Главным было разумно обосновать перед всем миром количество валюты, которое мы намеревались напечатать. Золотовалютный запас страны тогда оценивался в мизерную величину. Это теперь у нас около триллиона долларов, а тогда было немногим более трех миллиардов! Прекрасно. Можно было взять любую цифру обмена зрупелей на доллары, прямо «с потолка» – допустим 100 к 1, и установить соотношение: один доллар равен 100 зрупелям. Таким образом, в первый год Русляндия имела право выпустить только 300 миллиардов золотых рупелей, обеспеченных государством, и ни жопейки больше! Что мы и сделали.
Дальше мы развернули торговлю на экспорт и начали подписывать контракты в золотых рупелях. Пожалуйста, покупайте древесину, фосфаты, минеральное сырье, строительные материалы, машиностроительную продукцию по мировым ценам, но в зрупелях, которые уже свободно продавались во всех крупных банках мира. А за это мы давали разные скидки: на таможенные платежи, на налоги, на экспорт. Чтобы всем стало выгодно торговать на зрупели, потому что древесины и фосфатов у нас очень много, а зрупелей напечатано только на 300 миллиардов. Поэтому задача Русляндии – как можно быстрее прокрутить зрупели в доллары и обратно, и так несколько раз в год.
Продавая экспортную продукцию на зрупели, мы сразу же получили возможность существенно ограничить отток капитала за границу, контролировать налоги и валютную выручку русляндских экспортеров. И если в России ежегодно за рубеж утекали многомиллиардные долларовые средства, то в Русляндию, наоборот, доллары поступали, и казна богатела.
В это же время на нашем внутреннем рынке происходили очень интересные вещи: золотые рупели поступали обратно к производителям экспортируемой продукции и делали их все более и более обеспеченными людьми, как и должно быть в нормальной стране с производителями и производствами, приносящими валюту государству. Потому что условия закупки этих зрупелей государством у экспортеров на друпели, или «деревянные», были крайне выгодными или, как сказал бы легендарный учитель народов России, «архивыгодными».
Точно так же на эти зрупели можно было свободно выкупать и мировую валюту для импорта необходимых товаров. Конечно, сами обменные операции тоже оплачивались покупателем, что само по себе приносило государству, выступающему монопольным оператором на рынке зрупелей, дополнительные доходы.
Монополия государства в этом случае была оправдана самой сущностью происходящего: ведь государство своим золотовалютным запасом выступило гарантом стоимости зрупелей. А для пущей уверенности иностранных инвесторов золотовалютный запас Русляндии мы заложили в самые крупные банки Японии, США и Европы под их, естественно, стопроцентные гарантии. Банки, не желая потерять таких клиентов, стали гарантами наших внешнеторговых сделок и коммерческих операций.
Идея временного введения зрупелей была заимствована у Китая. Там с 1989 по 1993 год во всех экономических зонах действовал золотой юань, который формально был равен обычному юаню. Эта странная финансовая единица работала как денежный насос в одну сторону – доллары поступали в Китай.
Приезжие сталкивались с этим механизмом с первого же дня пребывания в Китае. Вы садились, например, в такси и протягивали водителю десять долларов. Китаец брал десять долларов и говорил: «У нас доллары не ходят, я вынужден дать вам сдачу в золотых юанях». И так повсюду. Этих юаней у вас скапливалось большое количество, вы приезжали в аэропорт, не знали, что с ними делать. Чтобы их обменять обратно на доллары, нужно было писать декларацию, заполнять кучу бумаг. И поэтому вы покупали все, что продавалось в аэропорту, поддерживая экономику страны и наполняя ее долларами.
В конце первого года после введения зрупеля мы подвели открытый и прозрачный для всех баланс его работы, что фактически показало рост золотовалютного запаса Русляндии уже в первом году на 57 процентов.
Была определена новая цифра золотовалютного запаса Русляндии – 4,7 миллиарда долларов. Надо было принимать решение: либо печатать дополнительное количество зрупелей, которые останутся при этом инфляционно свободными и их курс по отношению к доллару неизменным, либо изменить официальное соотношение зрупеля к доллару, укрепив его в глазах международной общественности. Что бы мы ни сделали при условии гласности, все было вполне приемлемым для мирового сообщества, так как являлось абсолютно обоснованным, закономерным и открытым.
– И что вы решили по итогам первого года? – спросил я.
– Оставили курс обмена без изменений, но на законных основаниях допечатали еще 57 процентов зрупелей, – ответил Бреф и продолжал: – Как только золотой рупель ушел с внутреннего рынка, цены на внутренние ресурсы и товары сами пошли вниз. Процесс снижения долларового эквивалента в ценах на внутреннюю продукцию принял, как любят говорить в России, необратимый характер.
Надо отдавать себе отчет в том, что разница между внутренними и внешними ценами является основным признаком развивающихся стран. Русляндия и была таковой в то время. И как бы ни надували щеки, Россия остается развивающейся страной до сих пор.
Этот путь страна обязана пройти. Иначе экономике никогда не стать самостоятельной. Страны СНГ не в состоянии перепрыгнуть через процесс развития внутреннего рынка и сразу войти в мировой. Слишком тяжела наследственность исторической эпохи строительства социализма.
Что же происходило с местным, «деревянным» рупелем? Его главной задачей, как и всякой другой валюты любого государства, было отражать реальный уровень жизни и обеспеченности страны, чтобы исключить «пир во время чумы». Иначе внутренние деньги превращаются в туалетную бумагу очень плохого качества и толкают страну на прямые товарообменные операции, то есть к первобытному состоянию.
Опять интересно сравнение с Россией. Манипуляции с рублями – от валютного коридора до регулируемого Центральным банком биржевого курса обмена – отодвинули ее по внутреннему производству, а следовательно, по своему реальному богатству (которое именно этим показателем и определяется для любой страны) к уровню 1960 года. То есть в результате всех антиреформ Россия обеднела (почти разорилась) и возвратилась назад на сорок пять лет! А цены все еще продолжают расти, шокируя иностранных туристов и отпугивая инвесторов.
Увы, мы это предвидели и честно пытались объяснить российским реформаторам, как этого избежать. Но кто к нам прислушивался тогда?
Доставшийся нам по наследству российский рубль, который мы превратили в друпель, решили не просто девальвировать по отношению к доллару, а искусственно обвалить! Эту идею нам легко удалось заранее согласовать с международным сообществом и всевозможными кредиторами, так как все внешнеэкономические операции были защищены стабильным зрупелем.
Конечно, было очень боязно принимать такое решение, и у него имелись влиятельные противники, у которых находились тысячи аргументов о необходимости укрепления, а не ослабления внутренней валюты. Но, к чести нашего президента, который сам во все вник и понял, где истина, мы такую реформу провели.
Оказалось, что обвальная девальвация внутренней валюты на самом деле не имела никаких катастрофических последствий ни для кого в Русляндии. Более того, ее результатами стало реальное оживление промышленности в стране и создание внутреннего рынка для отечественных товаров, увеличение обеспеченности наиболее незащищенных слоев населения, поддержка отечественного производителя и активный приток зарубежных инвестиций в промышленность и в сельское хозяйство.
Смотрите, что произошло. Мы девальвировали друпель по отношению к доллару сразу в 3 раза! Вначале его цена была 6 друпелей за доллар, такая же, как соотношение рубля в России. А стала – 18 друпелей к доллару! По привычке, выработанной у людей в течение последних лет, все цены на товары в Русляндии, объявленные в рублях, сразу мысленно пересчитывались в доллары. Теперь считать так стало бессмысленно…
Как только отпустили доллар и друпель в свободное плавание и убрали зловещий валютный коридор, также доставшийся нам в наследство от России, официальная статистика стала отмечать удивительное явление на русляндском внутреннем рынке: при росте друпелевых цен практически на все потребительские товары их стоимость в долларовом выражении упала почти в два раза!
Так, цена батона хлеба до реформы составляла 2 друпеля 70 жопеек, что соответствовало 42 центам. Через несколько дней после девальвации она поднялась до трех друпелей, но в пересчете на доллар батон стал стоить всего 17 центов. Килограмм говядины тогда стоил 30 друпелей, или 4 доллара 30 центов, а сейчас стоит около 55 друплей, или примерно 2 доллара 85 центов!
Оказалось, что после девальвации друпеля, от 6 за доллар до 18, составившей 33,3 процента, цены на товары в долларах на внутреннем рынке Русляндии упали вдвое!
