Ответ на возражение 1. О Боге говорится как о почившем в день седьмой не от всех дел, поскольку [в Писании] сказано: «Отец Мой доныне делает» (Ин. . :17), а от сотворения новых родов и видов, которые, возможно, не были созданы во время тех первых дел. И в этом смысле, т. е. в смысле подобия вида, все создаваемые души, в том числе и душа Адама, уже существовали в тех первых делах.
Ответ на возражение 2. К совершенству вселенной не может ежедневно прибавляться то, что относится к количеству видов, а не к количеству индивидов.
Ответ на возражение 3. Душа остается без тела вследствие гибели тела, происходящей из-за греха. Поэтому не следует думать, будто бы Бог изначально должен был создавать душу без тела, ибо [в Писании] сказано: «Бог не сотворил смерти… Нечестивые привлекли ее и руками, и словами» (Прем. . :13, 16).
Вопрос 119. О воспроизводстве человека в смысле его тела
Наконец, мы исследуем воспроизводство человека в смысле его тела. Относительно этого будет рассмотрено два пункта: 1) происходит ли изменение какой-либо части пищи в истинную человеческую природу; 2) производится ли семя, являющееся началом человеческого порождения, из излишков пищи.
Раздел 1. Происходит ли изменение какой-либо части пищи в истинную человеческую природу?
С первым [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что никакая пища не может быть изменена в истинную человеческую природу. Ведь сказано же [в Писании]: «Все, входящее в уста, проходит в чрево и извергается вон» (Мф. 1. :17). Но то, что извергается вон, не может изменяться в человеческую природу Следовательно, никакая пища не может быть изменена в истинную человеческую природу
Возражение 2. Далее, Философ отличает плоть, относящуюся к «виду», от плоти, относящейся к «материи», и говорит, что последняя «прибавляется и растет»[751]. Но прибавляется и растет именно то, что происходит из пищи. Таким образом, происходящая из пищи плоть относится к материи, а не к виду. Но истинная человеческая природа относится к виду. Следовательно, пища не может быть изменена в истинную человеческую природу.
Возражение 3. Далее, «природные жидкости», похоже, принадлежат к сущности человеческой природы, и их потеря, по мнению медиков, невосполнима. Но этого бы не было, если бы пища могла изменяться в эти жидкости. Следовательно, пища не может быть изменена в истинную человеческую природу.
Возражение 4. Далее, если бы пища могла изменяться в истинную человеческую природу, то что бы человек ни утратил, он мог бы это восстановить. Но смерть человека – это его утрата. Таким образом, [если бы пища могла изменяться в истинную человеческую природу] человек мог бы благодаря пище жить вечно.
Возражение 5. Кроме того, если бы пища могла изменяться в истинную человеческую природу, то в человеке не было бы ничего, что не могло бы убывать и восстанавливаться, поскольку все, что создается в человеке из его пищи, может как убывать, так и восстанавливаться. Поэтому, если бы человек жил достаточно долго, то, в конце концов, в нем не сохранилось бы ничего из того, что в нем было в начале. Выходит, что в течение своей жизни он не был бы одним и тем же человеком, поскольку для того, чтобы вещь была одной и той же, необходимо сохранение идентичности ее материи. Но все это полная чушь. Следовательно, пища не может быть изменена в истинную человеческую природу.
Этому противоречат следующие слова Августина: «Когда телесная пища разрушается, т. е. теряет свою форму она служит образованию частей тела»[752]. Но части тела относятся к истинной человеческой природе. Следовательно, пища может быть изменена в истинную человеческую природу.
Отвечаю: согласно Философу, «в какой мере вещь причастна истине, в такой и бытию»[753]. Поэтому к истинной природе любой вещи относится то, что входит в состав этой природы. Но природу можно рассматривать двояко: во-первых, в целом, т. е. с точки зрения вида; во-вторых, [в частном, т. е.] с точки зрения индивида. И в то время как форма и общая материя принадлежат к истинной природе вещи, рассматриваемой в целом, индивидуально задействованная материя и индивидуализированная этой материей форма принадлежат к истинной природе этого вот конкретно рассматриваемого индивида. Так, душа и тело принадлежат к истинной человеческой природе в целом, а к истинной человеческой природе Петра или Мартина принадлежат эта вот душа и это вот тело.
