Эллисон вдруг заговорил. У него было время подумать. Но думать он умел только в определенном направлении.
– У вас много денег?
– Не очень, а что? - ответил Кальхаун.
– Я не сделал ничего, идущего вразрез с законами, - сказал Эллисон, - но у меня могут быть некоторые неприятности, если, предположим, вы захотите обвинить меня публично в том, в чем вы обвиняли меня конфиденциально. По-видимому, вам кажется, что я спланировал эту акцию. Уверяю вас, это не так. Эта… акция… вышла из-под контроля. Но я не виновен. С юридической точки зрения, против меня нельзя возбудить дело, мои адвокаты…
– Это не имеет значения. Да и не в этом суть. Я медик. Я прилетел на эту планету в разгар событий, которые могли бы закончиться очень трагично. И хотя теперь многое стало ясно, населению Майи по-прежнему угрожает опасность, и я собираюсь ее устранить. И меня совершенно не интересует, кто виновен или не виновен в юридическом смысле.
Эллисон многозначительно сказал:
– Но вы могли бы причинить мне неудобство, я бы высоко оценил, если бы вы…
– Если бы я промолчал о том, что вы сделали? - спросил Кальхаун.
– Нет. Я ничего плохого не сделал! Но вы могли бы вообще ничего не говорить. Я приземлился с парашютом, чтобы заключить сделки, подготовленные несколько месяцев назад. Я заключаю эти сделки и улетаю первым же звездолетом. Просто и по-деловому. Я действительно ни в чем не виноват. Даже если я и знал о исследовательском проекте…
– Я думаю, - очень спокойно Заметил Кальхаун, - что вы послали людей с этим устройством для создания эффекта “загона для скота” с одной целью: припугнуть население. Они бы никогда не узнали, что происходит; они бы испугались и решили уехать отсюда. И тогда вам удалось бы выкупить все имущество, да и саму планету, за гроши! У меня нет доказательств, это мое личное мнение, и вы хотите, чтобы я о нем умолчал?
– Вот именно! - Эллисон еще не оправился от потрясения, но старался сохранить образ неуязвимого респектабельного бизнесмена, который ведет неприятный разговор о предмете деликатного свойства с определенной долей наигранной откровенности. - Я уверяю вас, что вы ошибаетесь на мой счет. Элементарная порядочность требует того, чтобы бездоказательные суждения и подозрения не обсуждались публично!
Кальхаун с любопытством посмотрел на Эллисона.
– Вы хотите, чтобы я назвал вам цену своего молчания? Эллисон опять принялся пространно оправдываться и обсуждать вопросы этики, но обмолвился, что обладает некоторым влиянием и мог бы сделать что-либо полезное для Кальхауна.
– Вы пытаетесь вычислить, сколько я могу запросить, чтобы не причинять вам “некоторые неудобства”, как вы выражаетесь? - опять с любопытством поинтересовался Кальхаун.
Эллисону опять стало не по себе. По всей видимости, Кальхауна этот разговор забавлял. И не более того. Эллисон был в отчаянии:
– Назовите вашу сумму! Я готов заплатить сколько угодно!
– Я не буду рассказывать о вашей причастности к этому, скажем, инциденту. Обо всем разболтают те, кто устанавливал индуктор на Майе, эти умельцы с Тексии.
– Сколько? Сколько? Я заплачу. Я действительно заплачу! - почти закричал Эллисон.
Кальхаун пожал плечами:
– Да нисколько. Ну зачем медику деньги?
Мобиль двигался по направлению к Майя-сити. Вот промелькнул поворот на Теночитлан, а вскоре показались первые строения столицы.
Кальхаун затормозил.
– Нам надо сначала попасть к энергорешетке. Важно экономить время.
Один из мобилей выдвинулся вперед и кратчайшим путем привел группу спасателей по безлюдным улицам точно к энергорешетке в космопорте.
Прежде всего надо было попасть в центр управления энергосистемой планеты. Кальхаун вышел из мобиля, за ним выскочил Мургатройд, совершенно пыльный после утомительной дороги. Он попытался отряхнуть свою шерстку от этой ужасной пыли - и десятитысячные банкноты межзвездной валюты разлетелись во все стороны. Мургатройд устроил себе удобное местечко, зарывшись в содержимое кейса Эллисона. Пожалуй, это было самое дорогое место для отдыха, но, может быть, не самое удобное, которое когда-либо занимал тормаль в своих путешествиях.
Эллисон даже не пошевелился, когда кредитки падали на землю, и не стал их поднимать.
Кальхаун обратился к группе спасателей:
– Мне нужны два инженера-электронщика, я придумал кое-что по дороге. Мне казалось, что нам придется принимать жесткие меры, но, похоже, нужда в том отпала. И все-таки я предлагаю остальным приготовиться немного пострелять, если кто-нибудь объявится поблизости.
И он снова отправился в здание космопорта в ту самую диспетчерскую, где счетчики показывали отток энергии, где он видел подробную фотографию Майя-сити и магистралей, ведущих на восток.
Стрелки по-прежнему ритмично качались из стороны в сторону. Каждые две секунды потребление энергии возрастало до шести миллионов киловатт. Отток энергии длился полсекунды, потом остановка.
– Эффект “загона для скота”, - пояснил Кальхаун, - действует полсекунды из каждых двух секунд. Действие прерывистое, иначе животных может парализовать, если они войдут в зону его действия. А может парализовать и людей или убить. Прерывистость воздействия подстегивает животных двигаться вперед… или людей. Здесь есть все нужные приборы и инструменты. Необходимо создать прерыватель, который выключал бы индукционное поле на полсекунды, затем он должен включать потребление энергии на полторы секунды, пока работает эффект “загона для скота”. Это собьет работу индуктора. Мне кажется, что энергия, необходимая для движения мобилей, может подаваться в течение полутора секунд из каждых четырех.
Электронщики посмотрели на него с уважением и принялись за работу, пригласив в помощь механиков.
Когда Кальхаун вышел из здания, то увидел Эллисона, который все еще сидел в мобиле.
– Ну вот и все, скоро люди начнут возвращаться в город, - сказал Кальхаун.
Эллисон снова начал оправдываться, но Кальхаун, не обращая внимания на его слова, вернулся в здание космопорта.
Эффект “загона для скота” был нейтрализован. Теперь мобили смогут двинуться к городам. Пусть их движение будет не столь плавным, но зато безопасным для людей. Они не испытают болевых ощущений, которые стоически перенесла группа спасателей.
Через полчаса отток энергии увеличился, и энергия потекла ровно и гладко.
Это могло означать только одно: мобили начали свое движение с востока.
Сорок пять минут прошло с момента подключения устройства, нейтрализующего опасный эффект. Кальхаун услышал какие-то звуки, доносившиеся с площадки перед зданием космопорта. Он вышел на улицу. Двое оставленных им “часовых” напряженно смотрели в сторону, противоположную той, откуда должны были появиться мобили.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
