— Очень трудно изготовить такую штуку даже один раз, так что… А вот здесь для пробы — сигнал. Раз вспыхнуло — значит механизм сработал.
— Какой еще механизм? — эльф повертел в руках стрелу с уродливым наконечником.
— А вот смотри, — принялся гордо пояснять Ингви, — вот это вот половина и это половина. Между ними я вставил щепочку. Когда стрела попадает в цель — получается вот так, щепочку выбивает, половинки соединяются. Трах! И враг в ужасе бежит. По крайней мере, Тока Торгич со своим воинством…
— Поэтому ты говорил, что мой выстрел разгонит только половину врагов?
— Ну да, о разбойниках все твердят, что они неустрашимы. Вряд ли их напугает чужой божок… Была у меня, конечно, идейка… Да нет…
— Какая идейка, Ингви? — как обычно встряла любопытная Ннаонна.
— Ну, включить в заклинания на стреле еще и иллюзию их Морского царя. Что его, значит, разит молния Гили… Не выйдет — а вдруг я не так сварганю эту вторую иллюзию, не так, как они представляют… Да и вообще, не стоит… Ладно, отошли достаточно. Рунгач, ложимся в дрейф. Филька, готовься!..
Несмотря на качку, неизбежную в море, стрела раз за разом поражала мишень, причем ее траектория точно соответствовала замыслу Ингви — материальный снаряд летел под прикрытием иллюзорной «молнии». После шестой или седьмой попытки удовлетворенный Ингви уже собирался командовать возвращение, как вдруг раздался крик дозорного с мачты — на горизонте показался парус.
— Что там, Рунгач, враг? — окликнул Ингви шкипера.
— Нет, пока не знаю, но парус один. Косой парус — как у наших…
Старик велел своим морякам поднять паруса и маневрировал, пока неизвестное судно не приблизилось. Оказалось, что это купец с Ренены — одного из соседних островов. Он увидел в открытом море армаду северян и карасских ренегатов и теперь спешил убраться подальше… Причем Большой Длинный Эману в качестве убежища его не привлекал, все прекрасно знали, куда будет направлен очередной рейд разбойников… Суда сблизились и легли в дрейф. Прокричав свои новости, шкипер с Ренены велел своим не мешкая продолжить путь.
— Значит, они идут… — пробормотал Ингви, задумчиво глядя, как торопливо ставят паруса рененские моряки, — пора и нам назад… Филька, я доволен твоими выстрелами, так не подкачай уже в бою.
— Эгей, — в ответ хохотнул эльф, — Кендаг и вся его свора новообращенных орков будет поражена!
— Ладно-ладно, не зазнавайся…
Рунгач навалился на рулевое весло, разворачивая «Листу»…
На Большом Длинном Эману весть о приближении врага произвела огромное впечатление. Жители города забегали по берегу с воплями, многие принимались кататься в пыли и рвать волосы, женщины рыдали… Как будто не было долгого ожидания и подготовки к сражению. Кендагу пришлось многих своих вояк палкой приводить в чувство и возвращть в строй. Сарнак торопливо оббегал расставленные вдоль берега лодки, оснащенные заклинаниями, в последний раз проверяя, все ли в порядке. Оказалось, что с трех парусников исчезли заколдованные кусочки янтаря, несмотря на то, что суда охранялись.
Доложив об этом, Сарнак вполголоса выругался и заявил:
— Ведь должны понимать — все для их спасения… Так нет же — стащили янтарь! Легкомысленны, как эльфы и жадны, как гномы!
— Ты глянь лучше на мое «войско», — пожаловался Кендаг, — рыдают… На такое даже эльфы не способны.
Филька поглядел на друзей… и вдруг покраснел:
— Да ну вас, в самом деле…
* * *
К друзьям, стоящим на берегу, тяжелой рысцой подбежал запыхавшийся Проныра. Переводя дух и утирая обильные струи пота, толстячок прохрипел:
— Великий царь Алгано Лучич желает… видеть вас, чужеземцы… Немедлено…
— А где он нас ждет? — полюбопытствовал Ингви.
— Во дворе… своем…
— А взрывоопасный Липич с ним?
— Да, был там. И вся его стража.
— Ладно, скоро будем… Сарнак, значит ты понял? Сперва свой номер исполнит Филька, затем, когда они будут на расстоянии примерно… Хотя нет, лучше смотри сам по обстоятельствам. Скомандуешь рубить канаты — и давай быстро к нам. Кендаг… сам знаешь, жди сигнала. Все. Пойдем наверх, к царю…
— Ингви, а мне что делать? — схватила демона за рукав Ннаонна.
