— А не может случиться так, что твои Учителя запретят тебе рассказывать все это? Или не они, а какой-нибудь Учитель «горячей» расы?
— Я уже думал об этом. Мне кажется, наши Учителя будут так же заинтересованы, как и я. И еще мне кажется, что Учителя «горячей» расы знают о моем народе только то, что наши Учителя передают им по радио. Они же не могут жить вблизи Ледяной Крепости.
— Даже под землей?
— Разве что очень глубоко, но все равно они не могут наблюдать нас вплотную. Ты же помнишь, как возле деревни гейзеров один из них говорил, будто ему невозможно увидеть тебя, а тебе его, потому что нет такого барьера, который обеспечил бы безопасность и тебе, и ему и в то же время позволил бы вам видеть друг друга.
— Верно, я об этом не подумал. Но если он вынужден полагаться только на сообщения твоих Учителей, почему же они просто не сказали ему, что убили меня, вместо того чтобы действительно покушаться на мою жизнь?
— Ну, если это и приходило им в голову, то они, вероятно, подумали, что скрыть невыполнение такого приказа будет попросту невозможно. Например, если бы впоследствии мой народ узнал от тебя различные научные сведения, все бы сразу раскрылось.
— Пожалуй. Но я бы все-таки скорее рискнул, чем убил бы друга.
— Возможно, они не были уверены, что ты — настоящий друг. Вспомни, ведь они не знали тебя так хорошо, как я, и потом… в тебе все-таки много странного. И я понимаю отношение к тебе «горячего» Учителя.
— Пожалуй. Уж на что мы с тобой теперь знаем друг друга, и то иной раз нет-нет да что-нибудь нас смущает. Впрочем, меня лично это уже не волнует.
— И меня тоже.
Они взглянули друг на друга и никогда больше, ни до этого момента, ни после, не были столь близки к полному взаимопониманию.
13. Астрономия; ксенология
Бот, который доставил астрономам доклад геологов, перенес на борт «Альфарда» также Нильса Крюгера и Дар Лан Ана. Накануне Дар внимательно прослушал доклад, но ему было не понятно, каким образом астрономы могут проверить выводы специалистов по городам. Его любопытство ко всему, что связано с естественными науками, достигло такого уровня, на котором редко удерживается человеческое существо, вышедшее из детского возраста.
Вместе с астрономами он вновь прослушал запись доклада, но не услышал ничего нового, чего бы не запомнил в первый раз. Он внимательно следил за дискуссией между этими новыми для него учеными и под конец принялся задавать настойчивые вопросы. Ему и в голову не пришло, что эти вопросы могут счесть неуместными. И действительно, большинство астрономов так не считало.
— Я не совсем понимаю, что вы имеете в виду, когда говорите, что Аррен, возможно, «захватил» Тиир и Абьермен? — недоуменно спрашивал он.
— Мне казалось, молодой Крюгер должен был рассказать тебе о законах Ньютона, — ответил один из астрономов. — Дело в том, что, согласно определенному закону, любые два тела притягивают друг друга, и это притяжение плюс простая инерция — а это такая штука, которая заставляет камень лететь после того, как он оторвался от швырнувшей его руки, — вынуждает эти тела двигаться по определенным и предсказуемым путям, как вот в настоящий момент «Альфард» движется вокруг твоей планеты. Под «захватом» мы подразумеваем просто тот факт, что вначале Тиир не кружился вокруг Аррена, а двигался в пространстве сам по себе; потом это движение привело его в окрестности Аррена, а уже силы притяжения этой звезды изменили путь Тиира таким образом, что сейчас Тиир и Аррен кружатся один вокруг другого.
— Теперь мне ясно. Но, насколько я понял, кое-кто из вас находит эту идею несостоятельной?
— Еще бы. «Захват» — явление очень редкое; для него требуется благоприятное стечение многих обстоятельств.
— Почему же? Если эта сила, как вы говорите, зависит от расстояния, то, по-моему, этим двум объектам остается только подойти друг к другу поближе. Признаться, если все, что ты сказал, правда, то я не понимаю, как это Тиир и Аррен давным-давно не упали друг на друга?
— В том-то и дело! Когда два объекта падают друг другу навстречу, их скорости возрастают. Надеюсь, тебе понятно? Так вот, если они с самого начала не нацелены точно друг на друга, они не столкнутся, а раз они не столкнулись, они начинают расходиться, причем их скорости замедляются в том же порядке, как до того нарастали. Пути, по которым они расходятся, имеют точно такую же форму, что и пути сближения, поэтому никакого спирального движения не происходит. Пойдем, я тебе покажу.
Поскольку «Альфард» пребывал в невесомости, демонстрация не представляла трудностей. Астроном поместил два шарика из смолы, заряженных электричеством, в кессонный отсек, из которого откачали воздух, и их поведение окончательно разъяснило все любознательному абьерменцу.
— Как же все-таки случаются захваты? — спросил он, едва его учитель вернулся во внутреннее помещение корабля и стянул с себя скафандр. — Они, наверное, все же возможны, иначе ты бы о них не говорил…
— Да, возможны, и только. Если рядом находится третий объект, который движется строго определенно по отношению к первым двум, то захват может и произойти, хотя вероятность подобного события не ахти какая. Например, если бы я минуту назад впустил в кессонный отсек воздух, трение заставило бы шарики закружиться по спирали.
— Значит, ты имеешь в виду, что какая-нибудь из звезд в этом скоплении могла послужить третьим телом?
— Я бы не сказал столь категорично, ведь расстояния между звездами слишком велики, но идея вполне соответствует существующему положению.
— Во всяком случае, не исключено, что именно это послужило началом горячих периодов на Абьермене…
— Возможно. Больше мне нечего добавить.
Этим и пришлось удовлетвориться абьерменцу — разумеется, временно.
Неудивительно, что ответы, включающие слова «вероятно» и «возможно», очень скоро привели Дара к вопросам типа «откуда вы знаете». Даже, тогда астрономы еще пытались некоторое время терпеливо ему разъяснять непонятное, но в конце концов со всей возможной тактичностью предложили обратиться к Крюгеру и взять у него несколько уроков элементарной алгебры.
Дару и в голову не пришло обидеться. Он лишь подосадовал на себя за то, что не подумал об этом раньше, — ведь так много ответов на его вопросы включали в себя элементы математики! Он охотно отправился разыскивать Крюгера, который больше не сопровождал его повсюду с тех пор как Дар сделал такой скачок в английском языке.
Дар не заметил, в какое смятение повергла Нильса его просьба; он тут же уселся и пожелал учить алгебру незамедлительно. Крюгер старался изо всех сил, но, увы, он не был лучшим в мире учителем. Впрочем, возможно, он справился бы со своей задачей гораздо лучше, если бы не страх, что алгебра отобьет у Дара всякий интерес к науке.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
