Тревельян оторвался от фарфоровой чаши с плодами и покачал головой.
– Боюсь, коллега, ситуация не так проста. Северный материк обширен, население его ничтожно, и дефицита охотничьих угодий нет. К тому же терре и тазинто занимают разные экологические ниши: первые – собиратели-вегетарианцы, вторые – охотники, преимущественно на крупную дичь. Конкуренция не исключается, но, скорее, среди племен тазинто. Они не любят чужаков. – Он погладил висок, на котором еще красовался шрам от удара камнем, и сообщил: – Причина неприязни тазинто к терре более глубока и носит, как мне кажется, более иррациональный характер, чем споры из-за жаркого и съедобных корешков.
Второй Курс отпил тинтахского и сморщился, будто глотнул кислятины. Лицо Иутина было непроницаемым; правда, есть он прекратил, что считалось знаком уважения к говорящему. Однако ни тот, ни другой не промолвили ни слова – ждали, что скажет Джеб Ро.
– Изложи свою гипотезу, и мы увидим, сколь велика цена утреннего дома,[23] – предложил координатор.
– Сомневаюсь, что дом утренний, – проскрежетал Второй Курс. – Мы провели тщательные исследования, не упустив ничего.
– Кроме концепции смерти, бытующей у тазинто, – возразил Тревельян. – Если использовать земные меры времени, почти такие же, как ваши, старость у них наступает после тридцати, но до предела в сорок лет никто не доживает. Обычная причина гибели – болезнь или рана, полученная на охоте. Ослабевших в силу преклонных лет они бросают, и те становятся добычей хищников. Таким образом, у них нет понятия естественной смерти от старости. Наблюдения за животными также не позволяют осознать бренность существования – наоборот, убеждают в том, что всякий зверь кончит жизнь в зубах другого зверя.
– Знакомая теория. – По лицу Джеба Ро скользнула ироническая усмешка. – Ты обнаружил ее в отчетах Найи Акра? Или побеседовал с Зендом Уна, нашим лингвистом?
Пора отбросить вежливость, решил Тревельян и, сняв с запястья браслет связи, положил его на циновку.
– Здесь запись интервью, которое дал мне вождь тазинто по имени Сломанный Меч. Можете ознакомиться, достойные коллеги. Что же до Найи Акра и Зенда Уна, то наблюдения их поверхностны, а результирующий вывод вообще отсутствует. – Заметив, как гневно дрогнули ноздри Джеба Ро, он поднял токар с соком, отпил глоток и продолжал: – Вот правильный вывод: тазинто уверены, что если бы не видимые и понятные им обстоятельства смерти, они существовали бы вечно или очень долго, сохраняя здоровье и силу. Были бы всегда такими, как всегда, сказал их вождь. Старость и физическое увядание им непонятны и кажутся чем-то вроде недуга, связанного с определенной причиной. Они знают, что у терре более долгая жизнь… это ведь так, Второй Курс?
Биолог неохотно кивнул.
– Так. Восемь-девять десятилетий, причем все, кто не попал под дубину тазинто, доживают до этого срока. Возрастные изменения почти не заметны… плотная шкура, сухая конституция, подвижность… вечернего и утреннего на первый взгляд не различишь.
– Это вполне понятно, – заметил Джеб Ро, бросив мстительный взгляд на Тревельяна. – У пожирателей плоти жизнь всегда короче. Если сравнить вас и нас…
– Не стоит, – сказал Ивар. – Ты мудр, ньюри, и понимаешь, что сравнение ведет к зависти, зависть – к обиде, обида – к вражде. Хватит той крови, что мы пустили друг другу три столетия назад.
– Храни, что имеешь, – раздался тихий голос Иутина, и это изречение из Книги Начала и Конца восстановило мир.
Джеб Ро изволил съесть еще один плод шиншаллы, после чего прочистил горло и вымолвил:
– Согласен, ньюри, что твои выводы неожиданны и любопытны. Но ты говорил о причине, определенной причине, с которой тазинто связывают старость. Она имеет отношение к терре?
– Да. Тазинто уже выделяют себя из животного мира. – Тревельян невольно улыбнулся, вспомнив пылкие речи вождя. – Они люди, а не быки, не хищные кошки, не черепахи, не водяные кабаны, и это видно всем и каждому – ведь эти твари не похожи на людей. А терре, земляные черви, похожи, и это очень плохо! Некто, распределяющий дары, может спутать их с тазинто и отдать червям предназначенное для настоящих людей… собственно, уже отдал, даровав долгую жизнь терре. Но если их уничтожить, этот некто не сделает больше ошибки – ведь останутся только одни люди, и будут они вечными и неизменными. В общем, коллеги, есть конкуренция, есть, только не за земли, стада и плоды, а за божью милость.
Маленький кибер приблизился к Джебу Ро, и тот отполз назад, позволив механизму забрать поднос с остатками еды. Похоже, координатор был заинтересован и даже возбужден – кожа, обтягивающая высокий череп, порозовела, ноздри трепетали, тонкие пальцы теребили край одеяния. Снова усевшись на пятки, выпрямив спину и расправив изящными складками хитон, он произнес:
– Некто, распределяющий дары… Йездан, вразуми меня! Так ты полагаешь, что у них уже сложилась идея божественного? Что их вера не просто первобытная магия, охотничьи обряды и ритуальные пляски у костра?
– Я не могу утверждать этого со всей определенностью, – сказал Тревельян. – Просмотрим запись, сделанную мной, обсудим со специалистами, психологом и лингвистом. Думаю, необходимы дальнейшие исследования. Не только мониторинг с помощью технических средств, но и прямой контакт с терре и тазинто.
– Для нас это затруднительно. Хотя… – Джеб Ро вскинул голову, словно поймав некую мысль. – Теперь ты, очевидно, собираешься к терре. Это мирные создания, и контакт с ними менее опасен, чем с тазинто. К западу от нашего лагеря есть несколько пещер.
– Завтра я их навещу и, может быть, задержусь там на три-четыре дня. Нужно выслушать доводы другой стороны… Если получится, я уведу их дальше на запад.
– Это было бы гуманным актом, – согласился Джеб Ро. – Но если все же тазинто нападут на них, сделай подробную запись. – Он помолчал и добавил: – С тобой пойдет Иутин. Вдвоем безопаснее.
– Но ваши обычаи… – начал Тревельян, обернувшись к третьему генетику.
Координатор махнул рукой.
– Обычаи не для всех. Слуги не соблюдают коно. Близость друг к другу их не тяготит.
– Иутин не слуга.
– Он ньюри, прошедший специальную подготовку, – пояснил Джеб Ро, обернувшись к третьему генетику. – Так, Иутин?
Тот сделал знак согласия. Лицо его оставалось бесстрастным.
– Ну что ж, – сказал Тревельян, – я не возражаю. Как утверждал ваш пророк, мы способны на гораздо большее, чем думаем.
Смерть является для кни’лина столь же неприятным, загадочным и ужасающим событием, как для земных людей. Пожалуй, для них смерть еще более страшна, ибо религия Йездана не содержит идеи посмертного существования, опоры ислама и христианства, и не утешает верующих мыслью о цепочке непрерывных перерождений, как буддизм. И атеисты ни, и религиозные похарас рассматривают смерть в качестве феномена, завершающего жизненный цикл окончательно и навсегда. Различие между их мировоззрениями состоит в том, что верующие похарас стремятся к праведной жизни, считая, что «хорошая карма» позволяет примириться с неизбежным концом, тогда как ни равнодушны к кармическим заслугам.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
