песок из-под стола…
А мне Артем не позвонил. Вообще ни разу не позвонил за две недели…
Ждёт, что я психану и сама его наберу, использовав любой предлог, в том числе такой как сейчас — отвезти дочь к подруге? Раньше да, набрала бы первым делом. А сейчас…
Я просто не могу. Я не знаю, что и как говорить… Делать вид, что ничего не произошло? Это просто невозможно — он видел меня такой, какой никогда не должен был видеть. И я просто не представляю, что с этим делать…
Через месяц у нас был запланирован общий проект. И сейчас я даже не могу предположить, в силе ли он ещё, или Артём давно нашёл другого организатора… И как нам работать бок о бок в случае чего? Нет, конечно, мы можем вообще не видеться во время согласования и подготовки, но это просто глупо…
— Мам, чисто! — сияющий от чувства честно выполненного долга Егор бросил совок и швабру посреди кухни, явно ожидая похвалы.
Тепло улыбнулась, присаживаясь на корточки и притягивая сына к себе.
— Молодец…
— Я пошёл? — он отстранился и доверчиво посмотрел мне в глаза.
— Беги, — я потрепала его по голове. — Дальше я сама. Носки только сними в ванной…
Егор кивнул и помчался в комнату…
Собрала швабры и совки, убрала в шкаф. Обвела глазами кухню, отыскивая незамеченные раньше песчаные дюны…
— Мам! Если я в этом платье пойду к Кристине… Можно? — на пороге появилась Алёна в узком обтягивающем зелёном платье с пайетками, которое мы вместе покупали для новогодней вечеринки в прошлом году. И в своих жутких ботфортах со шнуровкой и на толстой подошве…
Открыла рот, собираясь ответить честно…
И тем самым поругаться с дочерью на несколько дней, да.
Выдохнула.
— Тебе самой нравится, Алён? — я подняла бровь, внимательно вглядываясь в её лицо.
— Мне — да, — дочь воинственно выпятила подбородок, глядя мне прямо в глаза.
— Тогда можно, — я отвернулась, сгребая со стола песок в общий контейнер.
— Ты не рассердишься? — Алёна замялась, как-то быстро сникая и явно ожидая подвоха с моей стороны.
Оглянулась…
— Нет, честное слово, — я мягко улыбнулась, протягивая руку, чтобы обнять дочь.
Алёнка улыбнулась в ответ, с облегчением бросаясь ко мне на шею.
— Спасибо, мам…
Прикрыла глаза, прижимая её к себе и гладя по голове.
Господи, когда уже наконец из отпуска вернётся Лера, няня Егора, по совместительству и Алёнкина тоже? Всего пятый день, а я уже готова минуты считать…
Впрочем, ворчать я могу сколько угодно, но я всё равно бесконечно рада и этой возможности побыть дома с детьми, и этому дурацкому песку на своей кухне, и этим кошмарным сапогам, и даже этому несносному коту, который, кажется, решил нагадить в этой разноцветной куче…
— Барсик, брысь! — я шикнула на котёнка, выпуская дочь из объятий, и тот играючи рванул с места, разбрасывая чёртов песок задними лапами во все стороны…
Бессильно прислонилась виском к холодильнику, понимая, что надо сходить покурить ещё раз.
И всё-таки я уже хочу в офис…
***
Три недели спустя
Я молча захлопнула папку с почти готовым проектом. В отчаянии приложила ладонь ко лбу, глубоко втянула носом воздух, пытаясь совладать с эмоциями.
Мать вашу…
Я потратила на этот достаточно сложный в проведении вариант три недели. Три! Я отказалась от нескольких возможных потенциальных заказчиков, в теории способных привести ко мне новых людей, ради старого проверенного клиента, с которым вела дела уже не один год. И что в итоге?!
— Павел Борисович, — я сложила руки на столе, сверля взглядом мужчину напротив. — У меня на данный момент совершенно нет времени и желания на подобные условия сотрудничества. Может, отложим это на некоторое время? Поймите меня правильно…
— Инна Сергеевна, да брось! — Павел картинно рассмеялся, откидываясь на спинку кресла и расстёгивая свой безукоризненный чёрный пиджак. — Ну мы же сто лет друг друга знаем… Ты меня, между прочим, в первый раз именно этим и взяла, а ведь я мог выбрать более экономически выгодную организацию…
Не мог. Потому что моя — лучшая, несмотря на расценки.
Я устало вздохнула, отводя глаза в сторону.
— Паш… Ну давай не будем усложнять, — я опустила голову. — Проект почти готов, ты ведь это знаешь. Участники, площадка, оборудование… У меня ушла масса времени и сил…
— Инна-а… — он покачал головой, продолжая улыбаться. — Ну чего ты в самом деле? Я же по-человечески предлагаю сутки в люксе, в том самом, где в прошлый раз тебе так понравилось…
Я бы не сказала, что сильно понравилось. Но вид делать пришлось…
— Паш, у меня нет свободных суток, — я снова посмотрела в глаза бывшему любовнику, опираясь локтями о стол. — Я правда очень занята…
Павел перестал улыбаться, явно начиная раздражаться.
— Ну знаешь, хорошая моя… — он критически осмотрел кабинет у меня спиной, стиснув зубы. — Целку ты давай вон перед камерами включай. Мне не надо этих твоих… бабских соплей…
— Паш…
Он впился в меня уничижительным взглядом человека, которому подвластно всё.
— Я не подпишу утверждение, — он медленно, но весьма убедительно покачал головой. — По крайней мере пока. И ты должна понимать, Ин, что если показ по каким-либо причинам сорвётся, виновата будешь именно ты.
— У меня всё готово! — я тоже начала раздражаться. — Подпиши и всё!
— Нет! — Павел повысил голос, хлопнул ладонями по столу. — Если сорвёшь мне сроки, я тебя по миру пущу, поняла? Ты с такой репутацией больше ни одного нормального заказа не получишь. Будешь выставки детских рисунков в соседнем доме творчества проводить… — он замолчал, переводя дыхание. — Просто подумай.
— Павел Борисович!
Он не стал меня слушать. Решительно поднялся с кресла, демонстративно поправил галстук, застегнул пуговицу пиджака. Подхватил со стола папку…
— Счастливо, Инна Сергеевна. Жду Вашего звонка.
Дверь за ним с грохотом захлопнулась…
Я обессиленно откинула голову на спинку кресла, кусая губы и сдерживая закипающие в глазах слёзы. Чёрт, если бы я знала, что мой отказ приведёт к подобному, то я, естественно, даже не заикнулась бы. По умолчанию приняла бы все условия, провела бы с ним несколько часов в далеко не самом плохом отеле, и мы бы разошлись полюбовно, как всегда.
А теперь… Дело принципа, наверное.
Хотя, согласиться всё-таки придётся. У меня нет выхода. Паша действительно может испортить мою репутацию так, что своими силами я ещё долго не смогу выплыть на поверхность. Чёрт же его подери…
Этот секс не нужен никому из нас. Для Павла он всегда был и остаётся всего лишь лишним подтверждением собственной власти, для меня — сугубо деловым
