Саймон немедленно отправился на почти не заселенный к тому времени южный континент Райсил, а добравшись туда, решился на еще большую глупость — начал строительство дороги через горный хребет Даусинг, как будто ему мало было земель к северу от гор. Несколько новостных каналов показали ироничные репортажи о его начинании, что привлекло других идеалистов и сторонников его дела, не побоявшихся испачкать руки ради жизни в тихой, удаленной от центра общине. Таким образом Саймон, несмотря на всю свою эксцентричность, смог приступить к осуществлению своих планов, заручившись практической поддержкой своих последователей.
Спустя три года было пройдено семьсот восемьдесят километров, и последний из оставшихся в строю «JCB» с грохотом и треском, испуская клубы дыма, словно идущий на посадку дракон, пробил дорогу вокруг подножия горы Блэкуотер, оставив после себя двухполосное шоссе, покрытое ферментированным бетоном, с семнадцатью мостами и одиннадцатью тоннелями. По свежему покрытию, еще блестящему, но отвратительно пахнущему, под предводительством Саймона прошел караван, состоявший из передвижных домиков, грузовиков и даже нескольких лошадей и мулов, запряженных в повозки. Три других комбайна, начинавших работу, остались далеко позади — лишенные ценных запчастей и покрытые ржавчиной громадины на обочине дороги.
Как и Моисей задолго до него, Саймон окинул взглядом озеро Трине-ба и сказал: «Здесь мой дом». Он увидел голубую прохладу воды, разделяющую массивные горные хребты, опоясывающие континент. Неприступные бастионы скал уходили вдаль и отражались в чистейшей зеркальной глади. Сотни водопадов, от тончайших серебряных струй до пенящихся каскадов, питаемые тающими снегами, падали с зазубренных скал, орошая землю мельчайшими брызгами. В середине озера из глубины поднимались на поверхность хрупкие отростки алых и голубых кораллов, а в обширном пространстве над водой царила такая тишина, что казалось, будто она поглощала даже мысли.
Великолепная местность нисколько не изменилась за прошедшие пятьдесят два года. Об этом Саймон заботился особенно ревностно. В девственных долинах за пределами Рэндтауна появились леса, поля, фермы, дороги и ирригационные каналы, но не было ни одного завода, ни одного промышленного объекта, которые неизменно вырастали вокруг обычных поселений людей. Обитатели города все привозили по платному шоссе, остававшемуся единственной нитью, связывавшей их с остальным человечеством, — железную дорогу строить было невыгодно, а для аэропорта не хватало места. Саймон не ставил себе цель изменить приоритеты большей части Содружества, он просто хотел оградить от его худших качеств этот скромный клочок земли. Поэтому на фермах следовали принципам органического земледелия, основной статьей дохода города стал туризм, энергия вырабатывалась солнечными и геотермическими станциями, а двигатели внутреннего сгорания оказались под запретом. Переработка отходов была возведена почти в ранг религии, а нечистоты собирались в безопасные биореакторы, чтобы никакие химикаты не могли загрязнить кристально чистые воды озера Трине-ба.
Как только Марк оторвался от созерцания окрестностей, он как будто перенесся в другой мир.
В виртуальном поле зрения «Второй шанс» медленно маневрировал, подходя к причалу сборочной платформы на орбите Аншана. Марка поразил абсолютно нетронутый корпус корабля. После такого путешествия на нем должны были остаться хоть какие-то следы метеоритов, вмятины, царапины, свидетельствовавшие о трудном пути, но корабль выглядел таким же новеньким, как и в день старта.
Марк остановился у киоска позади бульвара, купил себе на обед булочку с салатом из тунца, креветок, таларота, кукурузы и майонеза, а также вегетарианские суши и скромный десерт. Все это подала ему Сасми. Она приехала в город несколько месяцев назад, к началу лыжного сезона. Ее черные волосы и плоское лицо навели Марка на мысль о восточных предках, но затем он узнал, что ее предки были финнами. Эта приятная девушка безоглядно бросалась во все, что предлагал Рэндтаун: дружеские вечеринки, спорт, веселые компании, — но всегда находила время, чтобы поболтать с Марком, хотя и не выделяла его из числа других клиентов — просто была общительной.
