то сказать, но не знали, как.
- Что случилось? – осторожно поинтересовалась я.
Все на месте, живы-здоровы, так что вряд ли меня ждут плохие новости.
Рупором группы как обычно выступил Ярик.
- Клэр. Мы тут подумали … и решили разорвать контракт.
Хм. Неожиданно.
- И почему же? – нейтральным тоном поинтересовалась я.
Контракт был выгоден группе, и мы точно не ссорились настолько, чтобы они отказались от него.
- Мы… решили, что это неправильно, брать с тебя деньги за твою музыку. Ты сделала нас популярными, мы хорошо зарабатываем на музыке, и мы бы хотели записывать песни с тобой просто так. Как одна команда.
- И вы додумались до этого только сейчас, поскольку?.. – я едва не рассмеялась.
Н-да. Однажды я спасла их друга. Затем – не так давно – их самих, о чем Тим наверняка им сообщил. Но брать с меня деньги за то, что приносит прибыль им же самим, они застыдились только сейчас. Неужели тоже впечатлены моими вчерашними подвигами?
- Ты спасла детей из маминого приюта, - заговорил Волли. – Рискнула собой. И организовала лечение раненых. Мама говорит, если бы не ты, жертв было бы значительно больше, потому что сирена не сработала и стражи не торопились ехать на вызовы. Ты – герой.
- Я как-то не вижу связи с вашим решением. С героя что, стыдно брать деньги? А раньше я на героя не тянула? Недостаточно героично вытащить умирающего из запретного леса? Вылечить обреченного на смерть, наплевав на все нормы и правила? Спасти учеников этой школы от взрыва? Или местные дети недостаточно дети, нужны обязательно сироты? И тогда уж точно можно считаться героем? – я цокнула языком. – Как же это лицемерно. Пожалуй, мне лучше уйти.
Определенно, у меня выдались слишком нервные дни, чтобы оставаться спокойной и адекватной. А я не хотела ссориться с мальчишками. Может, мы и не друзья, но я к ним как-то уже привязалась. Столько песен вместе спето, сколько веселья пережито… не хочется все это ломать, но сил на адекватное восприятие просто нет.
И обидно, что уж там. Разве я раньше не заслуживала того, чтобы с меня перестали брать деньги? Была недостаточно хороша, чтобы со мной просто… дружить? Безо всякого бабла?
А теперь вдруг заслужила. Ну спасибо, что уж.
Нет, такое надо переварить, и желательно в одиночестве, чтобы на холодную голову решить, а оно мне надо – вот так? Или пусть остаток года берут у меня деньги, каждый раз сгорая от стыда?
Так себе месть, конечно… на зло маме отморожу уши, что называется. Да и мстить детям – что за детский сад?
Мысли метались в голове, а я решительно направилась прочь из студии. Но уйти мне не дали.
- Клэр! – уже в коридоре меня нагнал Тим. – Подожди. Не уходи. Все не так…
- Разве? А на мой взгляд, все весьма прозрачно.
- Ребята не хотели тебя оскорбить. Они давно собирались отказаться от контракта. Это я настаивал на его сохранении. Убедил их, что ты не станешь делиться прибылью от песен без контракта. Прости. Я тебя очернял, апеллировал к жадности, убеждал, что с тебя не убудет…
- Зачем? – озадачилась я.
Тим был харизматичен и убедителен, так что удивляться, как у него получалось манипулировать остальными, не приходилось. Другой вопрос – зачем ему это? Радел за благополучие друзей, чтобы они не лишились пусть небольшого, но дохода? Не хотел отказываться от своей части прибыли? Желал, чтобы другие относились ко мне столь же плохо, как он сам?
- Чтобы не быть единственным, кого связывает с тобой контракт, - тихо и серьезно ответил он.
Э… чего?
- В каком… смысле?
- Наш с тобой договор
