— Для начала я все же хотел бы услышать, в чем именно меня обвиняют, — отозвался Марк, — заговор, мятеж… Все это как-то слишком расплывчато, не находите? Если вы бросаете такие обвинения, то, наверное, у вас имеется… что-то, что вы сочли доказательствами.
— Что мы сочли? Что вы, Бездна вас забери, несете? — удивился Шанту.
— О, это понятно, — Марк учтиво улыбнулся, — так как я невиновен, никаких реальных доказательств моей вины не существует. Но, возможно, есть что-то, что вы по ошибке сочли таковыми.
— Упорствует, — Шанту сокрушенно обернулся к князю, — Боюсь, Ваша Светлость, это надолго.
— Что значит, надолго? — нехорошо сощурился Гевор, — сегодня я обещал сопроводить княгиню в храм. Что нужно сделать, чтобы этот негодяй поскорее признал вину и освободил нас от созерцания своей гнусной рожи?!
Марк склонил голову еще ниже, пряча невольную улыбку. Праведный гнев Гевора был таким забавным.
— Боюсь, Ваша Светлость, нам придется перейти к полной процедуре. То есть зачитать все пункты обвинения, привести доказательства, заслушать свидетелей. Предоставить слово обвиняемому…
— Вы смеетесь?
— Э-э-э, — Шанту немного поколебался, но все же ответил честно, — Нет, Ваша Светлость. Такова обычная процедура.
— Как-нибудь сократить ее можно? Например, дать этому мерзавцу плетей…
— Боюсь, что нет. Он дворянин и применять к нему телесные наказания нельзя.
— О, Бездна! Клянусь честью, Рудим ответит мне за эту подставу. Начинайте же, чего ждете?
Шанту прокашлялся, развернул свиток и с самым серьезным видом принялся читать, изредка обеспокоенно поглядывая, но не в сторону Марка, а в сторону князя.
— … Присутствующий здесь Винкер обвиняется в том, что, будучи офицером и стратегом императорской армии он нарушил присягу и возглавил мятеж под именем так называемого "Святого" Эдера. Действуя в сговоре с другими злоумышленниками, он собрал Армию Света, состоящую, в основном, из третьего сословия, кою повел на город Бар с целью захватить Императора и узурпировать трон. А поскольку быдло, услышав победоносную поступь армии повелителя, разбежалось, сей Винкер переметнулся на сторону Фиоля и сдал город Бар генералу Лесу Аргосскому, открыв ворота… Ваша Светлость, тут еще много обвинений, но, мне думается, для смертной казни достаточно и этого?
— Безусловно, — кивнул князь, — что дальше? Подведи негодяя к амулету. Он солжет, сгорит и мы, наконец, поедем обедать.
— Обвиняемый, вы готовы принести присягу на амулете Истины? — так же громко вопросил Шанту.
— Что? Он еще имеет право отказаться? — рассвирипел князь, — Ну, знаете! Это уже ни в какие ворота не лезет! Я обращусь напрямую к Императору и потребую казни мятежников по какой-нибудь упрощенной процедуре.
— Князь, — Шанту растерялся, — суд и так проходит по упрощенной процедуре.
— Не стоит так горячиться, Ваша Светлость. От этого может произойти излитие крови в мозг, — ровно заметил Винкер, — я слышал, это очень опасно для людей вашего телосложения. Тем более, что причины для гнева нет. Я согласен принести клятву на амулете.
Шагнув к небольшому возвышению, Марк положил обе руки на большой шлифованный камень.
— Клянусь своей жизнью и посмертием, что не солгу ни словом, ни молчанием, — произнес он, — да покарает меня Живой Огонь, если я нарушу клятву.
Камень на мгновение ожил, вспыхнул мягким, оранжевым светом и словно очертил силуэт Марка. Амулет активировался. Теперь любая, даже самая безобидная ложь будет стоить ему жизни… и посмертия. Клятвопреступники лишались дороги в Облачный Сад.
Впрочем, Марк туда и так не собирался. Хотя бы потому, что не верил в его реальность.
— Итак, вы слышали обвинения?
— Да, господа судьи, — кивнул Марк.
