быть плёнка… Подарок Гвидо.
— Эта что ли? — На-Ла помахала перед ним упаковкой.
Сил отвечать уже не было.
— Тебе повезло, — заметила кхамианка, когда помогала ему растягивать буроватую плёнку по всей поверхности ожога.
— Если бы мне повезло, — выдавил из себя Рек, — она бы промахнулась.
— Как ты меня напугал! — призналась На-Ла.
Она помогла ему освободиться от лохмотьев и наложить повязку поверх регенерационной плёнки.
— Может, ещё рубашку принесёшь? — жалобно попросил Рек и потянулся за аптечкой.
— Тогда уж и чистые штаны.
На-Ла убежала, а Рек вколол себе в вену сыворотку из шприц-тюбика. Потом вытряхнул на ладонь несколько таблеток и проглотил, не запивая. Что делать дальше — он абсолютно не представлял.
Вернулась На-Ла и помогла ему кое-как привести себя в относительный порядок.
— Надо связаться с нашими. — высказала она первую здравую мысль.
— Надо. А спецназ?
— Они остались там. Внизу. Надеюсь, они сумеют вытащить Датча. А тебе надо поспать.
Это была вторая здравая мысль, с которой Рек согласился.
— Помню, однажды, мы с Хазаром отмечали какой-то их эльдорианский праздник… — сказал он, — вот после него действительно было хреново. Но тогда мы квасили дня четыре. А ещё был случай — мы с Датчем однажды болтались на орбите одной станции — там всё было забито кораблями с беженцами и другие транспорты не принимали. И у нас закончились запасы еды и воды. Мы пили брагу из перебродившего сока. Такая это была дрянь! Тебя ещё с нами не было тогда.
— Шёл бы ты спать!
— А можно я здесь посплю? Вдруг что-то случится?
— Здесь ты вряд ли заснёшь.
— Я обещаю… Ты отправила сигнал?
— Да. Я разбужу тебя, когда придёт ответ.
Глава 22
Дуракам опять везет, или «Беги, Форест, беги!»
Анка.
Есть такие решения, после принятия которых, тараканы в голове аплодируют стоя.Страдая уязвлённым самолюбием, поглощая воду литрами и изрыгая на головы подчинённых ямбические импровизации, кои всегда нисходили на него в минуты душевных потрясений, товарищ Март был вынужден признать, что облажался.
'Я — идиот! О ужас! Как Дагвардов я мог не оценить⁈
Он убежал! Но мне второй остался! Что делать с ним⁈'
Да, действительно — Датч Дагвард оставался в руках Железного Фели… то есть Марта. О смерти брата при попытке побега ему, разумеется, не сообщили. Пока.
Итак, товарищ Март мерял шагами свой кабинет, пил воду — он всегда пил воду в минуты волнений и прочих потрясений — потому что спиртного на Счастье Человечества и в заводе не было, хмуро косился на сияющий город за окном и — думал. Его терзали два, вобщем-то, исконно русских, а на самом деле — чисто человеческих — вопроса: кто виноват и что теперь делать?
И если с первым всё было более-менее ясно — товарищ Март мужественно взял вину на себя, то что делать — было непонятно. Нет, он был почти уверен, что Рек Дагвард мёртв — с такими ранами не живут, а «Медуза» взорвалась при попытке уйти в гипер в верхних слоях атмосферы, но… Март был, не смотря на свою молодость — ему только что исполнилось тридцать девять лет — опытным руководителем и хорошим офицером с богатым боевым опытом. И он знал сколько угодно примеров, когда люди выживали в таких условиях, когда выжить, казалось бы, невозможно в принципе и по определению. Да, Рек Дагвард должен был умереть даже дважды — если не при прямом попадании из бластера в живот, то при взрыве корабля — уж точно! Он хорошо знал, что такое — бластерное ранение в живот. И вообще — ранения в живот. Ну а уцелеть при взрыве космического корабля вообще невозможно. Там зачастую даже обломков не бывает. И всё-таки…
* * *
… Всё было бы просто, слишком просто, будь Эвиза обыкновенной истеричкой, или фанатичкой, не ведающей внутренних сомнений.Как все дети своего мира, она была хорошо выкормлена и грамотно тренирована. Гармонично развитое тело и стойкая психика — вот что было обязательным для любого члена «нового общества», которое так старательно строили вожди Гаммы-249. Конечно, Эвиза испугалась, столкнувшись с таким человеком, как Рек и с такими, как земные спецназовцы. В этом нет ничего удивительного. Однако то, что с ней произошло, как-то не укладывалось в её прежние представления о жизни. Раньше Эвизе не приходилось иметь дело со столь открытой враждебностью. Но враги исчезли, сотрясение мозга через пару дней уже её не тревожило. Так что в целом с Эвизой было всё в порядке. А вот что при всём при этом творилось в её голове — об этом её порасспросить не догадались.
Эвиза сидела в своём кабинете перед компьютером и пыталась набирать текст. Потом уронила голову на руки и перед глазами снова появилась картинка: освещённый квадрат люка, чёрные тени мечущиеся по лётному полю, твёрдая скобка спускового крючка под пальцем, вспышка — человека отбрасывает назад, он исчезает — пандус поднимается, закрывая от неё свет.
Потом кто-то отдёрнул её от корабля. Один из охранников оттащил Эвизу на безопасное расстояние от тепловой волны репульсионных двигателей.
Первый раз в жизни девушка стреляла в человека. И попала. Это она точно помнила. А медицинская подготовка ясно говорила ей, что почти на сто процентов Рек должен был умереть от подобной раны в ближайшие несколько минут. Тем более, что беглецы не располагали на своём корабле реанимационным оборудованием. Значит, Эвиза убила Река. Да. Она убила Ричарда Дагварда. Убила врага. Убила ненормального, от которого в любом обществе одни неприятности. Убила психа, способного разрушить всё на своём пути только потому, что лично ему это не нравится. Правы их учителя, когда говорят, что порождаемые дурной наследственностью и испорченной экологией генетические мутации давно уже превратили землян в маньяков, опасных для всей галактики. Да, она правильно поступила, выстрелив в этого недочеловека…
Кого она успокаивает? Себя, конечно. Только успокоение не приходит. Она взяла оружие, выстрелила — и убила. От этой мысли можно с ума сойти… Но с другой стороны… Неужели их правительство захватило в
