Готах кивнул.
— Именно так. Армектанские легионы были повсюду, но состоялось лишь несколько крупных сражений и ни одного решающего, то есть такого, которое могло бы определить судьбу войны. Дартанские рыцари в конце концов разъехались по домам. Города и крепости взяли измором, когда не стало армий, которые могли бы прийти на помощь. Но сейчас в Дартане вообще нет серьезных укреплений, и война может продлиться значительно меньше, поскольку города не нужно захватывать, достаточно в них войти. Кроме того, имперские войска могут перемещаться совершенно свободно, так как они нигде не оставляют позади себя не захваченных крепостей, гарнизоны которых могли бы занять их тылы и перехватить снабжение.
— Надо понимать, что и теперь все будет так же? — возмутился Йокес.
Посланник покачал головой.
— Прежде всего, ваше благородие, Армект тогда имел в своем распоряжении, по моим оценкам, от пятидесяти до шестидесяти вооруженных легионов, и некоторые из них были весьма многочисленны. В Дартан вторглась почти стотысячная армия. Сегодня под Тарвеларом соберется самое большее восемь или девять легионов, а десятый, насколько я знаю, охраняет Тройное пограничье. У нас же силы ненамного меньшие, чем были когда-то у дартанского короля. Ненамного меньшие, зато несравнимо лучше организованные.
— Мне бы хотелось знать, — сказала княгиня, — что может заставить имперских командиров вступить с нами в решающее сражение. И еще один вопрос, вернее, мысль, хотя я разбираюсь в военном деле настолько слабо, что не стану гневаться, даже если вы все расхохочетесь. — Она слегка шаловливо посмотрела на Йокеса, Хайну и Готаха. — Не может ли быть так, что войска оказываются сильнее всего тогда, когда… когда они просто есть? Когда они не вступают в бой, но самим своим существованием вынуждают армию противника к бездействию, так… на всякий случай?
Никто не смеялся. Ее высочество, вообще не знавшая, что такое война, и смело в своем незнании признававшаяся, вместе с тем была наделена военным талантом настолько, что заслуживала лишь уважение и восхищение. Почти не используя военного языка — поскольку его не знала и не понимала, — она могла попасть в самую суть.
— Гаррийцы когда-то придумали понятие «орре сег гевер», что в точности означает «существующий флот», — сказал Йокес. — Они вынуждены были держать наготове крупные силы лишь потому, что существовали армектанские корабли. Только существовали, ничего больше. Они стояли на якоре, и никто не знал, когда и куда они поплывут. Пираты и корсары на службе империи разрушили торговлю Гарры с Островами, так как никто не отваживался распустить флот для сопровождения купеческих парусников. Сегодня каждый высокопоставленный офицер использует определение «орре сег гевер», имея в виду любые силы, которые одним своим существованием связывают силы противника. Отвечу так — да, ваше высочество. Твое войско — это орре сег гевер, эта доктрина — основа нашей стратегии. Если, само собой, его благородие Эневен не поведет себя иначе.
— Не поведет, поскольку командовать будешь ты, — отрезала Эзена. — Я это уже сказала. Ты будешь готовить приказы, я их буду подписывать, а Эневен исполнять. Как мне кажется, именно для этого я должна находиться при войске, вместо того чтобы сидеть в Сей Айе? Чтобы ты мог без промедления продиктовать мне любой приказ или ответ для его благородия Эневена? А теперь я жду, когда ты мне наконец скажешь, каким образом я выиграю эту войну, когда это произойдет и что может угрожать нашим планам.
— Говоря коротко, ваше высочество, мы будем здесь орре сег гевер, связывая армектанские легионы с севера, в то время как Эневен должен ударить по Армекту, обходя с востока Буковую пущу. Там нет никаких войск, кроме отборного легиона с Тройного пограничья. Наверняка отборного, поскольку я знаю, кто им командует, но только одного. Эти солдаты, как бы хорошо они ни были обучены и сколь бы они ни были храбры, не смогут остановить тридцать отрядов Эневена. Они будут сидеть в Акалии или отдадут один из богатейших городов империи на милость его рыцарей, но в любом случае сделать ничего не сумеют. Тысячница Тереза придет в ярость, и могу с уверенностью сказать, что даже с этой горсткой солдат она доставит им немало хлопот, но военного чуда не случится. Если Эневен справится со своей задачей, а он наверняка справится, то запылает весь юго-восточный Армект. Легионы, которые мы свяжем здесь, не уйдут, ибо тогда мы поступим так же, как Эневен, ударив по Тарвелару и всему южному Армекту. Так что имперцы ударят по нам, поскольку решающая битва с отрядами Сей Айе будет единственным шансом уничтожить эти войска и избежать безнадежной войны с двумя действующими на разных направлениях армиями. Такова наша стратегия, ваше высочество. Мы планируем перенести войну на коренные территории Армекта, вынудить противника вступить с нами в безнадежную битву, уничтожить или обескровить его силы, а потом принудить Кирлан к мирным переговорам, которые ты сможешь вести с позиции силы.
— Когда мы будем готовы?
— К сроку, ваше высочество. Северных легионов под Тарвеларом еще нет. Его благородие Эневен усиливает армию и пополняет военные запасы, вскоре он переместится под Роллайну. Но кампанию он начнет только тогда, когда имперские легионы выступят против нас, рассчитывая на начало своей игры в прятки.
— Если можно… — сказал Готах.
Княгиня кивнула.
— Это военные основы плана. Но ты, ваше высочество, должна уже сегодня думать о том, как и при каких условиях въехать в Роллайну. Лучше всего было бы сделать это на волне первых одержанных побед. Поспешную коронацию не советую, так как столь торжественный акт должен быть надлежащим образом обставлен и подтвержден присутствием представителей важнейших родов и Домов. А этого не случится, если рыцари будут сражаться. Ваше высочество, ты должна сперва объявить себя регентом на время войны — этого вполне достаточно, чтобы у Дартана появилась властительница, но никак не повредит легкоуязвимой гордости магнатов и рыцарей. Нужно, чтобы они избрали тебя своей королевой, ибо твои собственные войска пока слишком немногочисленны, чтобы защитить трон нежеланного монарха. Его благородие Эневен приобрел для твоего дела множество союзников, но даже им нужно сперва доказать или хотя бы дать надежду, что под твоим правлением настанут времена великолепия, богатства и славы.
ЧАСТЬ СЕДЬМАЯ
Несуществующие легионы
36
Тереза давно уже не садилась на своего степного коня. Курьерские лошади, расставленные на дороге от Акалии до лагеря Дартанского легиона, все без исключения были чистокровными дартан цами, какими пользовались гонцы. Командир другого подразделения — например, тяжелой пехоты, — скорее всего, поплатился бы здоровьем за подобные скачки. Надтысячница в сопровождении всего лишь нескольких великолепных наездников сумела бы преодолеть за сутки и сто миль. Лагерь дартанских войск не мог располагаться слишком близко от Акалии. Ответственные за переходы офицеры из кожи вон лезли, лишь бы сохранить в тайне место сбора всех отрядов. Армект находился не на острове; все прекрасно понимали, что до Дартана доходят как привезенные путешественниками и купцами слухи, так и подробные доклады оплаченных шпионов. Ведь точно так же собирали сведения имперские войска, не полагаясь исключительно на доклады трибунала, все еще присутствовавшего во многих городах Золотой провинции… Больше всего разведчиков вербовали именно среди купцов, которые могли перемещаться постоянно и повсюду, не привлекая ничьего внимания. Торговля между двумя самыми большими краями Шерера, хотя и основательно пострадала от войны, не замерла совсем. Прилагались все усилия к тому, чтобы ни у кого не оставалось сомнений, будто выведенные из Дартана войска следуют в глубокий тыл, в Рапу, и даже в Рину и столичный округ Трех портов. Пошли даже на то, чтобы переодеть солдат нескольких городских гарнизонов в красные дартанские мундиры. Легионеры из некоторых марширующих отрядов притворялись какими-то посланными неизвестно куда новобранцами: они шли под началом армектанского младшего офицера или даже десятника, у них не было мундиров и оружия, поскольку все это везлось во вьюках. Кое-где целые колонны и даже кадровые полулегионы преодолели десятки миль лишь затем, чтобы во многих городах видели множество якобы разоруженных солдат, говорящих по-дартански и носящих цвета Первой провинции; позднее те же самые полулегионы и колонны возвращались, пробираясь ночами по бездорожью, без палаток, лагерного снаряжения и даже костров, делая привалы днем в рощах, лесах и оврагах. Солдаты Дартанского легиона за несколько недель прошли по-настоящему жесткую школу войны — они научились совершать долгие переходы, терпеть лишения и даже нести целыми милями больных товарищей, которых свалила лихорадка или которые просто не могли передвигаться на стертых ногах. Точно так же им потом предстояло носить раненых товарищей по оружию. Когда имелась возможность, уже во время походов воякам из городских патрулей напоминали, как меняется походный строй на боевой, как звучат команды в поле и в лагере, учили различать сигналы, подаваемые командирами флажками, свистками и голосом. До спрятанного в дубово-сосновом бору лагеря добирались измотанные люди, которым не позволяли отдохнуть, поскольку они сами должны были построить себе укрытия, лазареты и даже выкопать уборные. Лишь после этого каждый из прибывших на место отряда получал два дня отдыха.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
