— Молодец! — одобрил Джо. — Как ты думаешь, Джим?
— Дадим ему нож и посмотрим, как далеко он сможет уйти.
— Нет, — сказал Джо. — Я не согласен.
— Почему?
— Если выиграет Бобо, мы лишимся слуги. Если выиграет Хью, мы лишимся обоих. Это расточительство.
— Ну… Если ты настаиваешь…
— Ага. Хью, принеси нож.
Хью принес. Ему и в голову не пришло направить оружие в сторону Джо-Джима. Хозяин есть хозяин. Чтобы слуга напал на хозяина — это не просто плохо. Это настолько немыслимо… Это непредставимо.
Хью надеялся, что Джо-Джима впечатлит его ученость. Но вышло по-другому. Джо-Джим, особенно Джим, обожал спорить. Очень скоро они выжали все из Хью и отбросили его за ненадобностью, фигурально выражаясь. Хойланд почувствовал себя униженным. В конце концов, разве он не Ученый? Разве он не умеет читать и писать?
— Заткнись, — сказал Джим. — Читать — это проще простого. Я умел читать, когда твой папаша еще не родился. Думаешь, ты первый ученый у нас в услужении? Ученые — ха! Толпа недоумков!
В попытке восстановить свое интеллектуальное достоинство Хью изложил теории молодых ученых, строго следующие фактам, неукоснительно реалистичные, атеистические и рассматривающие Корабль как он есть. Хью втайне надеялся, что Джо-Джим поддержит такую точку зрения; казалось, это совпадало с его (их?) характером.
Оба расхохотались ему в лицо.
— В самом деле, — допытывался Джим, когда перестал смеяться, — неужели вы, молодые олухи, настолько глупы? Да вы еще хуже, чем ваши старики.
— Но вы же сами говорили, — обиженно запротестовал Хью, — что все общепринятые религиозные представления — это чушь. Так и мои друзья думают. Они хотят выкинуть весь этот старый хлам.
Джо начал отвечать, но Джим перебил:
— Что с ним возиться? Он безнадежен.
— Вовсе нет. Мне нравится беседовать. Он первый, не знаю уж за сколько времени, с кем я могу поговорить. В общем, я хочу посмотреть, голова у него на плечах или только место, откуда уши растут.
— Ладно, — согласился Джим. — Только давайте потише. Хочу вздремнуть.
Левая голова закрыла глаза и вскоре захрапела. Джо и Хью продолжали беседовать шепотом.
— У вас, молодых, — сказал Джо, — проблема в том, что когда вы не можете понять что-то с ходу, вы считаете, что этого просто нет. У стариков — наоборот. Все, что они не понимают, они истолковывают, а потом считают, что все поняли. Никто из вас не попытался прочесть простейшие слова так, как они написаны, а потом просто понять их. Нет, вы все шибко умные — если не понятно сразу, значит, тут какой-то другой смысл.
— Что вы имеете в виду? — с подозрением спросил Хью.
— Ну, к примеру, возьмем Путешествие. Что это значит?
— Ну… По-моему, это ничего не значит. Просто чушь, сказочка для крестьян.
— А каково общепринятое значение?
— Ну… это куда ты попадаешь после смерти… или, скорее, посмертное бытие. Ты совершаешь Путешествие к Центавре.
— А что такое Центавр?
— Это — заметьте, я излагаю догмы; сам я в эту чушь не верю — место в конце Путешествия, где все счастливы и где всегда добрая еда.
Джо расхохотался. Джим перестал храпеть, приоткрыл один глаз, буркнул что-то и снова заснул.
— Вот об этом я и говорю, — прошептал Джо еще тише. — Ты не думаешь своей головой. Тебе никогда не приходило в голову, что Путешествие — это именно то, что написано в древних книгах, — что Корабль и весь Экипаж в самом деле движутся куда-то?
Хойланд подумал.
— Это несерьезно. Да и физически невозможно. Корабль не может двигаться куда-то. Он уже везде. Можно путешествовать по Кораблю, но совершить Путешествие можно лишь в духовном смысле, если там вообще есть какой-то смысл.
Джо воззвал к Джордану.
— Послушай, напряги свою дубовую голову. Вообрази место во много-много раз больше Корабля. Корабль — внутри, и он движется. Понял?
Хью попытался.
Потом еще попытался.
Потом затряс головой.
— Это бессмысленно. Ничто не может быть больше Корабля. Ни для чего другого просто не останется места.
— Хафф тебя побери! Слушай! Это место — снаружи Корабля, понял? За последним уровнем в любом направлении. Там пустота! Просек?
— Но за последним уровнем ничего нет. Поэтому он и последний.
— Так. Возьми ножик и проверти дырку в полу последнего уровня. Что там будет?
— Но это невозможно. Пол-то твердый.
— Но представь, что ты все-таки смог сделать дырочку. Что там будет? Представь себе.
Хью закрыл глаза и попытался представить, как он вертит дырочку в полу последнего уровня. Как будто пол мягкий… словно сыр.
И перед ним забрезжило понимание каких-то возможностей — возможностей, выворачивающих душу наизнанку. Он будто падал, падал в дыру, которую сделал сам и под которой не было никаких уровней. Он быстро открыл глаза.
— Это ужасно! — еле выговорил он. — Я в это не верю.
Джо-Джим поднялся.
— Я заставлю тебя в это поверить, — мрачно сказал он, — даже если для этого придется свернуть тебе шею. — Он шагнул к двери в коридор и открыл ее.
— Бобо! — крикнул он. — Бобо!
Джим вздрогнул и поднял голову.
— Что у вас происходит?
— Сводим Хью к невесомости.
— Зачем?
— Чтобы вдолбить немного ума в его тупую башку.
— В другой раз.
— Нет, я хочу прямо сейчас.
— Ладно, ладно. Не трясись. Все равно я уже проснулся.
Джо-Джим Грегори обладал — или обладали — мозгами почти столь же уникальными, как и телом. Он стал бы лидером в любом случае. Среди мутов само собой разумелось, что он имеет право третировать, командовать и заставлять служить себе. Будь у него жажда власти, он вполне мог бы поднять мутов на борьбу и завоевал бы Корабль вместе со всем Экипажем.
Но у него не было таких устремлений. По своей исконной сути он был интеллектуалом, сторонним наблюдателем. Его интересовали вопросы «как» и «почему», но его воля к действию была направлена только на обеспечение собственного удобства и комфорта.
Если бы он родился двумя нормальными близнецами в Экипаже, то, вероятно, стал бы Ученым — самый простой и удобный способ обеспечить себя — и мирно развлекался бы беседами и управленческой деятельностью. Ныне же ему не хватало компаньона для умственных упражнений, и он бездельничал, читая и перечитывая книги, наворованные для него тремя поколениями слуг.
Прочитанное обсуждалось обеими половинами его двойственной личности. Постепенно они выработали весьма толковую точку зрения на историю и физический мир — за одним исключением. Они не понимали, что такое художественный вымысел, и принимали за чистую монету романы, попавшие в их руки, — так же, как учебники и справочники.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
