Поскольку пояс так и не отыскался, разгневанный правитель велел Жадной Утробе возместить князю убытки. Тот не вынес ужасной траты и удавился. Сыщики скоро умерли в узилище. А мошенникам все сошло с рук. Правда, так продолжалось, пока правителем области не назначили Бао по прозванию Драконова Печать. Но об этом мы расскажем в другом месте.
Бунт Ван Синьчжи
(О том, как Ван Синьчжи смертью своей спас всю семью)
Из сборников повестей эпохи Мин (XIV–XVII вв.)
Во времена династии Южная Сун многие удостаивались государевых милостей. Но случалось не раз, что достойные мужи так и не встретились со счастливой судьбой.
Богач Ван Шичжун попал под суд за смертоубийство, но как-то выкрутился. Был у него младший брат Ван Синьчжи. Однажды старший брат позволил себе злую шутку, младший разобиделся и покинул дом без гроша в кармане. Поселился он в местечке Мадипо — Конопляный склон, основал плавильное дело и так преуспел, что вскорости подмял под себя всю округу. Даже чиновники его побаивались.
Как раз в это время два брата — Чэн-Барс и Чэн-Тигр потеряли службу и искали, где бы применить свое знание боевых искусств. Обратились за помощью к наставнику Хун Гуну. Тот и посоветовал им поступить к Ван Синьчжи и даже письмом рекомендательным снабдил.
Несколько месяцев братья обучали ратному делу сына Ван Синьчжи, Ван Шисюня, а когда вознамерились покинуть поместье Ванов, хозяин, собиравшийся в столицу, попросил их еще задержаться, открыть молодому человеку секреты воинского мастерства. Еще год миновал, и братья твердо решили уезжать. Но хозяин до сих пор не вернулся, а сын едва наскреб братьям на дорожные расходы, обещая остальную плату за учебу внести после отцова возвращения.
Братья затаили обиду. Сын ничего не заметил и вручил письмо, некогда написанное отцом в ответ на послание наставника Хун Гуна, да так и не отправленное.
Хун Гун тоже не смог их достойно встретить. Жена его была сварлива и скаредна. Обида братьев еще усилилась. Задумали они оговорить Ван Синьчжи, обвинив его в мятежном умысле. Так и сделали, да еще на письмо Вана сослались в доказательство: мол, обещает Хун Гуну все исполнить, как договорились. Власти задумали проверить донос, но некто Хэ Нэн испугался и, не доехав до поместья Вана, вернулся и подтвердил факт мятежных приготовлений.
Узнав о наветах, Ван Синьчжи понял, что ему не оправдаться перед властями. Он задумал с отрядом храбрецов захватить чиновника Хэ Нэна и заставить его признаться в обмане. Но план его не удался, зато теперь он воистину сделался бунтовщиком. Пришлось скрываться в речных и озерных плавнях. Но сыну и верному слуге повелел он идти с повинной. Вскоре и сам он сдался властям, представив свидетельства того, что был оклеветан. Судья рассмотрел дело, и хотя Ван Синьчжи приговорили к смерти, но и его обидчики получили свое. Главное же, что сын, Ван Шисюнь, отделался недолгой ссылкой и вскоре оказался на свободе.
Семью погибшего брата приютил Ван Шичжун. Он же поднял пришедшее в упадок хозяйство Конопляного склона, а потом передал поместье племяннику. Со временем тело Ван Синьчжи с почетом предали земле, а его сын и внуки добились славы и высоких чинов.
Лин Мэнчу
Заклятие даоса
(Старик-крестьянин постоянно думает о хозяйстве; парень-пастух каждую ночь наслаждается почетом и славой)
Из сборников повестей эпохи Мин (XIV–XVII вв.)
В давнюю, давнюю пору неподалеку друг от друга жили мудрец-даос Чжуанцзы и некий Мо Гуан, почтенного возраста богатый селянин. А в деревне обретался сирота, нашедший приют у чужих людей. Его и звали Подкидыш. Рос он невеждой, но на него обратил внимание даос и велел ежедневно повторять даосское заклятие, дабы обрести радость во сне.
Подкидыш раз сто повторил таинственные слова, и привиделся ему сон. Будто он — образованный вельможа и зовется не Подкидыш, а Цветущий. И призван ко двору, и написал доклад, высоко оцененный государем. Ездит на гордом коне со свитой. Но тут он проснулся, и видение исчезло.
Как раз в это время богачу Мо понадобился пастух. Он и нанял Подкидыша. Перебрался тот в новое жилище и опять перед сном повторил даосское заклятие. И вновь ему тот же сон привиделся, ровно с того места, на котором прошлым утром прервался.
Так и текла жизнь парня: днем он пас волов, а ночью становился важным вельможей, даже с царской дочерью породнился. Как-то во сне повстречался он с ученым книжником и высокомерно похвалился перед ним своей счастливой судьбой. Проснулся, а наяву со стадом беда приключилась: волы погибли.
Решил Подкидыш; коли во сне радость, в жизни одни огорчания — и перестал читать заклятие. Но тотчас и во сне счастье от него отвернулось, а наяву неудачи продолжались: хозяйская ослица занемогла. Отправился пастух в горы набрать ей целебных трав и под кустом клад обнаружил. Поделился он богатством со своим хозяином, а тот его в дом взял и усыновил.
Теперь все переменилось: днем юноша благоденствовал, зато во сне его терзали кошмары. Богач Мо даже лекаря к нему позвал. Им оказался тот самый даос, что научил юношу заклятью. Объяснил он, что таким способом хотел внушить ему понятие о несовершенстве жизни.
И тогда пришло к Приемышу настоящее прозрение. Решил он бросить богатство и уйти с даосом. Оба они исчезли, как облака в небе. Верно, юноша сделался небожителем.
Сапог бога Эрлана
Из сборников повестей эпохи Мин (XIV–XVII вв.)
Рассказывают, что некогда попала во дворец к государю наложница по имени Хань Юйцяо. Но в сердце владыки безраздельно царила красавица Аньфэй. Вот и стала Юйцяо хворать. Тогда, дабы девица здоровье укрепила, решили отдать ее в дом чиновника Ян Цзяню, который рекомендовал ее ко двору.
Приняли гостью приветливо, но она все никак не поправлялась. Задумали они вместе с женой хозяина вознести молитвы местным божествам, среди которых особенно почитался бог Эрлан. Отправились в храм, а покуда монахи произносили полагающиеся слова, госпожа Хань тайком заглянула за полог, где восседал бог. Он был так прекрасен, что девушка сразу возмечтала иметь его своим мужем.
Дома она в укромном месте продолжала молиться Эрлану. Словно бы внявее мольбам, бог предстал перед ней. Он рассказал, что ей покровительствуют небесные силы, что она отмечена Небом и коли не, хочет, то может не возвращаться во дворец.
Когда бог исчез, красавица возмечтала о новом свидании. Преодолев робость, она предложила богу свою любовь, и Эрлан вместе с девушкой взошел на ложе, где они предались ласкам.
Чтобы не возвращаться во дворец, Юйцяо продолжала притворяться хворой. Так и объяснила придворному гонцу, привезшему подарки от государя. Про подарки прознал Эрлан и попросил отдать ему яшмовую опояску. Госпожа радостно согласилась. А потом они вновь предались любви.
Тем временем в доме почуяли неладное. Юйцяо будто бы строго охраняли, но изее флигеля доносились по ночам голоса, да и сама она вдруг сильно похорошела. Разведали — ив самом деле ее гость навещает, похож на духа, да смертный не сумел бы сквозь все запоры проникнуть. Решил Ян Цзянь, хозяин, позвать заклинателя, дабы оберечь государеву деву от порчи. Жена его обо всем Юйцяо предупредила.
Ночью пожаловал Эрлан, а ворожей Ван был уже наготове. Он тотчас подступил к флигелю госпожи Хань с заклинаниями и проклятьями, но бог только раз выстрелил из самострела, и Ван без чувств грохнулся оземь.
Решили пригласить другого ворожея, даоса Паня. Тот пообещал изловить незваного гостя. Вечером пожаловал Эрлан. Тогда даос велел служанке отправиться к госпоже Хань и назаметно стянуть у ее посетителя самострел. Бог в это время выпивал с красавицей, потому ничего не заметил. Даос смело вошел в покои красавицы. Бог схватился было за самострел, но оружия и след простыл. Он метнулся к окну, а даос успел огреть его дубинкой. Бог исчез, но при этом потерял свой добротный черный сапог из кожи.
Ян решил, что ночной гость — вовсе не бог, а человек, но знакомый с колдовским ремеслом. Порешили его изловить, для чего позвали лучших сыщиков, среди которых славился Жань Гуй. Он исследовал сапог и обнаружил за подкладкой бумагу с именем сапожника. Привели ремесленника. Тот признал свою работу, а для кого тачал сапог, выяснили из книги в его мастерской. Прочли и обомлели. Оказалось, сапоги заказали для одного из высших государевых сановников, главного наставника Цуя!
Дрожа от страха, отправились к Цую — дело-то в государевой наложнице. Сановник осмотрел сапог, призвал слуг, и те припомнили, что сановник сам подарил эти сапоги в числе прочего своему любимому ученику, уезжавшему на должность начальника уезда.