Затем, есть вещи, форма которых может существовать только в одной индивидуальной материи; так, форма солнца не может существовать ни в какой иной материи помимо той, в которой она уже существует В связи с этим некоторые утверждали, что и человеческая форма может существовать только в определенной индивидуальной материи, которая, по их словам, была сообщена этой форме в самом начале при создании первого человека. Таким образом, что бы ни было впоследствии прибавлено к тому, что было получено потомками от прародителя, оно уже не принадлежит к истинной человеческой природе, поскольку не является поистине приданным форме человеческой природы. Но, говорили они, та материя, которая в первом человеке была субъектом человеческой формы, была затем умножена, и таким вот образом из тела первого человека было получено множество человеческих тел. Согласно такому представлению, пища не может быть изменена в истинную человеческую природу; мы используем пищу, говорили они, чтобы помочь природе противиться действию естественной теплоты и тем самым предотвращать испарение «природных жидкостей», что подобно тому, как подмешивают свинец или олово к серебру, чтобы этим предотвратить его истребление огнем.
Но это мнение неразумно по многим причинам. Во-первых, потому что сказанное сводится к тому, что форма может быть воспроизведена в другой материи, или что она может прекратить свое существование в присущей ей материи, поскольку все возникающие вещи могут быть уничтожены, и наоборот. Но ясно, что человеческая форма может прекратить свое существование [только] в этой вот [конкретной] материи, которая является ее субъектом, в противном случае человеческое тело было бы нетленным. Следовательно, она может начать существовать в другой материи только в том случае, если что-то другое будет изменено в истинную человеческую природу.
Во-вторых, потому что если говорить о тех сущностях, вся материя которых содержится в одном индивиде, то в каждом их виде наличествует только один индивид, что очевидно на примере солнца, луны и тому подобного. Таким образом, и в человеческом виде [согласно рассматриваемой теории] должен был бы наличествовать только один индивид.
В-третьих, потому что умножение материи может происходить или только по количеству, как это случается при разрежении некоторых вещей, когда их материя увеличивается в объеме, или по субстанции самой материи. Но коль скоро субстанция [той изначальной материи] сохраняет свое состояние, то о ней нельзя говорить как об умножаемой, поскольку умножение не может заключаться в дополнении вещи самою себя и необходимо связано с разделением. Поэтому к материи должна быть добавлена какая-то другая субстанция, возникшая то ли путем сотворения, толи – изменения чего-то другого. Следовательно, материя может быть умножена либо путем разрежения подобно тому, как это происходит при испарении воды, либо путем изменения каких-то других вещей подобно тому, как это происходит с умножением огня при изменении древесины, либо же – путем сотворения. Но очевидно, что умножение материи в человеческом теле не может происходить путем разрежения, в противном случае тело человека совершенного возраста было бы менее совершенным, чем тело ребенка. Не может оно происходить и путем сотворения плотской материи, поскольку, согласно Григорию, «все вещи были сотворены одновременно в том, что касается субстанции материи, но не в том, что касается видовой формы»[754]. Следовательно, умножение человеческого тела может происходить только благодаря пище, изменяемой в истинную человеческую природу
В-четвертых, потому что коль скоро человек по растительной душе совпадает с животными и растениями, то из этого бы следовало, что тела животных и растений также прирастают не вследствие изменения пищи в питающееся тело, а через посредство некоторого умножения, каковое умножение не может быть природным, поскольку материя не может по природе выходить за пределы некоторого установленного количества и естественным образом может увеличиваться либо путем разрежения, либо путем изменения в нее чего-то другого. Таким образом, мы, в конце концов, вынуждены были бы признать, что все связанные с порождением и питанием процессы, которые принято называть «естественными», сверхъестественны, что очевидно не так.
