— Очевидно, он верит, — сказал Илкар.
— А как насчет нашего приятеля из Зитеска? — Хирад кивнул в сторону Стилиана, который сидел, прижимая к груди книгу Септерна. — Он верит?
— С жаром, который мне трудно объяснить, — ответил Денсер. — Откровенно говоря, он меня беспокоит. Его глаза горят безумным огнем. Уж не знаю, напуган он или взволнован.
— Нам он нужен, — заметила Ирейн. — Так что не будем его огорчать.
— Не забывайте, что и он нуждается в нас, — сказал Хирад. — Если мы потерпим неудачу, Стилиан тоже умрет.
Вороны замолчали. Хирад вдохнул теплый влажный воздух. Род Каан отдыхал. Драконы знали, что следующий день будет решающим, Наики вернутся. Многих ждут страдания и кровь, но главное — их судьба, как бы здорово они ни сражались, зависит от других.
Неожиданно Хирад ощутил всю тяжесть ответственности, которая легла на плечи Воронов. Скоро Ша-Каан вернется и потребует от Хирада ответа. Его не устроит, если драконер вновь выскажет сомнения. Несмотря на уверенность Денсера, Хираду не удавалось избавиться от беспокойства.
— Ты все еще пытаешься разговорами избежать уничтожения, Ша-Каан. По-прежнему говоришь, вместо того чтобы изрыгать пламя, как положено истинному дракону. Немногие будут сожалеть об исчезновении Каанов.
Ша-Каан продолжал лениво кружить в воздухе. Вождь Наиков, Ясал-Наик, вместе с двумя телохранителями перехватил Великого Каана, когда тот возвращался после разговора с Танис-Веретом. Он не собирался вступать в бой. Но и заключение мира не входило в намерения Ясал-Наика. Ша-Каан не удивился их встрече, лишь сожалел, что не выбрал другой путь для возвращения в Терас.
Ша-Каан летел высоко над облаками, где холодные потоки быстро донесли бы его до дома, когда в свете звезд заметил трех драконов из рода Наик. Великий Каан решил не избегать с ними встречи. Он знал, что способен прикончить трех коричневых драконов, которые заметно меньше и слабее. Не помешали бы даже усталость и многочисленные ранения, полученные во время недавних схваток.
Когда они сблизились, он узнал Ясала по отметине на голове. Ша-Каан лично нанес ему удар около ста циклов назад, в сражении над Бешаром. Появление Ясала могло означать только одно: он хотел насладиться приближающейся победой.
Два старых дракона кружили неподалеку друг от друга, их разумы встретились, и они начали разговор. Охрана осталась внизу.
— Только род Наик до сих пор не желает видеть, как страдают наши земли. Нельзя сражаться бесконечно, в противном случае победителю не достанется ничего. Наступит момент, когда даже тебе придется признать мою правоту.
Ясал-Наик рассмеялся.
— Сражение выиграно, Ша-Каан. Твой род практически уничтожен, коридоры слияния тлеют, мы побеждаем, и все остальные Роды будут складывать крылья перед нами. Вереты обречены на подчинение. Гасты, как и Стары, скоро последует за ними; пройдет еще немного времени, и все Роды покорно пойдут за Наиками.
— Твоя самоуверенность приведет тебя к гибели, Ясал, — сказал Ша-Каан, хотя знал, что противник правильно оценивает ситуацию. — Ты еще не одержал победу.
— Тут не может быть никаких сомнений! — взревел Ясал. — Кааны оказались в таком безнадежном положении, что пытаются заручиться поддержкой жалких водяных драконов, я уже не говорю о балийцах, которых ты призвал на помощь. Разве они способны на то, что не по силам тебе? Мы превратим их кости в пепел у тебя на глазах, и я триумфально поведу Род Наиков через ворота, а ты будешь умирать на земле и никогда больше не познаешь восторга полета. Мы высушим их океаны, разрушим жалкие города, сравняем с землей горы. А всякий, кто уцелеет, станет пищей для наших детенышей. В Балии не останется даже насекомых.
— Сколько ненависти, — спокойно проговорил Ша-Каан. — Сколько яда… Яд ослепляет. Раз уж мы встретились, я в последний раз предлагаю тебе: прекрати атаки, и мы не станем уничтожать Род Наик, когда ворота закроются.
Ясал-Наик сделал эффектный разворот и полетел рядом с Ша-Кааном. Его зеленые глаза были полны презрения, изо рта текла слюна, которую уносил ветер.
— Ворота никогда не будут закрыты. — Хриплый голос громко прозвучал в сознании Ша-Каана. — Похоже, ты окончательно выжил из ума. Мы победили, Великий Каан. Я прилетел сюда только для того, чтобы сообщить тебе: завтра ты будешь наблюдать за уничтожением твоего Рода. Мне захотелось посмотреть, как выглядит потерпевший поражение вождь.
— Тогда слетай к океану и взгляни на собственное отражение, Ясал. Завтра ворота закроются, и Род Наиков познает гнев Каанов. Пройдет несколько циклов, и твой Род исчезнет. Забирай телохранителей и улетай. У тебя даже не хватило мужества встретиться со мной один на один. Ты маленький дракон, Ясал-Наик, и твоя гибель станет знаком — с этих пор все будут уважать земли, которые с таким безрассудством уничтожают.
— Я лично отведаю твою плоть, — заявил Ясал. Ша-Каан взревел от ярости, его крылья пришли в движение, и он завис над своим врагом.
— Улетай, Ясал! — вскричал он. — Улетай, пока тебе не пришел конец. И не вздумай появляться в пространстве Каанов, когда взойдет солнце, — иначе взглянешь в глаза смерти.
Ясал призвал телохранителей.
— Ты старый дурак, Ша-Каан. Молись небесам за свой Род. Прежде чем солнце вновь опустится, ты расстанешься с жизнью, а Наики будут править миром. До завтра, Великий Каан.
Он повернулся и в сопровождении телохранителей полетел прочь.
Ша-Каан несколько мгновений колебался. Может, стоит их догнать? Если сейчас убить Ясала, то ситуация могла бы измениться. Но если он сам погибнет, то гибель Каанов станет неизбежной.
Он взревел, и огненная струя вырвалась из его пасти. Ша-Каан полетел домой.
Обманное движение влево, удар справа, топор. Защита плоской стороной меча, выпад в живот, топор над головой. Удар вниз, меч над головой, защита слева. Полшага вперед, выпад мечом, топор в нижней правой четверти, блок. Отойти, перевязать рану, заполнить место в строю. Отдых. Быстрый удар в верхнюю правую четверть, вытащить топор, шаг назад. Ждем.
Каждый удар попадает в цель, движения точны и безошибочны. Протекторы сражались с жуткой молчаливой яростью, их души общались с быстротой мысли, глаза видели все. Мощное наступление висминцев было встречено сталью. Победные кличи наступающих мешались со звоном клинков и глухими ударами стали, входящей в тело.
Брат упал. Скорбь о теле, утешение души. Приготовились к уходу.
Снова и снова волны наступающих висминцев разбивались о барьер из стали и черных масок. С каждой минутой мертвых висминцев становилось все больше, а их боевой дух падал. Теперь гибель одного Протектора становилась радостным известием для всей армии.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
