дневником.
Марченко долго ходил вокруг изуродованного передка орудия, надеясь найти хоть что-нибудь, оставшееся от общей тетради, но тщетно. Весь день он был хмур и неприветлив. Однако с потерей — а их, еще неизмеримо более тяжких, было много на фронте — пришлось смириться.
То, что разнесли в прах осколки мины, сохранилось в сердце. И когда уже после войны в газетах и журналах появились очерки Анатолия Марченко, в них словно бы воскрес тот самый фронтовой дневник.
Как журналист, Анатолий Марченко окреп на фронте — я повторяю эту мысль, чтобы еще раз подчеркнуть, что даже война не смогла заглушить подлинное призвание. Более того, она отточила его упорство, способности, сделала острее глаза и более чутким сердце. Она приучила, не страшась трудностей, идти к цели, добывать победу ценою большого труда, требующего устремленности, самоотверженности и мужества.
2
После войны Анатолий Марченко пришел в пограничные войска, жизнь которых во многом схожа с фронтовой жизнью. Пограничные тропы, как и фронтовые дороги, не ведают покоя. Затишье на одной заставе, схватка на другой. Напряженная тишина прерывается то автоматной очередью, то бешеным цокотом копыт, то лаем служебных овчарок. Мужественные часовые границ берегут родную землю, политую кровью героев. У них зоркие глаза и горячие сердца патриотов, они постоянно на дозорной тропе государства.
«Друг мой! Если ты идешь сейчас по вечерней улице веселого города, и твоя любимая девушка идет с тобой рядом, и оба вы смеетесь от радости, только на миг, хотя бы на один миг, подумайте о далекой пограничной заставе, о том, что именно в эту пору один за другим выходят на границу ночные наряды. И я знаю, вы мысленно пошлете свое «спасибо» этим простым и скромным людям в зеленых фуражках.
Дозорная тропа! Залитая дождем, утонувшая в рыхлом, по пояс, снегу, потрескавшаяся от нещадного солнца, нырнувшая в черное болото, в лес, куда на ночь заползает туман и где за каждым деревом тебя может подстеречь неожиданность. Непрерывная, нескончаемая тропа… Шестьдесят тысяч километров гранитных валунов, озер, сыпучих дюн и сосновых лесов, морской гальки и непроходимых горных хребтов, жаркой до удушья пустыни, тайги и сопок, тихоокеанской волны, остервенело кусающей хмурый и неприветливый берег…
И пока ты любуешься по-детски нежным восходом, или сидишь на рыбалке, или грузишь вагонетку углем — по этой тропе идут и идут пограничные наряды. Чтобы ты мог варить сталь! Мог любить! Чтобы ты жил! Ни на одну секунду не приостанавливается это движение, ни на один миг не закрываются тысячи зорких глаз, ни на одно мгновение не выпускается из крепких, надежных рук оружие…»
Тепло, с большой любовью и знанием пограничной жизни рассказывает Анатолий Марченко о воинах, денно и нощно бдительно охраняющих неприкосновенность священных советских границ.
В боевой и дружной пограничной семье окреп и возмужал журналистский и писательский талант Анатолия Марченко. Трудно перечислить такие пункты на советской государственной границе, в которых он побывал. Всюду поспевает он, сменяя воздушный лайнер на вертолет, а вертолет — на собачью упряжку. Записи в журналистских блокнотах, как когда-то во фронтовом дневнике, переплавляются в рассказы и очерки, в корреспонденции и репортажи о пограничниках — людях трудной и завидной судьбы, сыновьях тех, кто защитил Родину-мать в суровые годы войны.
К боевым наградам Анатолия Марченко прибавилась медаль «За отличие в охране государственной границы СССР». Очерки и рассказы его часто печатаются в центральных и местных газетах, в «Огоньке», «Советском воине», «Пограничнике», во многих литературно-художественных сборниках.
3
Литературный портрет Анатолия Марченко был бы далеко не полон, если бы не сказать о его книгах. Путевку в жизнь им дал ордена Трудового Красного Знамени Воениздат.
«Юность уходит в бой», «Дозорной тропой», «Смеющиеся глаза», «Как солнце дню» — уже названия книг говорят сами за себя. В них глубоко оптимистичный взгляд автора на жизнь, на судьбы людей, присущий литературе социалистического реализма.
Тема подвига фронтового и подвига пограничного переплавилась в творчестве Анатолия Марченко в единое, нерасторжимое целое. И это закономерно. Подвиг на границе — это подвиг особого рода, подвиг высокого патриотического звучания. Он совершается во имя почетной патриотической цели — во имя защиты советских государственных рубежей. Нередко ту самую пулю, что метит враг в сердце народа, пограничник принимает в свое собственное. Еще в то время, когда над страной мирное, чистое небо, когда страна живет по законам мирной жизни, на границе могут прозвучать выстрелы. В пограничном подвиге отчетливо видны всплески осветительных ракет, слышно яростное стрекотанье автоматных очередей, особенно ощутима схватка двух непримиримых идеологий.
Отрадно, что Анатолия Марченко волнуют не столько внешние приметы границы, сколько нравственный мир ее защитников — мир сложный и многогранный, мир романтической мечты и героических свершений.
Пограничников, как и фронтовиков, роднит любовь к жизни, они защищают ее до конца. Одна из книг Анатолия Марченко названа весьма символично: «Смеющиеся глаза». Это глаза людей, влюбленных в жизнь. Счастливых людей. Глаза тех, кто идет только вперед, к светлой и ясной цели. Повесть «Смеющиеся глаза», написанная в лирико-романтическом ключе, густо населена именно такими людьми. Молодые офицеры Вячеслав Костров и Роман Ежиков, только что окунувшиеся в тревожную атмосферу границы и полюбившие всей душой свою нелегкую профессию. Начальник заставы Туманский — не представляющий себе жизни без заставы. Начальник геологической партии Мурат, считающий, что нет на свете счастья лучше, чем счастье первооткрывателя. Геолог Новелла Гайдай, пожертвовавшая своей жизнью ради того, чтобы подарить людям чудесный минерал, названный в ее честь новеллитом. Писатель Грач с его светлым и чутким духовным миром, оживающим на страницах его книг. Пограничник Теремец, открывший для себя музыку Бетховена, смело вступающий в схватку с нарушителем границы. Все эти герои согреты теплом души автора. Они зовут любить жизнь, защищать ее, зовут к подвигу.
Пока что одной из лучших своих повестей Анатолий Марченко считает повесть «Как солнце дню». Ее лейтмотив — верность, священная верность коммунистическим идеалам. «Мы верны тебе, Родина. Как солнце дню, как железо магниту, как земля своему эпицентру». Эти слова советской разведчицы Лельки Ветровой, героини повести, — идейный стержень всего повествования.
Совсем не просто писать о войне в наши дни, когда она отодвинулась от нас чередой лет и когда о ней написано много книг. И чтобы новая книга не потонула в море написанного, автору нужно иметь свой собственный, а точнее, самостоятельный голос. Произведение «Как солнце дню» подтвердило, что такой голос у Анатолия Марченко есть.
События войны, судьбы ее участников перенесены в повести в область, наиболее сложную для писательского пера, — в область нравственную.
