как его избрали в мир белых воротничков, Ивенрайт снова вздохнул от возмущения и неудобства и, нахмурившись, взглянул на Дрэгера, который все еще аккуратно развешивал свой плащ. «Ну ладно, Джонатан, ладно». —
И хуже всего, что он настолько глуп, что даже не понимает, что он не настолько высоко забрался, чтобы бояться падения.
Дрэгер заканчивает возиться с плащом и принимается неторопливо отряхивать брюки; удовлетворившись, он подвигает стул и усаживается за стол, положив руки одну на другую.
— Что «ладно»? — спрашивает он. — А вот этот Дрэгер занимает высокое положение — вид у него настолько же спокойный и аккуратный, насколько раздрызганный у Ивенрайта. — Так что «ладно», Флойд? — Почему же он не боится падения?
— Что? А что бы мы там, на хрен, ни собирались делать, то и ладно! Я хочу сказать, я жду, Джонатан! Я уже неделю жду, чтобы вы наконец оправдали свое жалованье… Я ждал вчера, когда вы заявили, что сначала вам надо ознакомиться с положением, я ждал сегодня, когда вы предпринимали увеселительную поездку к Стамперам, а теперь я хочу знать, что вы собираетесь делать!
Дрэгер полез во внутренний карман пиджака за табаком.
— Надеюсь, ты продержишься, пока я набиваю трубку? — любезно поинтересовался он. — И закажу выпить. — Флойд закатил глаза и снова вздохнул. Тедди выскользнул из своего убежища и подошел к столу. — Я бы предпочел виски, — улыбнулся ему Дрэгер, — чтобы справиться с ознобом после нашей прогулки. А тебе, Флойд?
— Ничего не надо, — ответил Ивенрайт.
— Одно, — добавил Дрэгер, и Тедди растаял в мигающем свете. — Не боится ни темноты, ни падения… как будто ему известно что-то такое, чего мы не знаем.
— Ну, Флойд, — Дрэгер раскурил трубку, — так чего же именно ты от меня ждешь? Ты так говоришь, словно ждешь, что я найму банду и поручу ей сжечь Стамперов дотла. — Он тихо рассмеялся.
— На мой взгляд, не такая уж плохая мысль. Сжечь все его дело — лесопилку, грузовики и все остальное.
— Ты все еще мыслишь в духе тридцатых годов, Флойд. С тех пор мы кое-чему научились.
— Да? Хотелось бы знать чему. По крайней мере, в тридцатых они добивались результатов, эти старики…
— Ну? Не уверен. По крайней мере, не желаемых результатов. Тактика этих стариков зачастую заставляла оппозицию лишь сжимать челюсти и затягивать узду еще туже; а вот и мы… — Он отодвинул руку, чтобы Тедди было удобнее поставить перед ним стакан. — Спасибо, и, Тедди, не принесете ли еще стаканчик воды? — Он снова повернулся к Ивенрайту и продолжил: — А в этом конкретном случае, Флойд, — если только я полностью не заблуждаюсь насчет Хэнка Стампера, — ничего хуже и придумать невозможно, как сжечь все его дело… — Он поднял стакан и, заглянув в его желтоватое содержимое, задумчиво улыбнулся: — Нет, хуже метода не придумаешь…
— Не понимаю.
— Не думаю. Ты же знаешь его лучше, чем я. Если он хочет идти на восток в то время, как ты хочешь, чтобы он шел на запад, неужели ты отправишься вслед за ним с кнутом, чтобы заставить его повернуть?
Ивенрайт задумался и ударил по столу ладонью.
— Так я и сделаю, клянусь Богом! Да! Даже если из-за этого… даже если из-за этого он будет поднимать шум…
— И довольно-таки большой шум, не правда ли? Можешь быть уверен: шум получится продолжительным и стоить будет недешево. Даже если в итоге ты и победишь. Потому что очевидно, что этот человек не выносит физического противодействия. И он его хорошо умеет распознавать. Он ориентирован, как боксер. Если ты его ударяешь, то тут же получаешь ответный удар.
— Ладно, ладно! Мне уже надоело слушать, что сделает Хэнк Стампер. Я хочу знать, что теперь собираетесь делать вы, если вы его так хорошо понимаете.
Тедди ловко поставил стаканчик с водой перед Дрэгером и, незамеченный, отступил, не спуская с них глаз.
— Если быть откровенным, Флойд, я думаю, нам надо просто подождать. — Что же такое он знает, чего мы не знаем? — Дрэгер ставит на стол свое виски.
— К черту! — кричит Ивенрайт. — Мы уже слишком долго ждали! Боже мой, Дрэгер, неужели вы не понимаете? Неужели вы не слышали, что я говорил об этом дожде? Мы не можем больше ждать, иначе, черт побери, у нас вообще не будет работы, понимаете?
На лице Ивенрайта появляется такое выражение, словно он сейчас расплачется от ярости и расстройства. Не нужно было связываться с таким человеком! — Что же это такое, мистер Дрэгер? — За все годы возни с пьяными такелажниками, ленивыми грузчиками и госприемщиками, которые обманывали как хотели, с начальством, которому нужно, чтобы было сделано вчера то, что физически невозможно было сделать и завтра. — В чем же вы так превосходите бедного глупого Флойда, мистер Дрэгер? — за все годы руководства этими сукиными детьми ему еще не доводилось встречаться с таким неразумным человеком! — Что же такое вы знаете? — По крайней мере, никому еще не удавалось доводить его до такого отчаяния. — Неужели вы не понимаете? — Может, все дело в обстановке: он ведь всегда решал все дела в лесах?
Дрэгер отпил воды и поставил стаканчик на место.
— Проблема с погодой мне ясна, Флойд; мне жаль, что я не могу ничего сделать; я понимаю, что вы, так сказать, приперты к стене… но когда я говорю — подождите, я имею в виду, чтобы вы воздержались от каких-либо действий, которые лишь усугубят упрямство мистера Стампера.
— И сколько еще ждать? До весны? До лета?
— До тех пор, пока мы не найдем способа объяснить ему, что его поведение наносит ущерб его друзьям. — Дрэгер вынимает из кармана шариковую ручку и принимается рассматривать ее кончик.
— У Хэнка Стампера нет друзей, — бормочет Ивенрайт и продолжает насмешливо, пытаясь вернуться к своей обычной манере хозяина леса: — То есть у вас даже нет никакого плана, чтобы разрешить это?
— Ну не совсем план, — отвечает Дрэгер. — В общем, пока нет.
— Ждите и все, да? Вот так? Просто ждать?
— Пока да, — отвечает Дрэгер, погруженный в собственные размышления.
— Нет, ну вы только подумайте! Как будто мы не могли ждать без помощи выпускника колледжа, зарабатывающего на нас десять тысяч ежегодно… Что вы на это скажете? — Дрэгер никак не реагирует, и Ивенрайт продолжает: — Ну ладно, если вам все равно, то мы с ребятами возьмем кнут и заставим эту лошадь повернуть,
