Мы поняли, что противник уже оправился от растерянности, вызванной внезапным ударом, и в дальнейшем войскам придется преодолевать все более нарастающий отпор. А в том, что гитлеровцы умеют отчаянно защищаться, когда им грозит гибель, все мы не раз уже убеждались.
Оценивая поступившие в течение ночи из разных источников сведения о ходе сражения, я все более убеждался, что ввязываться в тяжелые бои на подступах к Иецаве, где у врага создан мощный оборонительный узел, нет смысла. Это было бы только на руку противнику, стремившемуся выиграть время для переброски резервов. Поэтому я приказал генералу Обухову обойти Иецаву с востока и развивать наступление к Даугаве и на Ригу. Белобородову было приказано поторопить генерал-лейтенанта И. А. Васильева, стрелковый корпус которого наступал вслед за мехкорпусом.
К 10 часам утра стало известно, что мехкорпус обходит Иецаву с востока. Вслед за ним двинулись и дивизии 1-го стрелкового. На поддержку этих соединений были нацелены две бомбардировочные и две штурмовые авиационные дивизии. Надо отдать должное авиаторам — они хорошо содействовали наземным войскам. Истребители решительно атаковали фашистские самолеты, в коротких воздушных схватках уничтожали их или обращали в бегство. А в это время бомбардировщики и штурмовики огнем и бомбами сокрушали живую силу врага, расчищая путь наступавшим. В результате мощнейших ударов летчиков 1-го гвардейского бомбардировочного авиационного корпуса (командир генерал-майор авиции В. А. Ушаков), 314-й отдельной ночной бомбардировочной дивизии (командир полковник С. Ф. Плахов), 211-й и 335-й штурмовых авиационных дивизий (командиры полковники П. М. Кучма и С. С. Александров) фашистские части были значительно ослаблены. Но, подгоняемые жестокими приказами Шернера, они продолжали отчаяние контратаковать. В течение дия наступавшие отразили 17 контратак. Мы понимали, что командующий группой армий «Север» предпримет самые решительные меры, чтобы не подпустить наши части к Риге. Ведь падение Риги это первый шаг к разгрому 16-й и 18-й фашистских армий.
43 я и 4-я ударная армии своим продвижением к столице Латвии словно стягивали веревку на горловине гигантского мешка, в котором оказались главные силы группы армий «Север». Еще каких-нибудь два десятка километров — и для фашистских вояк, которые с большим упорством удерживали Эстонию и Латвию, последние пути отступления в Германию будут отрезаны. Вот почему Шернер в середине сентября вновь стал настоятельно просить Гитлера разрешить ему отвести свои войска из Эстонии и Латвии. На этот раз фюрер санкционировал отвод.
Таким образом, хотя войскам нашего фронта не удалось прорваться к Рижскому заливу и перерезать коммуникации, связывающие основные силы группы армий «Север» с Восточной Пруссией, все же упорное продвижение соединений 43-и и 4-й ударной армий заставило Шернера осознать реальную угрозу полной блокады своей разбросанной по территории Эстонии н Латвии группировки и разгрома ее по частям. Даже твердолобый фюрер согласился наконец с необходимостью срочной эвакуации войск со всей территории Прибалтики, исключая Рижский район и побережье Балтийского моря от Даугавы до границ Восточной Пруссии. Но для того чтобы можно было вывести войска из Эстонии и северо-восточной части Латвии, надо было любой ценой удержать рижский коридор. Шернер предпринимал для этого самые решительные меры, но не мог решить эту задачу без существенного ослабления своей обороны перед войсками 2-го и 3-го Прибалтийских фронтов, откуда ему пришлось снимать значительные силы.
Генерал Н. П. Дагаев чуть ли не через каждый час докладывал мне новые сведения о сосредоточении к юго-востоку и к югу от столицы Латвии крупных сил танков, пехоты и артиллерии. Надо было спешно прорываться туда, пока Шернер не сколотил под городом мощную ударную группировку своих войск. И я торопил генералов В. Т. Обухова и А. П. Белобородова, требуя, чтобы они наступали даже ночью.
Шел третий день операции. Генерал Обухов прислал донесение о том, что передовые отряды его корпуса прорвались к Даугаве, а Белобородов доложил о выходе передовых частей своей армии к городу Балдоне. Приложив линейку к карте, начальник оперативного управления генерал Ф. П. Бобков удовлетворенно заявил:
— Неплохие результаты: за три дня войска продвинулись почти на пятьдесят километров! Надо бы поздравить Обухова и Васильева — их корпуса все время впереди. Просто молодцы!
— Молодцы не только они, — заметил В. В. Курасов. — Замечательно поработали летчики, расчищая войскам путь! Больше пяти тысяч вылетов за три дня и около двух тысяч двухсот бомбометаний по противнику — это итог прекрасный!
И действительно, 3-я воздушная армия господствовала в небе Западной Латвии и Литвы. Только в первый день наступления истребители сбили в воздушных боях 67 самолетов врага.
Результаты были, безусловно, неплохими, особенно если принять во внимание то, что войска 2-го и 3-го Прибалтийских фронтов три дня вели бои лишь в пределах главной полосы обороны противника. Войска же нашего фронта успешно прорвали оборону врага и к исходу третьего дня наступления продвинулись, как уже упоминалось выше, до 50 километров, угрожая перерезать коммуникации, ведущие в Восточную Пруссию. Враг вынужден был начать отвод группы «Нарва» из Эстонии и левого фланга 18-й армии из района озера Выртс-Ярве с целью усиления своей группировки под Ригой. Стремясь облегчить положение войск южнее Риги, противник 16 сентября нанес два сильных контрудара в районе западнее Добеле и из района северо-западнее Балдоне (под Ригой), но успеха не добился.
Итак, до Риги нам было, как говорится, рукой подать. Но именно в это время наши предположения о том, что противник в ближайшие дни снова нанесет контрудар, начали оправдываться. Первым тревогу забил генерал И. М. Чистяков. Он сообщил, что до 300 танков и штурмовых орудий атакуют его войска в районе Добеле, сосредоточив их на 12-километровом участке. Начались атаки и на левом фланге 51-й армии.
Таким образом, Гитлер снова двинул войска 3-й танковой армии на помощь рижской группировке. В этой обстановке начинать наступление силами 51-й и 5-й гвардейской танковой армий было явно нецелесообразно. И мы, получив одобрение Ставки, приняли решение пока отложить переход в наступление.
К концу дня выяснилось, что войска 6-й гвардейской армии устояли. Фашистским танковым дивизиям удалось продвинуться лишь на 4–5 километров, оплатив этот мизерный успех потерей 60 танков и штурмовых орудий. И снова потекли донесения о героизме наших солдат и офицеров, стоявших насмерть на пути фашистской танковой армады. На следующий день генерал Чистяков прислал захваченный при разгроме одного немецкого штаба приказ генерала Шернера, в котором тот требовал от своих командиров «держаться до последнего солдата и не сдавать без боя ни одной позиции… расстреливать на месте каждого солдата, обнаруженного в тылу».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
