Рейтинговые книги
Читем онлайн Еще шла война - Пётр Львович Чебалин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 129 130 131 132 133 134 135 136 137 ... 144
То-то я вижу: ты, точно к меду, к Доске прилип.

Василий Никитич подумал с опаской: «Не сказал бы сыну про ночное похождение». Разговорились.

— Да, ладно у вас с Захаром получилось, — серьезно рассуждал сторож. — Вроде б разным делом заняты, а одинаково ценный хлеб добываете. Что без одного, что без другого стране не прожить. Нет, нет, ладно у вас выходит, — заключил он так, словно кто-то пробовал возражать ему.

Вернувшись поздно ночью в дом к сыну, Василий Никитич заснул крепким сном.

Когда рано утром Захар пришел с работы, старик сразу не узнал его: на нем была темная от угольной пыли парусиновая куртка и кожаный, похожий на большую черепаху шлем; лицо и руки — белые, видно, он старательно и долго мыл их. Вокруг глаз чернели два темных ободка, придавая им особую выразительность.

— Ну как почивалось, батя?

— Небось притомился? — не отвечая ему, в свою очередь спросил Василий Никитич. — Ночная работа нелегкая.

— В шахте что днем, что ночью — одинаково, — пояснил Захар. И улыбнулся. — Славная ночка была, батя. Полтора цикла дали. Это вроде подарок в честь твоего приезда.

Оба некоторое время помолчали, взволнованные.

— Правду говоря, Захар, обрадовал ты меня, старика. — Василий Никитич начал таким тоном, будто внушал какое-то весьма важное наставление, без которого сыну пришлось бы очень трудно в жизни. — Ленина заветы выполняешь. А какая еще большая радость может быть у отца? — И, подумав, заключил: — Большей мне, пожалуй, не надо.

Потом он рассказывал о колхозе, о том, какие большие заботы ждут его: не закончен сев озимых, недостроена силосная башня. Да мало ли дел в таком большом хозяйстве, как артель? Захар знал, что отец рядовой колхозник, но обо всем рассказывал с таким озабоченным видом, будто все хозяйство было взвалено на одни его плечи.

…Василий Никитич погостил у сына больше недели. За это время он побывал в шахте, познакомился с друзьями Захара — шахтерами, с начальником шахты. Все говорили о его сыне с уважением. И это окончательно уверило его, что Захару здесь хорошо, что он на своем месте и с пользой для людей живет.

В день отъезда отца Захар подкатил к дому на легковой машине.

— Чья же такая птаха?.. — спросил Василий Никитич.

— Начальника шахты, — ответил Захар. — Поклон тебе передавал и сказал, чтобы в будущем году такую же завели и у себя в колхозе.

Василий Никитич задумался.

— Такая, пожалуй, в настоящий момент нам не подходит. А вот трехтонку — и не одну, а две — будем иметь. Так и передай.

На вокзал Василия Никитича провожали Захар и невестка. Еще в дороге старик вспомнил о дежурном по станции и решил непременно повидаться с ним.

На перроне, как и в тот раз, бродили куры во главе с красавцем-петухом. Увидев его, Василий Никитич громко, как старому знакомому, сказал:

— Ну, здорово, вояка.

Петух воинственно выпрямился и кудахтнул, словно действительно отвечал что-то по-своему.

Где-то в стороне от вокзала послышался нарастающий тяжелый гул. Тотчас же торопливой своей походкой вышел на перрон дежурный с обручиком в руке.

— А-а-а, старые знакомые! — радостно воскликнул он. — Всей семьей, одним словом. И куда же?

— Да вот батю провожаем, — ответил Захар, всем своим видом показывая, что ему не хотелось, чтобы отец уезжал.

— В колхозе тоже много дел, — серьезно сказал дежурный. — Минутку подождите, и будет ваш поезд. А пока хлебному маршруту дорогу даю.

Услышав последние слова железнодорожника, Василий Никитич тут же забыл, о чем он только что хотел говорить с ним, с беспокойством подумал: «Неужто и на сей раз идет не колхозный, а Захаркин хлеб?» Ему очень хотелось, чтобы сейчас, когда здесь находились сын и невестка, прошел эшелон именно с хлебом.

По мере того, как поезд приближался к станции, сердце Василия Никитича билось все чаще и тревожней. Но вот на первом же вагоне Василий Никитич увидел большие, броско написанные мелом буквы: «хлеб». И дальше пошло: «хлеб», «хлеб», «хлеб»…

Он оглянулся. Сын что-то говорил жене, улыбаясь и показывая глазами то на отца, то на бегущие вагоны.

В эту минуту Василий Никитич не слышал биения собственного сердца. Казалось, оно вливалось в один общий торжествующий ритм колес: хлеб, хлеб, хлеб…

1946 г.

Без романтики

О поездке на шахту-новостройку «Чайкино» я узнал неожиданно. Первым сообщил мне об этом горный мастер Аким Павлович Пахомов, пожилой, рыжеусый, с немного насмешливыми глазами человек. Я не знал: верить ему или нет. Но когда меня вызвали в шахтный комитет и я убедился, что Пахомов не пошутил, сказал правду, вдруг оказалось, что я совершенно не подготовлен к отъезду. Я рассчитывал побывать у проходчиков «Чайкино» в августе, когда мне по графику был положен отпуск, и это предложение застало меня врасплох.

Поезд шел то степью, то лесом, мягко, почти неслышно пересчитывая рельсы. Молодая весна в зеленом шарфе плавно кружилась за окном вагона, и от этого казалось, что поезд идет тихо.

Пахомов с размаху ударял костяшками по столику, всякий раз угрожающе приговаривая: «Зараз будет рыба, хлопцы!» Я лежал на верхней полке и с удовольствием смотрел на старика. В просторной вышитой косоворотке с расстегнутым воротом, чисто выбритый, с распущенными усами, он выглядел празднично. Играл в домино Аким Павлович бурно, напористо, весело. Таким же все знали его в работе.

Я давно был знаком с Пахомовым, но, признаюсь, только в дороге по-настоящему узнал и оценил как человека. Взгляд его уже не казался мне насмешливым. В чуть сощуренных глазах Акима Павловича постоянно светилось любопытство, теплое участие.

Поздно вечером Пахомов, умащиваясь на верхней полке, спросил:

— Ты что же это в «козла» не стал играть и вообще вроде б размечтался?

— Думаю о встрече с приятелем, Аким Павлович.

— Вот оно что!.. Значит, у тебя в «Чайкино» друзья? — осведомился старик.

— Да, есть.

— Это хорошо: опыта наберешься и заодно чарчину выпьешь.

— Мой приятель — хороший малый, — не без гордости сказал я и для убедительности достал из чемодана небольшую фотокарточку. Щурясь сквозь очки, он долго рассматривал ее. С фотографии смотрел, улыбаясь, молодой парень с копной густых темных волос.

— Мне кажется, что я его где-то в газетке встречал, — улыбнулся он парню, как старому знакомому. — Если не ошибаюсь, проходчик Самоцвет.

Я утвердительно кивнул.

— Трудяга! — серьезно сказал старик.

Да, Николай Самоцвет — замечательный проходчик и хороший парень, в этом нет сомнения. Мы несколько лет сидели с ним за одной партой, состояли в одной юношеской футбольной команде, считались «ведущими» артистами школьной самодеятельности.

Когда я рассказал обо всем этом моему спутнику,

1 ... 129 130 131 132 133 134 135 136 137 ... 144
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Еще шла война - Пётр Львович Чебалин бесплатно.
Похожие на Еще шла война - Пётр Львович Чебалин книги

Оставить комментарий