— Признаете себя виновным? — Шанту подался вперед. Неизвестно, что он надеялся увидеть, но Винкер его жестоко обломал. Все так же держа руки на амулете, плотно прижимая их к его поверхности, он громко и отчетливо произнес:
— Клянусь своей жизнью и посмертием, что не злоумышлял против Его Императорского Величества ни словом, ни делом. Не собирал армию мятежников, не сдавал город Бар фиольской армии и не нарушал воинскую присягу. Да покарает меня Живой Огонь, если я солгал.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Ничего не случилось. Вокруг Марка не вспыхнуло кольцо огня, превращая его в пепел… Амулет остался спокоен. Точно так же, как и подсудимый.
— Что это значит? — Гевор обвел зал недоумевающим взглядом, — амулет неисправен?
— Это возможно, — с энтузиазмом кивнул Шанту.
— И что, это можно как-то проверить? Организуйте это побыстрее!
У Марка зачесался язык предложить князю провести проверку лично. А что — это будет очень быстро: подойти к камню, положить на него руку и чего-нибудь соврать. Если Его Сиятельство сгорит — значит амулет работает.
— Сын Неба, — мягко сказал жрец. Голос у него оказался низким и на диво не агрессивным, — Ответь мне… Можешь снять руку с этого камня, мне не требуются амулеты, чтобы различить правду и ложь. Скажи, веруешь ли ты, как должно, в Святых Древних и чтишь ли Завет?
— Нет, уважаемый, — отозвался Марк. И, пока глаза всех присутствующих не выскочили из орбит, добавил, — Я вообще ни в кого не верую. Насколько мне знакомы законы Империи, это не запрещено и не является преступлением.
Надо отдать должное капюшону, оправился он быстро.
— Ты не считаешь нашу веру истинной? — довольно резко спросил он.
— "Истина без пути к ней ведущему — есть труп", — процитировал Марк.
— Ересь! — Брови жреца встопорщились от возмущения.
— Не совсем, — Марк тряхнул темными вихрами, — Скорее — девиз. Он начертан на фасаде одного из самых уважаемых учебных заведений — Императорского Университета, который находится под патронажем Короны.
Лицо жреца все больше вытягивалось, грозя переплюнуть лошадиную морду. Винкеру стало даже жаль несчастного, у которого только что пошатнулся мир.
— Это точка зрения ученых, уважаемый жрец, — с сочувствием добавил он, — вам совсем не обязательно ее придерживаться. Просто мне она близка.
— Бездна адова! — рявкнул Гевор, — Здесь суд или научный диспут?
— Приношу извинения, — Марк наклонил голову, пряча бессовестно веселые глаза. Он ничего не мог с собой поделать — жизнь висела на волоске, а из него, как перезревшее тесто из опары, перло дурное веселье.
— Я уже закончил, — жрец пожал плечами, — может быть, этот человек в чем-то и виновен, но он явно не Эдер. "Святой" был посвящен Храму и мог благословлять. На подсудимом нет метки жреца и благословлять он не может. Значит — он не Эдер.
"Да здравствует логика, царица наук! Может, еще и отпустят… а у свинок есть крылья".
По проходу быстро прошел молодой паренек в скромном мундире младшего служащего, подался вперед, к Шанту, и что-то зашептал ему на ухо. И как Винкер не напрягал слух, расслышать ничего не удалось. Но судя по тому, как просветлело лицо Шанту, вряд ли это был императорский приказ о помиловании. Скорее — наоборот.
— Ваша Светлость, если обвиняемый не сам Эдер, то, наверняка — его сообщник. Суд готов выслушать свидетеля, буквально, только что доставленного зеркалом из Каротты верным слугой Короны, виконтом Нерги. — Ликующе возвестил Шанту. — Графиня Кароттская! Ваше Сиятельство, я прошу вас пройти к свидетельскому месту.
Величественная фигура, чьи очертания надежно скрывал темный плащ, плавной походкой поднялась на возвышение, справа от амулета истины. Сейчас от Марка ее отделяли лишь два шага и пара гвардейцев.
— Свидетельница, вы готовы принести присягу на амулете истины?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Женщина ощутимо вздрогнула.
— А… это обязательно? Мне сказали, что я могу отказаться…
Она шевельнулась и плотный капюшон сполз с головы, открывая бледное, в синеву лицо и огромные, тревожные глаза.
— Разумеется, вы можете, госпожа моя, это ваше право, — снисходительно улыбнулся Шанту, — но, уверяю вас, бояться совершенно нечего. Если вы не собираетесь лгать суду, амулет истины вам ничем не повредит. Графиня согласилась дать показания в обмен на снисхождение к проступку ее супруга, графа Шерена Кароттского…
