А вот нападавшего увидела не сразу. Пришлось трижды обвести взглядом посёлок, прежде чем она с удивлением обнаружила, что враг прямо перед ней, в каком-то десятке метров. Почти идеальная мимикрия.
Чудовище и Эсдар прыгнули навстречу друг другу почти одновременно. Да, у неё не было оружия, но она и сама умела стать оружием. Удар пришёлся точно в висок монстра, его силы хватало, чтобы проломить кость, отправить в нокаут любое живое существо. Но под густой пружинящей шерстью скрывалось нечто значительно более прочное, чем кость. Силовой панцирь.
Эсдар перекувыркнулась, приземлилась на руки, давая наноимплантатам дополнительную секунду, чтобы восстановить повреждённую ударом ногу. Ещё раз перекувыркнулась. И бросилась в лес, прочь от посёлка, от транспорт-кабины. Если чудовище не удалось вырубить, нужно хотя бы увести его от людей.
Тварь двигалась быстрее, чем Эсдар, но при этом куда хуже соображала. Видно, тот, кто её программировал, не учёл, что в лесу можно двигаться не в двух, а в трёх направлениях. А это ведь так удобно – взлететь по толстому, в два обхвата, стволу, забросить себя на раскидистые ветви, пробежать, перепрыгнуть на соседнее дерево. И пока тварь вертит головой, выискивая пропавшую из поля зрения жертву, нанести удар. Эсдар трижды сумела дотянуться до противника, выискивая уязвимые места. Но так и не нашла их.
А потом лес закончился. В просветах между деревьями зачернели огороды, дальше блестела серебром лента неширокой реки. За ней тоже был лес, но туда чудовище не увести. На открытом участке его преимущество в скорости станет слишком очевидным.
Эсдар попыталась извернуться, проскочить у чудовища под боком, повести его вдоль опушки. Не останавливаясь, не оборачиваясь, прыгнула назад, сделала сальто, скользнула в сантиметре от огромной, в рост человека, ножищи. И опять обхитрила! Похожий на каменный валун кулак просвистел позади её спины, удар обрушился на ствол дуба. Удар, рассчитанный не на человеческую плоть, а по крайней мере, на металл экзоскафандра.
Дерево хрустнуло, метровой толщины ствол не выдержал, треснул. Сначала медленно, а затем всё быстрее и быстрее, лесной богатырь повалился на своих собратьев. Уже с безопасного расстояния Эсдар оглянулась. И увидела то, что увидеть не ожидала.
Удар был слишком силён даже для биомеха. Да только был это вовсе не биомеханический робот! Силуэт чудовища дрожал, расплывался облачками пыли, шелестел по траве сыплющимся из торса гравием. Пожалуй, ничего не стоило добить его… но толку от этого будет не много. В двух десятках метров от Эсдар стоял виртал – гора неструктурированного мусора, благодаря силовому полю сохраняющая форму своего виртуального прототипа. Игрушка для спарринг-поединков любителей подобного рода развлечений. Игрушка?!
Эсдар потрясла головой, словно пытаясь прогнать наваждение. На Земле Новой игры с вирталами запрещены, слишком они опасны для окружающих. Геймерам, жаждущим крушить и убивать всё вокруг, отведены специальные полигоны на изолированных планетах. Транспорт-система не выпустит их оттуда…
Виртал вновь стабилизировался – быстро, управлял им определённо умелый игрок. Псих со стажем! Эсдар крикнула в коммуникатор:
– Хёд, это виртал! Откуда он… – «…здесь взялся?» – Фразу она не закончила. Еле успела уклониться. Почти успела – касательный удар сбил с ног. И прежде чем она сгруппировалась, виртал снова ударил.
Эсдар швырнуло вверх и в сторону, спиной на сухую толстую ветвь, торчащую на трёхметровой высоте. Ветвь хрустнула, обломилась, острый сук прорвал плоть, ломая рёбра, пронзил насквозь. Смертельная рана для человека, если рядом нет медботов-реаниматоров.
Но спасатель – больше, чем человек. Стиснув зубы, чтобы не закашляться от заполнившей рот крови, Эсдар ухватилась за липкий, скользкий сук, упёрлась пятками в ствол, напряглась, пытаясь снять себя.
Виртал медленно подошёл к ней, остановился, склонил голову набок, разглядывая. И Эсдар рассмотрела его в подробностях – видно, хозяин отключил мимикрию. Низкий покатый лоб, выпуклые фасеточные глаза, круглые раковины ушей-локаторов. Ноздрей нет – дышать этой горе мусора без надобности, зато челюсть – сплошные клыки. Это же такое удовольствие – рвать противника зубами! И когтями размером с человеческую ладонь каждый.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Виртал поднял две из четырёх лап, аккуратно снял Эсдар с сука. Она догадывалась, что он сделает – разорвёт её пополам. И наноимплантаты не помогут. Давясь кровью, спросила:
– Да кто ты такой?!
В фасеточных глазах была пустота.
Мавин устал. Ноги заплетались, пот заливал глаза, спина ныла от напряжения. Но он упрямо продолжал идти. Гнал от себя мысли о том, что сейчас делается в посёлке. Старался не думать, что в любой миг из зарослей может выскочить чудовище и поступить с ним так же, как с Леном. И о том, сколько ещё идти, не думал.
Потому овраг открылся перед ним неожиданно. Поднял голову, – а он вот, в пяти шагах. Пройти вдоль кромки, спуститься по едва заметной тропинке к «их дереву»…
В следующую секунду Мавин забыл, куда он идёт и зачем. Потому что увидел такое!.. Он не мог подобрать правильные слова, чтобы назвать ЭТО. И уж тем более не мог понять, для чего оно предназначено.
На дне оврага лежал огромный золотой кристалл. Солнце, отражаясь в его гранях, слепило глаза. Он сам словно кусочек солнца, непонятно как упавший на землю. Он был совершенно неуместен здесь, в девственном лесу, и при этом удивительно органичен. И прекрасен!
Мавин моргнул. Откуда взялась эта… штука? Вчера её здесь не было, в этом он уверен. И три дня назад не было, и вообще – никогда! Кто и зачем притащил её? И как?!
Он осторожно опустил тело Лена на траву. Помедлил, вслушиваясь и всматриваясь в высокие густые кусты, поднимающиеся по противоположному склону. Никого. Он начал спускаться. Здесь было слишком круто, стоило пройти дальше, к их тропинке, а затем вернуться назад по дну оврага. Но когда он подумал об этом, было уже поздно – грунт под босыми пятками сдвинулся, Мавин охнул, взмахнул руками и, упав на задницу, съехал прямо в гущу стелющихся по земле колючек.
Он закусил губу, чтоб не заорать от боли, но шума всё равно получилось достаточно. Ноги и ягодицы горели огнём, кровь сочилась из длинных царапин, пот и слёзы текли по щекам. Поскуливая, он стал выбираться из шипастой западни. О том, чтобы подняться по склону, нечего было и мечтать, а внизу, сразу за поляной колючек, лежал золотой кристалл. Такой прекрасный и… страшный.
Вздрагивая при каждом шаге, Мавин подобрался к таинственному предмету. Вблизи тот уже не казался кусочком солнца, просто вырезанная из золотистого металла призма. Идеально гладкие грани, идеально ровные рёбра. Мавин набрался смелости, протянул руку, чтобы коснуться. И замер. Рядом с ним стояло чудовище. То самое, что убило Лена.
Мавин обмочился и не почувствовал этого. Сердце упало в пятки да там и осталось. И дыхание оборвалось.
– Н… не надо… – заикаясь, прошептал он.
Чудовище смерило Мавина взглядом с головы до ног. Приоткрыло пасть, демонстрируя длинные, молочно-белые клыки. И вдруг вполне внятно произнесло:
– Мозгляк!
Мавин икнул. А в следующее мгновение чудовище подалось вперёд, пасть распахнулась… И опять сомкнулась, только голова Мавина теперь была у неё внутри. Гигантские зубы звонко клацнули, откусывая её.
Мавин и сам не помнил, откуда узнал, что отделённая от тела голова живёт некоторое время. Информация оказалась правдивой, во всяком случае, его голова успела увидеть, как туша чудовища внезапно превратилась в облако пыли. По щекам секанули мелкие камешки, пыль ударила в нос, забила рот, глаза, уши. Мавин запоздало зажмурился, чихнул…
– Живой?
Странно, откушенная голова по-прежнему сидела на плечах, а не катилась на дно оврага. И продолжала слышать.
– Живой. Ты вовремя деструктор врубил.
– Вот чудик, стоит и ждёт, пока его проглотят. Точно кролик перед удавом.
– А они и есть кролики травоядные.
