отшибе, с соседями почти не общались, и те, как выяснилось, были уверены, что детей у сестры не было. Кьярра, однако, жива, как видите, но с самого младенчества она проявляла…
– Дар?
– Пусть будет дар, – согласился я. – Очень сильный и неуправляемый. Судите сами: о каком контроле со стороны грудного ребенка может идти речь?
– Но почему ваша сестра не обратилась за помощью? – всплеснула руками Альтабет. – Такой редкий случай…
– Она не любила чародеев, и у нее были на то причины, – мрачно сказал я. – Когда-то один из этой братии не спас нашего старшего брата, и это было мелкой местью за дурацкую юношескую шутку, о которой брат давно позабыл. Вдобавок она опасалась, что ее разлучат с дочерью раз и навсегда. Муж во всем потакал ей, и они перебрались в глушь, подальше от людских глаз.
– Это чудо, что девочка дожила до сознательного возраста! – покачала головой Альтабет. – Ее дар… Не умея с ним справиться, она могла пострадать сама и… О, господин Рокседи, только не говорите, что бедняжка стала причиной гибели родителей!
– Нет, – ответил я. – Сестра моя, как и я, удалась в мать, а та была женщиной суровой и властной и воспитывала нас порой жестокими, но действенными методами. Так же и сестра поступила с дочерью, с младых ногтей привив ей послушание и внушив необходимость контроля за этим даром. Конечно, на это ушло немало времени и сил, но…
– Видимо, она столько лет провела в неусыпном бдении за дочерью, что просто не выдержала напряжения… – прошептала она. – Несчастная…
– Именно так, госпожа Суорр. Кьярра сумела продержаться до тех пор, пока не приехал я. Сестра написала мне письмо, в котором все объяснила, но не успела его отправить. Оно дождалось меня в том мрачном доме в глубине леса…
– Страшно подумать, что сталось бы с девочкой, если бы вы не приехали! – воскликнула Альтабет, и Кьярра не выдержала.
– Ничего бы не случилось, – сказала она. – Я умею жить одна. Мама научила.
Это ее замечание пришлось как нельзя к месту.
– О, понимаю, – кивнула Альтабет. – Она ведь не могла рассчитывать, что всегда будет с вами, дитя мое…
– Я не твое дитя, – ответила Кьярра. – У тебя есть дочь, вот она – твоя. А я сама по себе!
– Как видите, обхождения она почти не знает, – удрученно сказал я, сделав дракону знак умолкнуть. – Должно быть, сестра все силы бросила на то, чтобы обучить Кьярру обуздывать дар, а на прочее не хватило сил.
– Не представляю, как у нее это получилось, если она сама не была чародейкой!
– Я ведь сказал: сестра удалась в мать, была такой же суровой и порой безжалостной. Из того, что я смог понять по путаным рассказам Кьярры – она и говорит-то не слишком внятно, – за каждый неконтролируемый выброс силы ей полагалось строгое наказание. У сестры было достаточно времени для того, чтобы выдрессировать Кьярру…
Воцарилось молчание.
– Господин Рокседи, – сказала наконец Альтабет, – я сочувствую вашему горю, но в то же время не могу не ужаснуться тому, что ваша сестра сотворила с родной дочерью! С таким даром девочка могла бы стать… пусть не верховной чародейкой, но кем-то близким по силе и влиянию! А ее заперли в глуши и лишили возможности обучаться тому, к чему ее предназначила природа…
– Можете не рассказывать мне, насколько была неправа эта несчастная женщина, – желчно ответил я, лихорадочно придумывая имя для несуществующей сестры. Почему-то не хотелось называть ее так же, как моих родных и даже знакомых. – Я уже хлебнул сполна последствий этого ее «воспитания»! Кьярра невоспитанна, агрессивна, склонна решать проблемы силой… Ну, вы сами в этом убедились. Ее нужно постоянно контролировать, потому что она неумеренна в еде и имеет самое смутное представление о правилах приличия. Мне с трудом удалось убедить ее одеться как подобает. Сами понимаете, на публике с ней показываться нельзя. Единственный плюс – она не колдует, вот разве что слышит и чувствует что-то, и это контролю не поддается. А действовать боится, судя по всему. Спасибо и на том, иначе не знаю, как совладал бы с нею!
Альтабет помолчала, потом сказала:
– И что вы намерены делать дальше?
– Не видите? Везу ее в столицу. Обращусь к чародеям, может, еще не поздно взять ее в обучение, – вздохнул я. – Я готов заплатить за это. Не люблю их, пусть и в меньшей степени, чем покойная сестра, но… Перспектива содержать за свой счет невоспитанную буйную девицу неизвестно сколько лет меня совершенно не прельщает! От сестры, видите ли, мне в наследство остались одни долги!
– Вы хороший человек, господин Рокседи, – искренне произнесла Альтабет и подалась вперед, явно намереваясь взять мои руки в свои, но я вовремя отстранился и полез в кисет, не спросив разрешения закурить. Надеюсь, она расценила этот жест как свидетельство глубокого душевного смятения. А если нет, так и пес с ней. – Не всякий отважился бы взять на себя ответственность за такого ребенка!
– Это все, что осталось от сестры, – буркнул я, откусив кончик палочки накорри. – Родная кровь, как-никак… И откуда в ней это? От папаши, наверно…
– Если хотите, я дам вам рекомендацию, – добавила она. – У меня неплохие связи среди чародеев. Мать-заступница не чурается привлекать их на службу, и я волей-неволей знакомлюсь со многими…
– Благодарю, госпожа Суорр, – кивнул я, возрадовавшись: такая бумага может сослужить неплохую службу! Да и устно можно сослаться на Альтабет, раз ее неплохо знают в столице. Вдруг да пригодится? – Похоже, ваше любопытство сегодня послужило доброму делу.
– Буду рада помочь, – улыбнулась Альтабет и встала, и я следом. В купе сразу сделалось тесно. – Сейчас мне нужно идти – пора подновить чары на моей подопечной. Если не возражаете, я зайду завтра.
– В любое время, в какое вам будет угодно, – коротко поклонился я. – Кьярра, отойди с дороги…
Та послушалась, и Альтабет взялась за ручку двери.
– Возможно, я могла бы чем-то помочь вам с девочкой? – сказала она просительным тоном.
– Благодарю, но Кьярра с трудом привыкла слушаться меня, а чужих людей не любит и боится, – ответил я. – Она не оценит вашей доброты. Вдобавок она очень сильна, и я не хочу, чтобы вы заполучили открытый перелом, попытавшись потрепать ее по щеке.
– О, вот как… – стушевалась Альтабет.
– Думаю, ваша забота больше нужна вашей раненой, – сказал я, стараясь смягчить ситуацию. – К слову, что с ней случилось? С трудом могу представить, чем можно навредить чародейке, если это не какое-нибудь заклятие.
– Вы правы. Это был колдовской огонь, – посерьезнев, ответила она. – У нее страшные ожоги, справиться с которыми в Талладе не
