Джек поднялся, отошел к соседнему дому и сел на ступеньки. Вид у него был пристыженный. Коп подхватил мои пожитки и проводил меня до угла 77-й улицы и Вест-Энд-авеню. Он поднял руку. Гут же остановилось такси. Водитель вышел из машины и погрузил мои вещи в багажник.
Спасибо вам, — поблагодарила я копа.
Нет проблем. Этот парень, надеюсь, не причинил вам вреда?
Ничего криминального, если вы это имеете в виду.
Ну тогда ладно. Счастливого пути, куда бы вы ни ехали. Я пару минут присмотрю за этим влюбленным, чтобы он не бросился за вами в погоню.
Я села в машину. Назвала таксисту адрес: Пенсильванский вокзал. Мы влились в поток транспорта. Я оглянулась и увидела Джека, который все еще сидел на ступеньках, сотрясаясь от рыданий.
На Пенсильванском вокзале я забрала билет, который забронировала еще сегодня днем, и наняла носильщика, чтобы он доставил мой багаж в спальный вагон ночного поезда на Бостон. Я доплатила за одноместное купе. Сегодня мне, как никогда, нужно было побыть одной. Как только я устроилась, в дверь постучал проводник Я сказала ему, что ужинать не буду, но двойное виски с содовой не помешает. Я переоделась в ночную сорочку и халат. Расстелила постель. Вернулся проводник с моим виски. Я стала пить медленными глотками. Пару раз стакан начинал дрожать в моей руке. Я допила виски и легла в постель. Погасила свет. Поезд тронулся. Я провалилась в сон.
Проснулась я опять от стука в дверь. Вошел проводник, с тостами и кофе. Через полчаса поезд прибывал в Бостон. Рассвет уже окрасил ночное небо. Я сидела на кровати, потягивая кофе, наблюдая за тем, как просыпается за окном Новая Англия. Я спала глубоко, без сновидений. На душе было грустно. Но слез не было. Я приняла твердое решение, и в сердце не осталось прежней сентиментальности. Было утро. Стучали колеса. И кофе был вполне сносным.
В Бостоне я сделала пересадку. К полудню я прибыла в Брансуик, штат Мэн. Как и договаривались, Рут Рейнолдс встречала меня на станции. Прошло пять лет с тех пор, как я сбежала в Мэн весной 1946 года, спасаясь от депрессии, охватившей меня после исчезновения Джека. Вчера днем, когда я почувствовала, что снова дошла до ручки, мне пришло в голову, что единственный выход — это уехать из города, исчезнуть бесследно хотя бы на время. Если бы я осталась на Манхэттене, Джек продолжал бы бомбардировать меня телефонными звонками, букетами, телеграммами, ночными визитами. Но прежде всего мне хотелось сбежать как можно дальше от этих «черных списков», Эн-би-си, «Субботы/Воскресенья», Уолтера Винчелла и прочих болезненных воспоминаний, связанных с Манхэттеном. Как только решение созрело в моей голове, я пролистала записную книжку и нашла телефон Рут Рейнолдс. Она сразу узнала меня («Боже, я ведь фанатка твоей колонки! Почему ты больше не пишешь?»). И к счастью, была пара летних домиков, которые сдавались в аренду. Так что можно было заселиться прямо с завтрашнего дня.
Я тут же забронировала билет на первый отходящий поезд, собрала чемодан и сбежала… оставив Джека в слезах, на скамейке. И вот я снова в Мэне. В медвежьих объятиях Рут Рейнолдс
О, да ты прекрасно выглядишь, — соврала она.
Ты тоже, — сказала я, хотя и поморщилась, увидев ее на платформе. За эти годы она прибавила не меньше тридцати фунтов.
Не надо мне льстить, — сказала она. — Я стала еще толще.
Не выдумывай.
Ты замечательная девушка, Сара, но отчаянная лгунья.
Мы выехали из Брансуика и двинулись на север, в сторону Бата.
Ну… и каково это, ощущать себя звездой журналистики? — спросила она.
Вряд ли меня можно назвать звездой. Как бы то ни было, я сейчас в творческом отпуске.
И поэтому ты решила вернуться в Мэн?
Да, — солгала я. — Есть кое-какие наброски, хочу переложить их на бумагу.
Что ж, ты выбрала идеальное место для спокойного творчества, Боюсь только, я не смогу предложить тебе твой прежний коттедж, поскольку Дэниелсы продали его два года тому назад. Ты с ними еще общаешься?
Я покачала головой.
Как бы то ни было, я подыскала тебе очень симпатичный домик. И там есть лишняя спальня, на случай если к тебе приедут госта… или брат навестит.
Я напряглась. От Рут это не ускользнуло.
Что-то случилось? — спросила она.
Нет, — ответила я, поскольку поклялась себе молчать обо всем, что произошло в последние месяцы.
Как поживает твой брат?
Замечательно.
Рада слышать.
Остаток пути мы болтали о всяких пустяках. Въехав в Ват, мы свернули на втомагистраль 209 и вскоре остановились у супермаркета в деревеньке Виннеганс, чтобы закупить продукты. Потом продолжили путь по двухколейной дороге, которая извивалась по всему полуострову и обрывалась у Попхэм-Бич. Пляж, как всегда, выглядел пустынным.
А здесь, похоже, ничего не меняется? — сказала я.
Это же Мэн.
Рут пригласила меня на ужин к себе домой. Но я отклонила приглашение, сославшись на усталость.
Как насчет завтра? — спросила она.
Давай вернемся к этому через пару дней, после того как я устроюсь.
У тебя действительно все в порядке?
Конечно. И домик мне идеально подходит.
Я имела в виду тебя, Сара. С тобой все ли в порядке?
Ты ведь сама отметила, как хорошо я выгляжу, разве не так?
Она опешила от моего резкого тона:
Я сказала правду. Но…
Прежде чем она успела задать следующий вопрос, я перебила ее:
У меня были трудные последние месяцы. Всё, я удовлетворила твое любопытство?
Сара, прошу простить меня. Я не хотела вмешиваться.
Ты и не вмешиваешься. И извини за мой тон. Просто… мне нужно побыть одной какое-то время.
ы здесь, в Мэне, никогда никому не докучаем. Так что, в соскучишься по компании, ты знаешь, где ее найти.
Мне не хотелось компании. Не хотелось разговоров. Да и общения в какой либо форме. Я хотела закрыться ото всех, отгородиться от внешнего мира. Но прежде я написала письмо в галтерию журнала «Суббота/Воскресенье», попросив отправ все чеки на получение зарплаты напрямую в мой банк. Написала Джоэлу Эбертсу, уполномочив его (если выплатят страховку Эрика) рассчитаться с налоговой службой, а остаток поместить на мой долгосрочный счет. А еще я отправила ему комплект ключей от своей квартиры и попросила (за вознаграждение) нанять кого-нибудь, кто смог бы забирать мою почту, оплачивать счета и вести переписку., при условии, что он будет держать мое местонахождение в полной тайне ото всех. Вскоре он ответил, что его секретарша будет приходить на квартиру раз в неделю и забирать мою почту. Он прислал бланк доверенности на его имя, которой я уполномачивала его подписывать чеки на оплату всех моих счетов.
