В числе отношений, существующих между параллельными линиями, есть и те, которые связывают между собой людей, мистер Керлон. Задумайтесь. Если два мира различаются лишь расположением двух песчинок на пляже или двух молекул внутри одной песчинки, то из этого следует, что аналоги каждого из людей должны существовать во всех мировых линиях, для которых момент общей истории — момент, в который их истории разошлись,— является более поздним, чем время рождения упомянутых индивидуумов. Ваш случай, мистер Керлон, является исключением — и именно в этом и состоит суть проблемы. Ваш мир — остров посреди Пустоши, окруженный не жизнеспособными параллельными мирами, но пустыней, в которой нормальная жизнь отсутствует. Вы уникальны, мистер Керлон, и это лишь обостряет нынешнюю ситуацию.
— Все это очень интересно,— сказал я,— но мне все же хотелось бы услышать, почему потопление моей лодки следует считать дружественным по отношению ко мне поступком.
— Как я уже говорил, майор Рената наделал немало ошибок, но он руководствовался исключительно добрыми намерениями. В течение многих дней он напряженно трудился здесь вместе со мной. Что же касается его миссии, подумайте сами, мистер Керлон. Вы тот, кому предстоят великие свершения, но что я о вас знал? Ничего. А времени оставалось в обрез. Необходимо было — к несчастью, этого было не избежать — подвергнуть вас испытанию. Прошу прощения за излишнее усердие майора. Естественно, он не осознавал всей полноты последствий данной ситуации и насколько важную роль вам в ней суждено сыграть.
— Можно подумать, я что-либо понимаю.
На лице Рузвельта промелькнуло странное выражение: несмотря на бесстрастный вид, он с трудом скрывал эмоции.
— В затерянных мирах Пустоши ваша семья когда-то возвышалась над всеми, подобно колоссу, мистер Керлон. Теперь же из всего могущественного рода остались только вы.— Он пристально посмотрел на меня.— Судьбы многих людей растворились в хаосе Пустоши, а человеческая судьба есть сила, равная эволюционному давлению самой вселенной. Не забывайте: энергия, поглощенная катастрофой, не уничтожена, она лишь воплотилась в оргию бесформенной жизни, которая свойственна Пустоши. Теперь же эта энергия стремится к видоизменению, пытаясь повлиять на образ реальности. Если только ее не удастся направить в нужное русло, придать ей форму, наши миры поглотит раковая опухоль Пустоши. И признаки надвигающейся чумы уже есть!
Он махнул рукой в сторону висевшей на стене позади него королевской печати, золотой с голубым. Позолоту покрывали зеленые пятна, а в одном углу образовался тонкий слой плесени.
— Этот знак сегодня утром начистили до блеска, мистер Керлон. И посмотрите сюда.— Он показал на потускневшее золотое шитье на своем воротнике.— И еще.— Он подтолкнул ко мне кожаную папку. Серебряное тиснение на ней в виде королевского герба испещряли пятнышки ржавчины.— Это лишь символы, но эти символы представляют собой неизменные параметры нашего космоса, и именно они начали разрушаться, мистер Керлон! — Он откинулся назад, испепеляя меня взглядом,— Если сейчас немедленно что-то не сделать, чтобы восстановить нынешнюю реальность, нашему существованию, в том виде, как мы его понимаем, придет конец, мистер Керлон.
— Ладно, генерал,— сказал я.— Я вас выслушал. Понял далеко не все, но за последние несколько часов я видел достаточно, чтобы с ходу не обозвать вас сумасшедшим. Чего вы от меня хотите? Что, по-вашему, я должен сделать с поганками, растущими у вас в коридорах?
Он встал и, пройдясь по комнате туда и обратно, остановился передо мной.
— Мой план весьма опасен, и вам он может показаться фантастическим, капитан Керлон.— В ответ на мой вопросительный взгляд он кивнул, улыбнулся и как ни в чем не бывало добавил: — Я приказал, чтобы вас приняли на имперскую службу и назначили в мою команду.
— Спасибо, генерал,— ответил я.— Но я предпочту обойтись без этого. Меня вполне устраивает мой нынешний статус.
Он на мгновение смутился.
— Это вовсе не подкуп,— сказал он, беря со стола толстый лист пергамента.— Все уже решено...
— Без какого-либо участия с моей стороны? — спросил я.— Ни в одной армии мира такого не бывает.
— Естественно, требуется присяга, — ответил он.— Простая формальность...
— Вы, наверное, хотели сказать «символ», генерал. Так или иначе, я предпочту остаться штатским.
— Прекрасно.— Он отбросил документ в сторону, делая вид, будто это совершенно его не касается.— Как хотите. Возможно, у вас предвзятое мнение из-за того, что вам рассказывал полковник Баярд...
— Кстати, где Баярд сейчас? Последний раз, когда я его видел, он страдал от желудочных колик после того, как над ним потрудился подручный майора Ренаты.
— Полковника Баярда ввели в заблуждение. Вне всякого сомнения, он руководствовался исключительно добрыми намерениями, но ему не хватало информации. Я вовсе не удивлен, что у него сложилось ложное впечатление о сути операции на основании тех немногих фактов, с которыми он столкнулся.
— Я бы хотел его видеть.
— В данный момент это невозможно: он в госпитале. Однако я не намерен подвергать его взысканию за нарушение дисциплины, если вас интересует именно это. У него безупречный послужной список — по крайней мере, был до сих пор. И в данном случае он просто проявил излишнее усердие.
— Вы что-то говорили насчет совместной работы. Так чего вы все-таки от меня хотите?
Он встал, обошел вокруг стола и похлопал меня по плечу.
— Идемте, капитан,— сказал он.— Я вам покажу.
Помещение, куда он меня провел, находилось в подвале и охранялось тремя часовыми в белой форме с пистолетами в руках. Одну высокую стену полностью заполнял матовый экран, на котором мерцали светящиеся линии и точки.
— Это карта Сети, она покрывает зону, простирающуюся на сто тысяч лет,— сказал Рузвельт. Взяв указку, он показал на красный огонек точно в центре.— Это мировая линия Империума, ноль-ноль. Здесь,— он показал на другую светящуюся точку неподалеку,— ваша родная линия, ИП-три. Заметьте, что на большом протяжении вокруг этих изолированных линий нет ничего — пустота. Это и есть Пустошь, мистер Керлон. Расчеты наших физиков говорят, что вероятностный дисбаланс, начавшийся с исходного катаклизма, в результате которого около семидесяти лет назад образовалась Пустошь, сейчас стремится к равновесию. Здесь, в непрочной ловушке силового поля, заключена фантастическая энергия, энергия того же рода, что мгновение за мгновением генерирует реальность в процессе естественной энтропии. Вряд ли стоит говорить вам о невообразимом могуществе подобных сил. Представьте лишь, что в каждое мгновение вселенная гибнет и возрождается вновь и что здесь, в этой пустынной зоне, накапливаются последствия этого процесса, словно внутри закупоренного вулкана. Давление нарастало в течение семи десятилетий, и теперь не признать его существование просто невозможно. В центральной точке Пустоши бушует гигантская вероятностная буря. Стоит ей прорваться за пределы Пустоши — если только мы не успеем заранее предпринять меры,— и она унесет наш мир и все другие миры вокруг в бездну вероятностной катастрофы, недоступной нашему воображению. Даже сейчас вероятностные волны порой выплескиваются наружу, результаты чего может видеть каждый — и это всего лишь намек на грядущий хаос.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