— Ах, верно, самое главное-то я забыл, — Ингви и впрямь забыл, что собирался найти девушке какое-нибудь поручение, чтобы она не чувствовала себя обделенной, — ты… ты будешь охранять меня от Липича. Следи за ним, а то этот псих еще чего-нибудь выкинет…
Ингви собрал свои магические приспособления, напоследок кивнул Сарнаку, остающемуся на берегу и медленно побрел в гору, сопровождаемый друзьями, Вевеном и экипажем «Листы» (само суденышко отогнали в дальний конец залива)…
Лучич, ожидавший в воротах своего замка, разве что не приплясывал на месте — нетерпеливое любопытство было прямо-таки написано на лице царя. За его спиной щетинились копья стражи, хотя тамейона нигде видно не было.
— Ну что, чужеземец, ты готов?
— А как же! Тебе, царь, — Ингви, ощутивший некое злорадство, нарочно заговорил медленно и с показной ленцой, — бояться нечего. О твоей безопасности сейчас заботятся классные колдуны и великие воины. Так что расслабься и получай удовольствие от интереснейшего спектакля.
Говорил демон весьма уверенно, поскольку уже понял (с огромным, кстати, облегчением), что пиратская флотилия движется к входу в Эманский залив… Теперь оставалось только привести в исполнение все намеченные планы — и ждать результата. На Ингви снизошло спокойствие и он от души надеялся, что оно передастся всем его воякам.
— А кстати, где тамейон? — огляделся по сторонам демон.
— Он со своими родственниками отправился на Сторожевой утес. Считает себя опозоренным после вчерашнего…
— Что за утес?
— Скала над входом в залив. По обычаю самые отважные мужчины несут там стражу, если вторгается вражеский флот, — пояснил царь, — если неприятельские корабли неосторожно подойдут к Сторожевому утесу, с него на головы врагов скинут камни.
— Да ничего не выйдет, я уже думал об этом. Пролив там слишком широк, иначе все можно было бы по-другому организовать.
— Так ведь это обычай такой, — пояснил демону Рунгач, — вот, скажем у меня на Ругане это первое дело. А здесь… Он просто сидит на вершине, зажигает костер, когда корабли врага подходят к острову, ждет, что его вызовет на поединок какой-нибудь их богатырь… Старый обычай-то… Никто не вспомнит. А тамейон обиделся, думает, что сможет там, на Сторожевом утесе отличиться… Подвиг совершит и позор смоет.
— Хорошо бы так… Ннаонна, следи все же, чтобы наш Липич здесь вдруг не объявился. А то чего доброго поумнеет и решит, что здесь тоже можно подвиги совершать…
Девушка кивнула и с предельно серьезным видом стала озираться по сторонам — словно ожидала, что из какой-то щели вдруг выскочит Липич с кинжалом в зубах…
Ингви поколдовал над специальной стрелой и вручил ее эльфу, напутствуя его такими словами:
— На! Заряжено… И учти — если по неосторожности моя магия сработает здесь… так полыхнет, что все, что от тебя останется — уместится в шапке. Будь осторожен, нет — лучше отвали-ка подальше. Если что — может, хоть какой-то шанс уцелеть у меня будет.
— Ингви, не волнуйся! Все будет в порядке, — Филька попытался напустить на себя серьезность, что, впрочем, у него вышло неудачно… — я ж говорю, что точности моего выстрела подивятся все!..
— Дым! Дым на Сторожевом утесе! — завопил кто-то.
Действительно, над скалой, венчающей каменистый мыс за гаванью, показалась жиденькая струйка дыма.
— Это значит, что флот разбойников входит в залив, — констатировал демон, — мы начинаем!
ГЛАВА 9
Волновался я ровно до той секунды, когда окончательно убедился, что разбойники вместе с их союзниками нападут именно на сам город. Я-то на их месте ни за что такого делать не стал бы, но у этих людей есть своеобразное понятие чести… И оно призывает их атаковать вражескую столицу, бросить открытый вызов царю и его воинам вместо того, чтобы выбрать более удобное для десанта местечко. Даже не будь здесь меня — что помешало бы местным исполнить хотя бы фокус с бочками? Ах да, я знаю, что помешало бы — все то же пресловутое понятие чести! В бытность мою королем Альды я немало наслушался этого: «честь», «бесчестье»! Любой мой гениальный замысел в военной либо гражданской сфере знать встречала в штыки — как же, бесчестье… Вот простолюдины и церковники — те мгновенно находили в моих предложениях практическую выгоду и легко примирялись с угрызениями совести, если что… Особенно церковники…
