Меряю температуру заранее составленного проявителя, составом наминающим американский Д-96. Рецепт достаточно простой.
Растворяем в 750 миллилитров воды температуры 35–40 градусов.
Метол — 1,5 г;
Сульфит натрия б/в — 75 г;
Гидрохинон — 1,5 г;
Тетраборат натрия кристаллический 10-водный — 4,5 г;
Бромид калия (10 % р-р) — 4 мл;
И при этом надо соблюдать очерёдность растворения химикатов, тщательно размешиваем, доводим количество жидкости до литра. Даем отстояться и фильтруем. Лучше составлять заранее.
Двадцать градусов показывает наш градусник. То, что доктор прописал. Аккуратно переливаю проявитель в бачок и нажимаю на таймер. Девять минут будет вполне достаточно. Время от времени прокручиваю спираль в бачке и размышляю. Наверное, вскоре придется искать иные выходы на дефицит. Придется рассказать Веронике правду, иначе не поймет. Жестоко, но необходимо! Быстрая промывка, затем заливаем хлористым аммонием заводской фиксаж. Мне больше нравится быстрое и жесткое закрепление. В принципе с точки зрения химии процесс обработки прост — проявляем в щелочной среде, а закрепляем в кислой. Ничего нового в мире Ph.
Отработанный проявитель я без жалости слил в канализацию. Он после использования здорово меняет свойства, так что экономить на нем точно не нужно. Это для бумаги можно использовать старый проявитель, добавив немного свежего. Да и закрепитель живуч. Тем более помню, что его раньше можно было сдавать в лабораторию. Там же остается серебро! А вы не знали? Все, процесс закончен. Пока я не сделал сушильный шкафчик, просто использую сооруженную из полиэтилена загородку около батареи. Пыль — наш главный враг! Поэтому перед процессом я провел влажную уборку комнаты. Идем мыть руки и пить чай с пирожками. Не успеваю выйти из ванны, как раздается звонок телефона.
— Серый, дома?
— Вроде как?
— Скакни ко мне. Дело есть, да и забыл ты у меня в последний раз кое-что.
В голосе даже сквозь трубку телефона пробивается нескрываемое ехидство. Я коротко буркнул:
— Минут через двадцать буду.
Вот нельзя об этом в лишний раз не напоминать? Но Иннокентий всегда был такой. Язва и одновременно неисправимый оптимист. Все искал чего-то в жизни. В той реальности он закончил плохо. Подсел на наркоту и сгинул по глупости. Был не удовлетворен собственной жизнью? Хрен знает, денег у него хватало, девок без счета. Чужая душа — потёмки! Мне бы со своими проблемами сначала разобраться. И надо же было произойти такому гадству! Дело в том, что после воскресной вечеринки я проснулся вовсе не у себя дома. Сначала долго протирал глаза и лишь потом заметил, что рядом со мной бесстыдно развалилась абсолютно голая девушка.
Ёк макарёк!
Чуть не подскочил до потолка. Где это я? Почему я здесь? Голову немедленно сжало адской болью. Вот я дурак! Юрка привез с заграницы всяческих импортных напитков — ром, джин и еще какая-то синяя дрянь. Вот как будто я этого в прошлой жизни не пил! И на фига было мешать?! Очухавшись, я перевел взгляд на девушку. Ну девка как девка, не худая, нежирная. А затем я её узнал, вернее признал во мне Серега. Это же моя, то есть его одноклассница! Наташка Кречетова. Писец. Приехали.
Твою ж дивизию! У меня с ней что-то было? Замечаю лежащий на полу и весьма характеризующий меня, как типа с низкой социальной ответственностью предмет. Наклоняюсь поближе — «Баковский завод резиновых изделий», продаются по десять копеек штука. Для советского производства самые нормальные. Значит, мои. Я их всегда по старой привычке в кармане таскаю. Ну хоть с этим хорошо, на болт ничего не намотал, и насчет слишком шустрых сперматозоидов можно не опасаться.
«Но какого черта?»
Хотя чего тут гадать? Посидели мы у Кеши хорошо, даже, можно сказать, прекрасно! К нему пришли несколько однокашников и одноклассниц Сереги. Потом Наташка пригласила к себе домой, где и соблазнила. Или это уже я «развязался»? Похоже, что наши намерения слиться жидкостями слились. Тьфу ты! Мне еще её приставаний потом не хватало! Время! У меня же сегодня учеба. Но внутренний будильник не подвел, я встал по привычке рано. Надо еще домой забежать, переодеться и зубы почистить. Наташка так и не проснулась, а я оставил на зеркале послание, банально написав на нем её же помадой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
В институт успел, но всю пару жевал найденной в запасах «Wrigley». Но вроде как препод мое поддатое состояние не заметил. Или сам был с будуна? Иногда нам так кажется, что Историю КПСС нам с похмелья преподают. Иначе как этот бред в голове разложить. Я-то знаю, что все там было не так. Но предмет проходной, мы на него особо внимания не обращаем. В обеденный перерыв я в числе первых взял три компота. Иришка подбежала тогда ко мне и скривила нос. Не нравятся ей похмельные мужчины.
Интересно, что за интерес ко мне у Кеши? Он за просто так ничего не делает. Даже ради друзей.
Постоянная темень уже начинает доставать, поэтому до длиннющей девятиэтажки из красного кирпича, совсем неоригинально прозванной в народе «китайской стеной», добежал быстро.
— Привет, чего хотел?
— На кухне поговорим.
Кофе был настоящим и очень даже неплохим. Капитан это вам не простой механик. Достаток в семье Кеши был выше среднего. В будущее мое время его родаки по достатку отгрохали бы себе нехилую квартиру или коттедж. Но и здесь у них есть дом в деревне, да и «Рено» с кирпичным гаражом. Так что для СССР образца восьмидесятых довольно неплохо. Будущие хулители Союза, ссылающиеся на бедственное положение собственных семей, почему-то всегда забывают, что в стране победившего социализма существовала достаточно толстая прослойка людей обеспеченных. И это отнюдь необязательно были люди из торговли, южане и прочие спекулянты.
Ученые, деятели искусства, высокооплачиваемые специалисты. А сколько миллионов строителей, инженеров и квалифицированных рабочих выезжали работать зарубеж? Мы же не всегда бесплатно третьему миру помогали. Довольно много объектов строилось за полновесную валюту. Подсчитали? Добавьте моряков, летчиков, рыбаков, полярников, геологов, работяг «на Северах» и на БАМе. Ну и куда деваться от тех, кто живет нетрудовыми доходами или ведет подсобное хозяйство. Копеечка к копеечке.
Так что деньга у народа водилась!
— Как Наташка?
«Вот сволочь!»
— Не помню.
— Трахнул, значит, одноклассницу. И как тебе не стыдно? — Кеша откровенно подкалывает. — То-то она о тебе спрашивала. Да ты у нас самый настоящий секс-террорист, гроза района!
— За словами следи, — обиженно буркнул я, но шоколадную конфету из вазочки утащил, мне они нынче не по карману. — Для этого ты меня звал?
— Да нет, брат. Ты в воскресенье хвастался, что крутой фотик купил и будешь теперь зарабатывать на фотографии. Так?
«Твою ж меть! Распустил язык!»
— Ну типа того.
— Сможешь переснять и распечатать?
Кеша подвинул ко мне довольно непристойный журнальчик. Ха-ха, а папа у него тот еще негодник! Или по другим каналам добыл? Я даже рассматривать не стал. Что это после ядреного немецкого порно!
— Ты дурак? Это палево и статья. Мне деньги в тюрьме зачем?
Иннокентий подумал и согласился.
— Ты прав. А вот такое?
Я посмотрел на виниловый диск. Явно импортный, но с Высоцким на обложке. Хорошее качество полиграфии меня вполне устроило. Дьявол, а Владимир Семенович сейчас жив? Или как в том времени ушел из-за наркоты? И спросить стрёмно. Понятно лишь то, что он и здесь безумно популярен. И я хоть не поклонник Высоцкого, но считаю, что популярность свою он получил вполне заслуженно. Не было в нем спеси и лишней звездности, потому и близок оказался к народу. Как там было на самом деле, черт его знает.
— Годится. Тебе какой размер нужен?
— Максимум у нас в фотографии что?
