смириться с головной болью но смириться не получалось. По ночам он плыл в скучном сером пространстве без сна, будто заблудившийся змей. Со змеем он бился давно, не победил, но боль осталась, кажется, навечно.
Он возвращался в то серое помещение, в котором провёл тот, выпавший из жизни, месяц.
За время его отсутствия некоторые из друзей стали дёргать финансовую империю в разные стороны. Сперва те, кто посмелее, рвали куски себе, а потом — те, кто поосторожнее.
Но он вышел из серой комнаты и наказал всех. Иногда без финансовой выгоды, но ради самого наказания — примерного и жестокого.
В том не было радости, скорее он печалился о бывших друзьях, что вот они — были, он по-прежнему пьёт чай из подаренной чашки, и ощущает, что того, с кем он прожил лет двадцать, ему не хватает.
Но спокойного сна он не получил — день за днём он возвращался в серое пространство — без кресел и стульев, без окон и кровати — и слонялся по нему всю ночь. В сером пространстве смутно угадывалась дверь, и иногда ему казалось, что за ней кто-то скребётся.
Однажды дверь отворилась, и в его сон ввалился огромный заяц.
Наутро он вызвал Заместителя и хмуро спросил, к чему снятся зайцы.
Тот посмотрел на него чуть дольше обычного. Было видно, что он взвешивает ответ, чтобы не вызвать сомнения в своей преданности. Заместитель отвечал, что не знает, но через два часа найдёт специалиста.
Специалист был толст и сверкал очками. На нём был настоящий свитер в катышках. Ему чудился подвох, и он долго не верил, что речь идёт именно о зайцах. В этих стенах говорили только о деньгах.
Заместитель сидел в стороне и смотрел на город, открывающийся в панорамном окне.
Специалист ещё раз сверкнул очками и сказал:
— Евреи не едят зайцев.
Повисла пауза. Специалист заговорил быстрее.
— Он нечист, хоть жуёт жвачку, но копыта у него не раздвоены. Арабы и китайцы брезгуют зайца. Сербы не едят зайцев, потому что считают, что он происходит от кошки, а хорваты — потому что у него собачьи лапы.
— Не то, не то, — услышал он в ответ.
— Заяц — символ жизни, потому что быстро плодится, и символ греха, потому что плодится неумеренно. Католики привечают зайца на Пасху, русские не любят, когда заяц перебегает дорогу.
— Заяц, к чему заяц? — вновь прервали его.
— Заяц — символ плодородия и символ трусости. Но ещё он спит с открытыми глазами.
— Во-о-о-от.
— Он спит с открытыми глазами, как считают, оттого что молится и готовится к иной жизни.
Воцарилось молчание. Специалист посмотрел на Заместителя и тот едва заметно кивнул, после чего очки и свитер растворились в воздухе.
На следующий день, и он не счёл это совпадением, ему сказали о женщине, которая лечит. Так и говорили: «Женщина, которая лечит». Он попросил Заместителя узнать подробности, и тот через неделю пришёл с докладом.
Заместитель произнёс, сверяясь с бумажкой, длинное название местности. В нём было много горловых звуков, будто камни катились в дождь по склону.
— Где это?
— Ну, как всегда в таких случаях — на Востоке.
Заместитель был человеком куда старше, чем он.
Доверие к нему было безраздельно.
Как-то раз, лет двадцать назад, они в этом самом доме отстреливались от непонятных людей. Милиция медлила где-то за холмом, и полтора часа, пока пули клевали свежую ещё тогда штукатурку, Заместитель спокойно стрелял в чёрные фигуры, перебегавшие по двору.
Тогда эти полтора часа казались ему очень длинными, но сейчас, ночью, когда болела голова, это воспоминание становилось малозначимым эпизодом.
Заместитель собрался и этим же вечером вылетел на Восток.
Лететь ему, правда, пришлось сперва на юг, к арабам, а лишь потом в страну вечных гор.
Он торопился, а прямых рейсов в эти дни не нашлось.
После долгой воздушной дороги Заместитель вышел в шум и гам чудного города, больше похожего на базар. Улица была наполнена криками и автомобильным рёвом.
Его встретил проводник-соотечественник.
— Она русская? — спросил Заместитель.
— Да.
— Откуда здесь?
— Да кто знает? Ведь сейчас как, — и проводник быстро проговорил, почти пропел о том, что брат в Иркутске сторожем в больнице, отец в Гренландии в артели рыбаком, сестра — уж больше года в Ницце, а дядя в Венгрии, но толка нету в том.
Заместитель посмотрел на него, как он смотрел бы на вдруг заговорившего охранника в их офисе. С некоторым удивлением, — как на заговорившего кота, и оттого проводник поперхнулся взглядом, всё же сглотнул, а потом молчал всю дорогу до гостиницы.
Наутро Заместитель улетел со своим спутником дальше. Горный аэропорт был совсем маленький, и был наполнен разноцветными рюкзаками и куртками альпинистов. Люди в куртках кричали, каждый на своём наречии, рюкзаки перемещались с одного края полосы на другой без помощи хозяев, все боялись, что окно хорошей погоды уйдёт, и они застрянут тут на несколько дней.
Но Заместитель с проводником двигались в другом направлении. Дорога поднимались выше, и наконец, они подошли к посёлку. Там было всё то же — стучали своими альпенштоками по камням туристы, пахло горьким и пряным запахом незнакомой еды. Заместитель по старой привычке опасался чужой еды — как-то ещё солдатом, он отравился в афганском духане.
Военврач объяснял ему, что его, шурави, отравили специально. В водку, говорил военврач, нужно положить кусочек лука, и, если она почернеет, то — точно отравлена. Заместитель, тогда бывший тоже заместителем, но — командира взвода, слушал эти советы и молчал. Водка была ему не по карману.
Наконец, они достигли своего пункта назначения — свернули в узкий проулок и поднялись на второй этаж по скрипучей лестнице.
— Ничему не удивляйтесь, — сказал проводник и снова смутился.
В большой комнате, немного сырой и холодной, но это по городским меркам, сидела женщина с какой-то книгой в руках.
Перед женщиной, на полу приседал и подпрыгивал большой серый заяц.
Заяц взмахивал лапками, и Заместитель подумал, что чем-то этот танец напоминает забытую «барыню».
В молчании прошло несколько минут.
Заяц пыхтел громче всех.
Только теперь Заместитель понял, что одна из передних лап у зверька аккуратно перевязана бинтом.
Наконец женщина захлопнула книгу и махнула зайцу — иди, мол.
Заместитель изложил беду своего начальника и предложил сразу же лететь в Россию.
Женщина посмотрела на него с некоторой грустью.
— Пусть сам сюда едет.
— Он не может.
Она ответила тем, что загадала загадку.
— Отгадай, что такое:
Идут девки лесом,
Поют куралесом,
Несут пирог с мясом.
Заместитель
