Хоббит удивленно уставился на друга. Малыш сжал кулаки, но Торин одним взглядом заставил их помалкивать. Давая пример, он покорно повернулся спиной к Метедрасу, и они неспешно двинулись на юг, к дальним холмам, за которыми лежало русло Исены. Роханский разъезд некоторое время ехал шагом вслед за ними, затем, прощально махнув рукой, старший повернул на запад; великолепные кони быстро скрылись из глаз.
Торин тотчас остановился и ничком бросился на землю, знаком приказав друзьям сделать то же самое. Гном прижался ухом к земле и долго лежал без движения.
— Я, конечно, не следопыт, — буркнул он, поднимая голову, — но, по-моему, они действительно ускакали куда-то на запад. Что ж! Они так, а мы вот эдак! Дождемся ночи и пойдем на север. Если они поссорились с энтами, то нас это не касается. Попытаем счастья!
— А нет ли иных путей? — полюбопытствовал Малыш, отвинчивая крышку фляги и пуская ее по кругу. — Как-нибудь через горы?
— Я думал об этом, — ответил Торин, разрезая копченую рыбину. — Наверное, можно как-то подобраться и с запада, но никто из нас здешних дорог не знает. Нет, сперва попробуем здесь. Будем осторожны и не станем лезть вперед очертя голову. Кроме того, я надеюсь, что в случае чего Фолко с энтами как-нибудь договорится.
— Я?! — Хоббит задохнулся, прижав кулаки к груди. — Я?!
— Не якай, пожалуйста! Или ты не читал Книгу? Вспомни, как сумели поладить с энтами Перегрин и Мериадок. Не думаю, чтобы это стерлось из памяти хозяев Фангорна. Что для них триста лет? Все равно что день для нас или даже меньше. Так что давайте сейчас перекусим и отдохнем. Вон и кустики приятные виднеются!
Когда на холмы спустилась ночь и яркие южные звезды усыпали чистое небо, Торин растолкал сомлевших в тепле друзей. Они пошли на север, но вскоре стало ясно, что надо брать правее, чтобы не карабкаться то вверх, то вниз по крутым склонам, то и дело спешиваясь и ведя пони в поводу. Стараясь не терять из вида Реммират, Звездную Сеть, они стали уклоняться к востоку. Черные громады Туманных Гор постепенно поднимались все выше, закрывая полнеба. Когда луна перевалила на закат, они сделали короткий привал. Устроившись у подножия старого боярышника, они закурили трубки. Малыш уже клевал носом, хоббиту же вдруг стало как-то тревожно. Он приподнялся на локте, пытаясь оглядеться, но в укромной ложбине, где они отдыхали, царил густой мрак, и лишь гребень ее западного склона был скупо освещен бледными лунными лучами. Хоббит беспокойно заерзал. Новое тревожное чувство перерастало в уверенность — откуда-то оттуда, с запада, надвигалась угроза… Пока неясная, но с каждой минутой его внутренний взор проникал все глубже и глубже в ночь, и Фолко ощутил глухую звериную злобу — жадное чутье, ищущее среди примятых стеблей струйки их оставшегося запаха, прозрачные глаза, впивающиеся в ночь, и еще одни глаза, полные ненависти и предвкушающие кровь. Руки Фолко потянулись к оружию; его движение заметил Торин.
— Там… там… — Фолко задыхался, — там что-то ползет на нас, Торин! Я его чую! И оно нас тоже…
— Что ты говоришь? С чего ты взял? — удивился было Торин, но хоббит с неожиданной страстью вцепился в отвороты гномьего кафтана.
— Вооружайся, Торин! Малыш, не спи! Сейчас до нас доберутся…
— Что, опять этот, из Могильников? — выпустил трубку изо рта Торин и принялся натягивать кольчугу.
Они замерли, и тут за ближними холмами раздался злобный и долгий вой — но это был совсем не тот вой, что пугал гнома и хоббита в самом начале их многотрудного пути. Это был голос живого существа, и Фолко, словно его озарило, вспомнил о волчьих следах возле ручья.
Забились и испуганно захрапели их пони. Поспешно вооружившись, друзья встали — спина к спине; Фолко била крупная дрожь, он до рези в глазах вглядывался в темноту; чутье говорило ему, что враг уже совсем близко.
— Что делать, Торин? — мрачно сплевывая, обронил Малыш. — Сколько мы втроем продержимся?
Тот не успел ответить. На серебристом серпе западного гребня появилась какая-то тень, за ней еще одна, еще и еще… Горели зеленые огоньки глаз, слышалось глухое и злобное рычание; в этот миг луна вынырнула из-за облака, и ее свет залил западный склон. Друзья увидели серые тела большущих волков, высотой в холке почти в рост хоббита, и удивительных всадников, восседавших на волчьих спинах. Приземистые, коренастые, в островерхих шапках, они сидели, очень сильно поджав ноги, так что их пятки были чуть ли не на волчьем хребте; в их руках хоббит увидел копья и луки.
— Ий-йя-хэй! — раздался тонкий и высокий визг, и со всех сторон к неподвижно замершим друзьям устремились десятки невиданных всадников. Неистовое рычание волков смешалось с воинственными воплями наездников, свистнули стрелы. Малыш внезапно охнул и пошатнулся, но тотчас выпрямился, и качнувшийся было к нему на помощь Фолко ответил врагу первой стрелой. Звонко щелкнул и арбалет Торина — два седла опустели, но разве могло это остановить остальных? В мгновение ока — хоббит успел пустить лишь три стрелы — всадники оказались прямо перед ними.
Все произошло так быстро, что Фолко не успел как следует испугаться. Что-то очень сильно ударило его в левое плечо и со звоном отскочило от чешуйчатой мифрильной кольчуги. Тотчас здоровенный волчище бросился прямо на него; в разинутой пасти на миг блеснули клыки — но лишь на миг, потому что Фолко, извернувшись, рассек гондорским клинком Великого Мериадока голову чудовища. Наездник соскочил в сторону и, выхватив короткий меч, с яростью бросился на хоббита.
Мир вокруг Фолко исчез, сузившись до узкого пространства прямо перед его лицом. Боевой азарт вытеснил страх, и уроки Малыша не пропали даром. Отведя клинок противника легким боковым движением, Фолко сделал глубокий выпад, и верная сталь его далекого предка пронзила незащищенное горло врага. В тот же миг хоббит ощутил толчок в бок, но работа гномов оказалась не по мечам напавших. Клинок бессильно скользнул по броне хоббита, который молниеносным ударом свалил еще одного противника.
На него прыгнул новый волк, и вновь хоббит сумел оборониться — зверь попал под неотразимый топор Торина, рубившего сплеча направо и налево. Однако затем хоббит почувствовал странную пустоту справа — повернулся и, словно в бреду, увидел медленно опрокидывающегося Малыша, которого сбил с ног прыгнувший сбоку волк. Зубы страшилища клацнули, но прокусить защищенное мифрилом горло не смогли. Меч хоббита тотчас вонзился волку в бок, и тот в корчах повалился наземь. Малыш вскочил прежде, чем нападающие успели воспользоваться своим временным успехом.
Казалось, время остановилось, бой не прекращался. Но напрасно рвали тетивы лучники врагов — стрелы ломались о не поддающиеся земной стали мифриловые доспехи; напрасно волки кидались на гномов, стараясь сбить их с ног и растащить в стороны, — Малыш и хоббит ловко уворачивались, Торин же стоял скалой, а его топор встречал чудовище прежде, чем то успевало дотянуться до него. Напрасно наваливались на друзей всадники — их мечи не могли пробить надежных кольчуг.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
