Харьган нисколько не сомневался, что все, кто оказался в овраге, сгорели.
В один присест Сьена спалила добрые четыре сотни человек!
Туман горел не более двух секунд. Огонь исчез точно так же, как и появился, съев туман и обнажив обугленные, дымящиеся стены оврага.
Сьена стала медленно оседать на землю, но подскочившие щитоносцы подхватили волшебницу, не дав ей упасть.
— Жива?! — Десятник-пограничник подлетел к ней.
— Д-да… — Она неуверенно улыбнулась и сплюнула кровью.
Рука волшебницы не отпускала медальон. По серебристой капельке пробегали всполохи искорок.
— Быстро! К лекарю ее! — рявкнул Харьган. — Лис! Ты жив?!
— Еще как! — Воин с двумя кистенями откинул тяжелую доску, которой закрывался от жаркого волшебства. Ни он, ни его подчиненные так и не соизволили отбежать от стены вместе со всеми. — Ну и задала же девчонка им жару!
— Не спать, кур-рвины дети! — Блидхард с луком уже стоял возле стены. — По отступающим! Два пальца вверх! Залп!
Седьмая и восьмая волны, видя, какой ужас произошел с их товарищами в овраге, поспешно отступали назад. Подчиненные Блидхарда успели выстрелить еще несколько раз, прежде чем противник отступил на недосягаемое для стрел расстояние.
По рядам оборонявшихся разлилась тишина.
Противоположная сторона огромного оврага и дорога, усеянная мертвецами, черные обугленные стены, источавшие запах гари и горелого мяса, густой дым, исходящий из этого адского пекла, поднимался над воинами. Ручей молчал, но тут-то как раз все было понятно — пекло, сотворенное волшебницей, просто испарило его.
Миг — и тишина взорвалась радостным ревом:
— По-бе-да-а!!!
— Ур-ра!
— Эх! Хорошо мы их потрепали! — К Харьгану подскочил довольный Шлюха. — Жаль только, мечами не дали нам поработать!
— Еще успеешь! Не всех же мы перебили.
— Да, сотни три, может, четыре, осталось. Но они вряд ли полезут, орков дождутся.
— Все может быть, — с сомнением сказал Харьган. — Всех лекарей или тех, кто хоть как-то умеет лечить, — к раненым и волшебнице.
— Сделаю!
А над укреплениями раздавались радостные крики людей, праздновавших маленькую победу и еще несколько часов подаренной богами жизни…
Шлюха, как и думал Харьган, оказался неправ. В течение дня враг еще два раза бросал силы на штурм и два раза в бессильной ярости откатывался назад, неся потери. По итогам дня в завязавшихся дуэлях лучников отряд потерял двадцать девять человек убитыми и восемнадцать ранеными, трое из которых уже не могли продолжать бой. По сравнению с потерями противника мизер, но каждый воин был у Харьгана на счету, и каждая потеря ставила под удар способность отряда эффективно сражаться в следующих боях.
Волшебница, так и не восстановив силы после использования волшебства, лежала в палатке. Харьган возносил молитвы всем двенадцати богам, чтобы к Сьене вернулись ее способности до подхода передовых отрядов орков. Шансов выстоять против сокрушительного натиска нескольких десятков тысяч Первых у людей не было.
Ночь сгустила краски мира, и лишь шипящие огненные стрелы разгоняли ее черноту. Ночной атаки, которой опасался Лис, так и не последовало. Лишь однажды под покровом темноты кто-то из врагов, подкравшись к краю оврага, заорал, что все сидящие за стеной — покойники, но Блидхард, пославший стрелу на звук голоса, заткнул дураку пасть на веки вечные.
Наступило утро. Оно плавно перешло в день. Дорога оставалась пустынной, враг отошел, скрываясь за темным леском, и лишь карканье ворон, пировавших на трупах, доносилось с той стороны укреплений. К полудню небо еще сильнее заволокло тучами, и дождик превратился в ливень, и дорога почти скрылась под пеленой падающей воды.
— Коз-злиная жизнь, — пробормотал Шлюха, зябко ежась и стуча зубами. — Вот уж не думал, что я когда-нибудь стану мечтать о приходе орков!
— Чтоб тебе оторвало! — сплюнул сидевший под огромным щитом, который являлся защитой от дождя для четырех командиров, Лис. — Ты что, последние мозги за эти дни порастерял? Такую чушь несешь!
— Мне эта погода уже вот где сидит! — Шлюха зло чиркнул ребром ладони себя по горлу. — Еще два дня, и я тут от тоски завою, а из ушей вода потечет!
— Ты смотри на это с другой стороны. — Блидхард облизал ложку. — Еще два дня дадут Гроку уйму времени, хотя ты прав, дождь — это проблема. Стрелы летят тьма знает как, да и тетива становится хлипкой.
Откуда-то из-за дождя раздался грохот барабанов.
— Начирикал, кур-рва! — Блидхард зло бросил ложку, и она звякнула о дно металлической миски.
— Все по местам! — Харьган выскользнул из-под щита-навеса, на ходу нахлобучивая на голову шлем.
— Я на правый фланг! — Шлюха бросил Харьгану его топор и, подхватив меч, побежал на другую сторону обороны, на ходу поднимая людей.
— Даст Сагра, свидимся. — Блидхард спрятал ложку за голенище сапога.
— Труби тревогу! — отдал приказ горнисту Харьган.
Над укреплениями раздался сигнал горна, призывающий к битве. Но в этом не было нужды, рокот боевых барабанов орков слышали все воины.
— Харь, я с арбалетчиками на место. — Лис грозно потряс кистенями.
— Давай, давай! Если что, отходи за мечников!
— Посмотрим!
— Это приказ, Лис! — резко одернул друга Харьган. — Я не собираюсь терять людей из-за твоей глупости!
— Хорошо. — Лис стал серьезным. — Не пропадай!
— Угу.
Лис свистнул, созывая подчиненных, и направился к стене, где уже выстраивалась линия лучников.
Из палатки вышла Сьена, за локти с обеих сторон ее поддерживали воины. Харьган мельком заметил, что она так же бледна, как и вчера, но хоть на ногах держится, пускай и еле-еле. Вдруг сможет помочь отряду в трудную минуту?
Рокот барабанов приближался, орки шли в атаку.
— Ничего не видать! — сказал лучник с соломенными волосами и без шлема, как будто он бросал вызов судьбе, вглядываясь в пелену дождя.
— А ты слушай! — рявкнул ходящий вдоль линии стрелков Блидхард. — Слухайте, что вам командир скажет!
Харьган терпеть не мог произносить пламенные речи. Он не Грок и не какой-нибудь тысячник, чтобы орать про долг, честь и верность, но в данный момент все же стоило как-то поддержать ребят.
— Воины! Вот и дождались! Покажем Первым! Пускай обломают о наши мечи свои зубы! Чем больше тварей убьем, тем меньше нашим придется пускать им кровь под Авендумом! Облегчим работу Гроку! Рубить, колоть, резать! Убивать их так же, как они нас! Без пощады!
И, как и в прошлый раз, по людским рядам разнеслось:
— Без пощады!
Первыми из-за стены дождя появились остатки Первой людской армии. Орки трезво рассудили, что пускай людишки ловят на себя стрелы своих соплеменников, а они уж как-нибудь проскочат.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