Сегодня даже она увлеклась новостями о возвращении корабля. Пока Сасми собирала заказ Марка, они едва обменялись парой фраз вроде: «А ты слышал?» — или: «Видела, как они…» Затем он вернулся на бульвар, вспоминая подаренную на прощанье улыбку Сасми. Раньше в его жизни не встречалось так много соблазнов. Но таков был стиль жизни Рэндтауна: все стремились разнообразить свое существование, а это предполагало участие в бесконечных вечеринках и бесчисленные знакомства, и при этом никто никуда не торопился. Марку после однообразной и напряженной жизни на Августе, где все интересы ограничивались только работой и семьей, а развлечения заключались в редких встречах с родными, потребовалось несколько месяцев, чтобы расслабиться. Единственное, чего он теперь опасался, — это окружавшие его соблазны — некоторые девушки выглядели просто божественно.
Оливия все еще отсутствовала, когда Марк вернулся в мастерскую. Только он уселся на свое место и приступил к шоколадным чипсам и сдобному пудингу, как ККТ выдала настоящую бомбу. Два человека не вернулись из полета. Эта новость прошла только что, поскольку сначала компания должна была оповестить близких. Марк едва не задохнулся от возмущения, тем более что одним из пропавших оказался сам Дадли Боуз. Такое откровенное предательство вызвало у него ярость по отношению ко всему экипажу «Второго шанса». Одна мысль о том, что люди остались так далеко, вызывала у него дрожь. Затем в режиме реального времени прошло заявление капитана Уилсона Кайма: он появился в полной форме, с аккуратно подстриженными волосами и твердо смотрел в камеру, зная, что на него устремлены взгляды множества людей. У всех на губах был один и тот же вопрос: «Почему вы так поступили? Почему не подождали их?»
— К моему глубочайшему сожалению, этот исторический полет завершился трагическим событием, — сказал Уилсон. В его низком голосе прозвучала такая искренняя печаль, что у Марка мгновенно возникло сочувствие к этому человеку, взявшему на себя огромную тяжесть. — Я был вынужден принять решение, которого всегда боится любой капитан: подвергнуть риску весь экипаж или покинуть наших друзей и коллег. Главной целью этой миссии было получение важной информации об Альфе Дайсона и окружающем ее барьере. Несмотря на то что безопасность экипажа являлась главной задачей для меня лично и была закреплена служебными обязанностями капитана корабля, я не мог пренебречь основной целью миссии. Мы оказались в ситуации, угрожавшей гибелью всему кораблю. У меня не было выбора. Это решение я буду помнить всю свою жизнь и никогда не перестану себя спрашивать, что произошло бы, задержись мы еще на пару секунд? Однако именно эти секунды могли обернуться для нас катастрофой: мы никогда не доставили бы по назначению полученные сведения, а Содружество не узнало бы о падении барьера и о том, что за ним скрывалась отнюдь не мирная раса. Эту информацию я счел более важной, чем жизнь наших товарищей. Я знаю, если бы трагическая ситуация повторилась и я заблудился бы на станции чужаков, я хотел бы, чтобы мои коллеги донесли эту информацию до Содружества любой ценой. Все мы, отправляясь в путь, знали о возможной опасности, но никто не мог представить, что она окажется такой грозной. Спасибо, что уделили мне время.
Марк откинулся на спинку кресла и глубоко вздохнул. В таких обстоятельствах он, пожалуй, поступил бы точно так же. Впрочем, принять подобное решение, наверное, очень страшно. Капитан говорил, что чужаки опасны. Нехорошо. Очень нехорошо.
Новостная компания начала транслировать записи с Бастиона. Вместе с астронавтами Марк погрузился в темные переходы станции. Казалось, что многомильные переходы сплетались между собой в какой-то фантастический узел. В офисе автомастерской раздавалось резкое дыхание участников контактной группы; Марк будто своими собственными руками в перчатках цеплялся за неровности стен, чтобы продвинуться вперед. Затем он медленно выплыл в пустынный зал. Обрывки оптоволоконных кабелей тянулись вдоль стен тонкими экзотическими водорослями. Он проплыл вдоль них до футляра из материала, напоминавшего матовое стекло. Послышались взволнованные возгласы.
Перчатки обхватили куб в попытке отделить его от стены, но его корпус начал рассыпаться. Другой, более спокойный голос посоветовал срезать все крепления, удерживавшие коробку.
Марк тряхнул головой. Ему самому захотелось пройти весь Бастион и осмотреть его до последнего дюйма. На этой неделе он обязательно выберет время и, лежа на кровати, просмотрит все материалы, посвященные исследованиям.
