Звук позади заставил его замереть на месте, а потом медленно повернуться. Боже, вот это удар ниже пояса… Пока он занимался креслом, на поляну опустился вражеский аэрокар, тот самый! Ствол бортового бластера смотрел прямо на Саймона. Дверца распахнулась.
– Не двигайся, я держу тебя на прицеле!
Так и есть – Шидал.
– Наконец-то я поймал тебя! – осклабился манокарец. – Ты слушал радио, Саймон? Отвечай, когда я спрашиваю!
– Н-нет… – выдавил Саймон. Когда он услыхал последнюю фразу, его затошнило от страха.
– Только и разговоров что о тебе: мол, неизвестный бандит терроризирует воздушное пространство над Испанским архипелагом, и никто не может с ним справиться. Они считают тебя очень крутым и отчаянным. Это тебя-то, Саймон! Вот умора… Все дело в том, что они не знают Саймона Клисса так хорошо, как я, и судят о тебе только по тому, сколько народу ты поубивал за последние сутки.
Тошнота усилилась: неужели его обвиняют в каких-то убийствах? Но ведь это вышло само собой, он просто не мог иначе…
– Подними руки над головой и не шевелись! Ну?!
Саймон понял, что последует за выполнением этой команды: Шидал высунется из-за дверцы и всадит ему в живот голгироловую капсулу, потом обыщет и заберет весь мейцан… Эта угроза – остаться без наркотика – показалась ему настолько ужасной, что он отважился на откровенно безрассудный поступок: не обращая внимания на смертоносный зрачок бластера, отпрыгнул в сторону, к деревьям, и юркнул в чащу. Сердце бешено колотилось. Остановившись, Саймон смахнул с лица липкие нити, вытащил из карамана оружие, сжал потной рукой прохладную рукоять.
– Дурак!.. – заорал вслед Шидал. – А если б я выстрелил?!
Все-таки я смелый, подумал Саймон, прислонившись к опутанному пупырчатыми лианами толстому стволу. Его опять начало тошнить, колени дрожали. Если он сумеет убить манокарца, ему достанется машина с заряженным бортовым бластером – тогда можно будет вернуться на острова, захватить ту больницу с родильным отделением и выдвинуть ультиматум: или правительство Ниара выполнит его требования – или весь больничный комплекс взлетит на воздух. Но сначала надо убить манокарца… Одна из лиан вдруг пошевелилась и скользнула в гущу ветвей. Саймон шарахнулся в сторону.
– Саймон, выходи! – потребовал Шидал.
Он выстрелил на голос. За пестрой зелено-сине-оранжевой лиственной завесой он не мог разглядеть манокарца, но тот его тоже не видел – оба находились в равном положении. Кроме того, он хотел убить врага, а Шидал был одержим навязчивой идеей взять несчастного эксцессера живым и потому не стрелял, что давало Саймону некоторое преимущество.
– Саймон, ты где?
Он опять нажал на спуск. Шидал – законченный болван: если будет через каждые две минуты вот так орать из кустов, Саймон в конце концов его подстрелит, и проблема решена! На потном, измученном, исцарапанном лице Саймона расцвела снисходительная усмешка – приятно было ощущать свое умственное превосходство над злобным, но наивным манокарцем. Шорох слева в зарослях. Развернувшись, полоснул по зарослям лучом. Понемногу его охватывал азарт: рано или поздно он попадет в цель.
– Саймон!
На этот раз – справа. Новый выстрел. Дневной тропический сумрак, оживленный проникавшими сквозь лиственный купол солнечными бликами, был полон игры света и теней – это сбивало с толку, мешало точно определить направление. Саймон не сразу заметил, что с бластером что-то не так. Погас рубиновый глазок индикатора на рукоятке. Не желая верить своим глазам, он изо всех сил надавил на кнопку: никакого результата, бластер разряжен. А запасных энергопластин у него с собой нет…
– Саймон, почему не стреляешь?!
Шидал ни в коем случае не должен догадаться о том, что он безоружен. Подавив острое желание броситься наутек (тогда он заблудится в джунглях и пропадет, а ему нужно заполучить машину манокарца), Саймон отступил за дерево, с ветвей которого неряшливо свисала рваная бахрома лишайника. Раз не удалось одолеть врага с помощью таких экстремальных средств, как взрывчатка и бластер, стоит попробовать психологию. «Умейте залезать к человеку в душу, – учил шеф. – Играйте на чужих чувствах во всем диапазоне, от низменного до возвышенного, – и вы непобедимы!»
– Ваше превосходительство! – припомнив его наставления, начал Саймон. – Ну зачем такой сильной личности, как вы, преследовать несчастного больного человека вроде меня? У меня больше нет ни здоровья, ни денег, я скоро умру… Ведь я всего лишь снял про вас фильм, а больше ничего плохого не сделал!
– Ничего плохого?! – Незримый за кустами Шидал разразился грубой бранью. – Ты… разрушил мое общественное положение, мои планы на будущее – всю мою жизнь!
Саймон слегка поморщился: манокарец неисправим. Ну что значит его ничем не примечательная жизнь по сравнению с прекрасным фильмом «Страсти в системе Раксы», который потряс всю цивилизованную публику!
– Надо уметь прощать, ваше превосходительство! – Он постарался, чтобы голос прозвучал проникновенно, как у шефа.
– Прощать?! Таких стервецов, как ты?! – Ветви впереди затрещали.
Он шмыгнул в заросли высоких гладких стеблей, покрытых синеватым и оранжевым пухом. Под ногами хлюпало, и легкие белые туфли Саймона медленно, но верно раскисали. Ощутив жжение на щиколотке, скосил глаза: к ноге прилип полупрозрачный шарик, который постепенно наливался красным. Вздрогнув, он раздавил опасную тварь и крикнул:
– Ваше превосходительство, я могу перед вами извиниться, хотите?
– Извиняться будешь, когда я тебя поймаю!
– Разве для вас ничего не значат такие понятия, как совесть, гуманность, нравственность? – Саймон прихлопнул еще одного кровососа (они кишмя кишат в этой луже, надо срочно выбираться на сушу!). – Безнравственно преследовать больного и затравленного! Я не могу поверить, что вы, ваше превосходительство, настолько бессердечны, этого просто не может быть! Разве слово «гуманность» не затрагивает лучшие струны в вашей душе?
– Гуманность?.. – переспросил Шидал, как будто с раздумьем. – Гм… Если ты избавишь меня от необходимости бегать за тобой по этим… джунглям и сдашься добровольно, я иногда буду обращаться с тобой гуманно. Скажем, один раз в месяц. Ну что, Саймон, согласен?
До чего мерзкий у него юмор, с отвращением подумал содрогнувшийся Саймон, типов с таким чувством юмора надо держать за решеткой! Что же теперь делать? При всех своих эксцессерских талантах он не умеет опутывать людей словами так, как шеф, – исподволь, незаметно, убедительно… Шеф по этой части гений, а Саймон – всего лишь его прилежный ученик.
Проглотив еще две капсулы мейцана (сейчас лучше не экономить!), он пошел вправо, раздвигая покрытые пухом стебли. Его старания не шуметь успехом не увенчались: стебли трещали, хлюпала вода, и вдобавок отчаянно стрекотала многоногая ярко-розовая тварь размером с кофейную чашку, удравшая от Саймона вверх по стволу одного из гигантских деревьев. Он погрозил ей разряженным бластером, но проклятое животное не унималось. Ничего, недолго осталось мучиться… Скоро будет поляна с аэрокаром – а дальше пусть Шидал в одиночку блуждает по негостеприимным джунглям. Поляна вон за теми зарослями… Не обращая внимания на облепивших щиколотки прозрачных кровососов, Саймон прибавил шагу. Тут как раз и новая доза наркотика подействовала – малейшие признаки усталости исчезли, он ощутил прилив энергии. Протиснулся между стволами… и замер: поляна, да не та. Здесь тихо колыхались оранжевые веерообразные растения, над ними возносились гладкие стебли с закрытыми белыми бутонами. Позади – хлюпанье и хруст.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
