Послышались гудки. Он ждал, но никто так и не ответил. Может, уснула? Но звонок разбудил бы ее. Он даже не стал просить на коммутаторе, чтобы ей передали о его звонке.
Затем он позвонил в особняк. Тишина. Никаких гудков.
Это не только удивило его, но и встревожило. