- Люди, сделавшие это, наказаны, - проговорила Аш и смолкла. В свете, падавшем сквозь дверной проем, она разглядела холодный пепел очага. В комнате было нисколько не теплее, чем на зимней улице. - Я пришлю вам дров.
- Еды, - одна из женщин, прижимавшая к груди ребенка, подняла голову. В луче света блеснули ее глубоко запавшие глаза, и острые скулы, обтянутые побелевшей от холода кожей. - Пришли нам еды, ты, корова разодетая!
Другая женщина испуганно схватила ее за локоть, но первая оттолкнула ее, с ненавистью глядя на Аш через голову своего ребенка.
- Вся еда для ваших заедучих солдат, а у меня здесь кузен Ранальф из Оксона, и девочки, и малыш - чем я их буду кормить? - Она вдруг обмякла, отшатнулась при виде входящих стражников, обхватила руками ребенка. - Я ничего!.. Что я могу сделать? Они здесь умирают с голоду, а ведь я обещала им кров! Как мне смотреть им в лицо? Муж мертв, погиб, сражаясь за вас!
"За вас, - подумала Аш, но сейчас не время было говорить это вслух. Будь я по-прежнему капитаном наемного отряда, я бы только и думала, как выбраться отсюда. Проклятье: всего недели три..."
- Я пришлю еды. - Аш развернулась так резко, что налетела на Герена аб Моргана, протолкнулась мимо него на улицу и зашагала обратно, стуча каблуками по замерзшей грязи. Герен догнал ее, пристроился рядом.
- Откуда, босс? Людям это не понравится. - Он почесался под топорщившимся поверх его сбруи плащом. - Мы и так на половинном пайке, конину жрем. Если еще кормить всех беженцев... - Аш не отвечала, и он наконец взорвался: - Почему, вы думаете, эта тряпичная сучка не выпускает гражданских из города, босс? Она-то знает, каково нам на них глядеть!
- Генри Брант говорил, что конины почти не осталось, - заговорила Аш, не глядя ни на Герена, ни на Рикарда. - Так что мы больше не можем позволить себе кормить сторожевых собак. Когда прикончат моих мастиффов, одного пусть пошлют туда.
- Да как же, Брифо, Бонио!.. - вскинулся Рикард.
Аш оборвала его:
- Собачатина - неплохая еда.
Последние несколько недель с ней творилось что-то странное: она плакала над солдатами, ранеными и убитыми на стенах Дижона, над жертвами обстрела. К ее удивлению, де Ла Марш, Ансельм и даже аб Морган смотрели понимающе и, кажется, не видели в том ущерба ее авторитету. Сейчас, на обледеневшей улице, она почувствовала на щеке холодную дорожку слезы и тряхнула головой, с горькой насмешкой над собой: не хватало только оплакивать скотину!
Как всегда, чуть слышным шепотом, Аш пробормотала:
- Годфри, ты ее слышишь?
- Нет. По-прежнему ничего. Даже не спрашивала, говоришь ли ты со мной - с machina rei militaris.
"Все, что известно ему, - известно им. Нельзя даже спросить Годфри, как я, на его взгляд, справляюсь с новой работой..."
- К складам - двойную охрану, - приказала она, обернувшись к Герену. И шкуру спускать с любого, пойманного на взятке.
Капитан-генерал Бургундии поневоле должен знать вещи, которых лучше бы не знать. "На сколько у нас осталось пищи - на три недели? Меньше? Так или иначе, надо переходить в наступление!
Знать бы еще, как!"
- Может быть, - сказала она так тихо, что ее не услышали ни Герен, ни Рикард, ни голоса, - может быть, не следовало мне браться за эту работу.
Под ногами захрустел иней - они вышли на открытую площадь. Замерзший фонтан в центре поражал причудливыми натеками льда.
- Идем к мельницам, - объявила Аш. - Хочу проверить охрану стоков. Через замерзшие лотки пробирались животные - нам ни к чему, чтобы следом проползли люди. Герен, вам с провостом заняться исполнением моих распоряжений. Рикард, вы с Петро - со мной.
Лучники Джованни Петро - рота, выделенная в эскорт, - недовольно загудели; Аш понимала, что теплая комната стражи влекла их куда больше открытой всем ветрам юго-западной стены Дижона. Застывшие губы чуть шевельнулись в усмешке.
Она шагнула в путаницу переулков, разбегавшихся от площади, услышала за спиной рык Джованни Петро:
- Сверните это проклятое знамя, неча размахивать им со стены!
И обернулась, чтобы посмотреть на герб "Лион Аффронт" с наспех вышитым на нем крестом святого Андрея.
Свернула в открывшийся слева проулок.
Летящая вспышка отбросила ее на другую сторону улицы.
Аш трясло. Люди, несшие ее, держа под колени и подмышки, шагали неровно, спотыкались. Перед глазами вращался смутный мир.
- Что..
- Жива!
- Давайте ее в укрытие. Живей, живей!
Нахлынула боль. Провисшее тело в железной скорлупе содрогнулось. Аш не могла определить, где болит, задыхаясь, хватала ртом воздух...
- Опустите ее!
- Я в порядке... - Она закашлялась. Голос едва слышен был ей самой. Она чувствовала, что ее поддерживают, ощутила вонь отбросов, видела тусклые огни, факелы на лестнице, потом дневной свет в окне комнаты.
- Жива я... просто... дух вышибло...
Аш снова закашлялась, хотела прижать руки к груди: наручи зазвенели о нагрудник, подняла взгляд - Джованни и Рикард поддерживали под руки - и увидела перед собой Ансельма и Оливера де Ла Марш.
- Тудыть меня... - Она с усилием выпрямилась. Боль прострелила тело. Все отлично. Кто-нибудь видел, как я упала? Роберто?
- Слухи расходятся...
Аш не дала ему договорить:
- Марш отсюда - и ты, и Оливер. Увидят, что вы не торчите надо мной, сообразят, что не так уж я тяжело ранена.
- Да, Дева, - де Ла Марш кивнул и повернулся к выходу, следом двинулась группка бургундских рыцарей. В неярком холодном свете, лившемся в сводчатый проем окна, Аш разглядела их встревоженные лица. Так, второй этаж башни, занятой отрядом. Госпиталь Флориан.
- Что произошло? - резко спросил Ансельм.
- Убей, не знаю... Петро? Кого задело?
- Только вас, босс, - сержант лучников, обнаружив, что она способна держаться кое-как сама, перехватил ее поудобнее. Пронзительная боль. Аш опустила взгляд на свою левую руку. Ткань, прикрывающая ладонь под латной перчаткой, покраснела от крови. Боли почти не чувствуется, так это от холода онемело.
- Разве вы не услышали, босс? - удивился Джованни Петро и, встретив ее недоуменный взгляд, пояснил: - Катапульта. Снесла западное крыло дворца виконта-мэра, со стороны площади Цветов - и осколки разлетелись в переулки, а вы прямо навстречу.
- Катапульта...
- Здоровенная глыба известняка.
- Христа в душу, - выругалась Аш.
Кто-то, поддерживавший ее сзади, отодвинулся, и Аш оказалась на ногах. Покачнулась от острой боли, прижала перчатку к нагруднику. Пажи сняли с нее салад. Аш повернула голову и увидела Флориан.
"Герцогиня-лекарь", - смутно подумалось ей. Парчовое платье и подбитый мехом плащ на Флориан были кое-как перехвачены поношенным поясом, с которого свисали ножны кинжала и мешочки с травами. Роскошное одеяние волочилось по полу, подол почернел чуть ли не до колена. Аш без труда определила, что под парчовым платьем по-прежнему скрывались камзол и рейтузы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
