ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
Тристан с трудом приходил в себя. Он понимал, что нужно как можно быстрее очнуться, и в то же время был не в силах сделать это. В конце концов, однако, сознание вернулось к принцу.
Он лежал ничком на грязном деревянном полу маленькой темной комнаты. В воздухе ощущался запах, присущий помещениям, где содержат животных. Физической боли принц не ощущал, но голова кружилась, словно он выпил лишку. Тристан с трудом сел — и в то же мгновение увидел нацеленное ему в горло острие меча, поблескивающее в слабом свете лун, пробивающемся сквозь грязные стекла единственного окошка.
— Назови себя, — приказал мужской голос.
Прежде чем ответить, принц рискнул бросить быстрый взгляд по сторонам. У противоположной стены громоздилось множество небольших клеток; неподалеку на полу навзничь лежал Виг; видимо, маг был без сознания.
Ощутив отсутствие за плечами колчана и дреггана, Тристан понял, что совершенно беззащитен. Со стороны клеток доносились странные звуки, похожие на воркование птиц. «Пазалон, — мелькнуло в голове принца. — Гетто Отверженных. Птичник Гелдона. Да, я именно там».
— Это Гетто? — спросил он. — А ты, наверное, Гелдон?
Ответа не последовало. Глаза уже привыкли к полумраку, и Тристан смог различить фигуру в плаще, однако накинутый на голову капюшон не позволял разглядеть лицо человека, нацелившего на принца его же оружие.
— Попробуй произнести еще хоть слово, и я проткну тебе глотку, — с угрозой произнес этот человек, и кончик дреггана коснулся горла Тристана. — Назови себя!
Принц отчаянно нуждался в помощи Вига, но как привести его в чувство? «Если я открою этому, в плаще, кто я такой, то, может быть, подпишу себе смертный приговор, — подумал он. — Но и молчать я больше не могу. — И тут в голове у него мелькнула тревожная мысль, вытеснившая все остальные. — Виг без сознания. Это значит, что он не может сейчас маскировать нашу кровь».
— Сначала позволь мне разбудить друга, — с вызовом сказал Тристан. — Потом, если тебе не понравится мой ответ, можешь убить нас обоих.
Жаль, что он не мог видеть глаз этого человека.
— Нет, — сердито отозвался тот. — И учти, дерзость только ухудшает твое положение.
Чувствовалось, что терпение незнакомца на исходе. Ему было достаточно прикоснуться к рычагу на рукояти дреггана, чтобы легким движением пронзить горло принца.
— Даю тебе последний шанс, — послышался голос из-под капюшона.
Тристан сделал глубокий вдох.
— Я Тристан, принц Евтракии.
— Из какого дома?
— Из дома Голландов. Сын Николаса и Морганы. Брат-близнец Шайлихи.
Ему показалось, что, когда он упомянул имя сестры, человек в плаще немного расслабился.
— Иначе называемый?.. — послышался новый вопрос. В первое мгновение принц не сообразил, как отвечать на этот вопрос.
— Иначе называемый Избранный, — произнес он внезапно и понял, что впервые назвал себя так.
Человек в плаще опустил меч, достал откуда-то из темноты свечу и поставил ее на пол в нескольких футах от Тристана. Он зажег ее, и тьма вокруг рассеялась. Однако свет был недостаточно ярок, чтобы в складках капюшона разглядеть лицо незнакомца.
— У Избранного на шее должен быть медальон, — сказал он. — Если ты тот, за кого себя выдаешь, покажи мне его.
Принц слегка наклонился, вытащил из-под жилета медальон и продемонстрировал незнакомцу выгравированное на нем изображение льва и палаша.
— От кого этот подарок?
— От моей матери, Морганы, королевы Евтракии. — Тристан снова опустил медальон в вырез жилета.
— А это кто? — последовал жест в сторону лежащего на полу мага.
— Виг, Верховный маг Синклита.
— Благодарю тебя, — уже совсем другим тоном произнес человек в плаще. — И не держи зла, я должен был убедиться.
Он отошел в глубь комнаты и зажег еще несколько свечей. Теперь принц мог увидеть, что перед ним вовсе не горбатый карлик.
— Кто ты? — спросил Тристан, вставая на ноги.
— Я Иан, друг Гелдона. — Человек откинул капюшон и обернулся.
То, что принц увидел, заставило его невольно отшатнуться. Лицо и руки Иана покрывали ужасные наросты и язвы.
— Ох, прости! — в раскаянии воскликнул он. — Я не ожидал…
— Понимаю, — спокойно отозвался Иан. — Моя болезнь называется проказой, и она неизлечима. Но не волнуйся за себя и своего друга, «одаренная» кровь послужит вам защитой. Так сказал в своем послании господин Феган. И еще он писал, что в Евтракии проказы нет, с тоской в голосе закончил он.
— Ты допустил две ошибки, — послышался знакомый голос.
Виг сидел на полу, но, судя по его виду, чувствовал себя хуже, чем принц, когда тот только что пришел в себя.
Тристан бросился к Верховному магу. Его лицо было красным от напряжения, дыхание с хрипом вырывалось из груди. «Дело не только в переходе, — обеспокоено подумал принц. — Ведь Виг сильнее меня…» Он сделал Иану знак подвинуть кресло и помог старику усесться.
— Что за ошибки? с тревогой спросил Тристан. — И как ты себя чувствуешь?
— Со мной все в порядке, — еле слышным голосом отозвался Виг. — Любопытные были ощущения, не так ли? — он быстро обежал взглядом комнату и снова посмотрел на принца. — По крайней мере, мы с тобой не стали такими, как Никодемус. — Губы Верховного мага тронула едва заметная усмешка.
— Да, этого вроде бы с нами не произошло. Но почему у тебя такой утомленный вид?
— А ты не догадываешься?
«Он хочет, чтобы я сам додумался. Даже сейчас чувствует себя моим наставником». И в тот же момент-причина состояния старика открылась Тристану.
— Ты маскируешь нашу кровь? И на это уходит очень много энергии?
— Верно. Это требует больших усилий, чем я предполагал. Качество твоей крови таково, что замаскировать ее чрезвычайно трудно. Но я должен это делать. — Лицо Вига приобрело серьезное выражение. — Теперь больше, чем когда-либо, важно, чтобы нас не подвела твоя несдержанность. — Он потер затылок и расправил затекшие мышцы. — Если ты снова втянешь нас в какую-нибудь авантюру, я уже вряд ли смогу помочь. Ты человек горячий, Тристан, но все же постарайся сдержать свой норов. — И старый маг знаменитым движением заломил бровь.
Как ни обидно, но принц понимал, что старик прав. Он, без сомнения, намекал на тот день, когда Тристан, вопреки предостережениям мага, чуть ли не силой заставил его помочь девушке, которую они воспринимали как Лилит. И этот его безрассудный поступок едва не стоил обоим жизни. Однако страстное желание разделаться с убийцами родных буквально сжигало принца изнутри. Он чувствовал, что, если дело дойдет до подобного, не сможет сдержать себя, невзирая на все данные им обещания.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
