— Ты их видел?
— Конечно.Неужели ты думала,что я позволю ему работать в наших лабораториях и не буду проверять, чем он занимается? Я видел его результаты, и они ровным счетом ничего не стоят. Он рассматривает столь малые отклонения, что они вполне укладываются в пределы ошибок опыта. Если ему угодно верить, будто эти отклонения значимы, и если ты хочешь этому верить, так валяйте. Но никакая вера не изменит того факта, что они не стоят ничего.
— А чему хочешь верить ты, Бэррон?
— Мне нужна истина.
— Но разве ты не решил заранее, какой должна быть эта истина? Тебе нужен Электронный Насос на Луне для того, чтобы ты мог больше не подниматься на поверхность, ведь так? И потому все, что может помешать, автоматически перестает быть истиной.
— Я не буду с тобой спорить. Да, мне нужен Электронный Насос, и то, другое, тоже. Только их сочетание даст нам то, что требуется. Ты уверена, что ты не…
— Нет!
— Но ты ему все-таки скажешь?
Селена подбежала к нему, взлетая в воздух в такт сердитому перестуку сандалий.
— Я ему ничего не скажу. Но мне нужны сведения. Раз от тебя я их получить не могу, так я обращусь к нему. Он, во всяком случае, ставит эксперименты! Мне надо поговорить с ним, узнать, что, собственно, он рассчитывает установить. Если ты мне помешаешь, ты никогда не получишь того, что тебе нужно. И можешь не опасаться, что он меня опередит. Он слишком привык к системе земных представлений и не рискнет сделать последний вывод. А я рискну.
— Ну, хорошо. Но и ты тоже не забывай разницу между Землей и Луной. Луна — твой мир. Другого у тебя нет. Этот человек, этот твой Денисон, этот Бен, этот иммигрант, раз уж тебе так хочется, приехал на Луну с Земли и может, если захочет, снова вернуться на Землю. А ты уехать на Землю не можешь. Ты навсегда связана с Луной. Навсегда!
— Лунная дева, — с насмешкой сказала Селена. Он продолжал, не слушая:
— А что до пресловутого взрыва, так объясни мне: если риск, связанный с изменениями основных констант вселенной, столь велик, то почему паралюди, технически настолько нас опередившие, не прекратят перекачку?
Не дожидаясь ответа, он вышел.
Селена уставилась на захлопнувшуюся дверь, стиснув зубы. Потом она пробормотала:
— Почему? А потому, что условия у них другие, чем у нас, сукин ты сын, ничтожество!
Но она говорила сама с собой — Невилл ее уже не слышал.
Селена пнула ногой рычаг, опускавший постель, и кинулась на нее вне себя от злости. Намного ли ближе она теперь к той цели, которую Бэррон и его группа так давно поставили перед собой?
Ни на шаг.
Энергия… Всем требуется энергия!Волшебное слово!Рог изобилия! Единственный ключ ко вселенскому изобилию!… Но ведь энергией исчерпывается далеко не все.
Если найти энергию, удастся найти и то, другое. Если найти ключ к энергии, ключ к тому, другому, обнаружится сам собой. Да, так и случится, если только ей удастся уловить какую-то тонкость, которая сразу же станет очевидной. (Боже мой, она настолько заразилась от Бэррона его подозрительностью, что даже думает «то, другое»!)
Ни один землянин этой тонкости не уловит, так как у землян нет никаких оснований искать ее.
И потому Бен Денисон обнаружит эту тонкость, сам того не заметив, а воспользуется его открытием она, Селена.
Но только… Если вселенная должна погибнуть, к чему все это?
12
Денисон испытывал неловкость и смущение.Он то и дело подтягивал несуществующие брюки. Он был совсем голым, если не считать коротеньких трусов и сандалий. Ну, и разумеется, он нес одеяло.
Селена, тоже в лунном туалете, засмеялась:
— Послушайте, Бен, у вас вполне приличный торс. И кожа почти не дряблая. Можете считать, что лунная мода вам к лицу.
— Угу, — пробурчал Денисон и перекинул одеяло через плечо, старательно задрапировав живот, но Селена тотчас сдернула одеяло.
— Отдайте-ка его мне,- сказала она.- Какой же из вас выйдет лунянин, если вы с таким упорством будете цепляться за земные предрассудки и привычки?
— Селена, кругом нас люди, а вы надо мной издеваетесь!- взмолился Денисон. — Дайте мне освоиться.
— Ну, осваивайтесь. Но вы могли бы заметить, что встречные на нас даже не смотрят.
— Это они на вас не смотрят. А меня так и едят глазами. Возможно, им еще не приходилось видеть таких дряхлых уродов.
— Не исключено, — сказала Селена весело. — Ну что же, пусть привыкают.
Денисон угрюмо шагал рядом с ней, болезненно ощущая каждый седой волосок у себя на груди, каждую складку на животе. Только когда коридор сузился и обезлюдел, он перестал стесняться своего вида и начал поглядывать по сторонам уже почти спокойно.
— Сколько мы прошли? — спросил он.
— Вы устали? — огорченно воскликнула Селена. — Надо было взять электророллер. Я все время забываю, что вы с Земли.
— И очень хорошо. Разве это не предел мечтаний иммигранта? Я нисколько не устал. Ну, разве самую чуточку. Вот только я все время мерзну.
— Самообман, и больше ничего, Бен, — твердо сказала Селена. — Вы просто подсознательно убеждены, что вам должно быть холодно, поскольку на вас нет привычной одежды. Выкиньте это из головы.
— Легко сказать! — вздохнул он. — Но иду я все-таки терпимо?
— Отлично идете. Вы у меня еще закенгурите.
— И стану чемпионом самых крутых скатов. Вы, кажется, совсем забыли, что я человек в годах. Нет, но сколько мы все-таки прошли?
— Мили две.
— Ого! А какова же общая длина коридоров?
— Боюсь, этого я не знаю. Жилые коридоры составляют лишь относительно небольшую часть всей системы. Есть коридоры рудных разработок, геологические, промышленные, микологические… Думаю, их общая длина достигает несколько сотен миль.
— А карты у вас есть?
— Конечно. Не можем же мы работать вслепую.
— Я не о том. У вас сейчас с собой какая-нибудь карта есть?
— Нет… Я не стала их брать. В этом секторе мне карты не нужны. Я тут знаю каждый поворот. Еще с детских лет. Это же старые коридоры. Почти все новые коридоры — а в год мы прокладываем их в среднем две-три мили — расположены в северном секторе. Вот туда я без карты ни за что не пошла бы. Я там и с картой могу заблудиться.
— А куда мы идем?
— Я обещала показать вам замечательную вещь, самую редкую на Луне. Такую, что туристам ее никогда не показывают.
— Неужто у вас на Луне есть алмазы?
— Это лучше всяких алмазов.
Стены коридора тут не были отполированы. Неяркие люминесцентные плафоны освещали их шероховатую серую поверхность. Тепло было по-весеннему, и вентиляция работала так безупречно, что не ощущалось ни малейшего сквозняка. Трудно было поверить, что камень и пыль всего в двухстах футах у них над головой то накаляются, пока Солнце совершает свой двухнедельный путь по небосклону, то охлаждаются чуть ли не до абсолютного нуля, когда оно на две недели скрывается за горизонтом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
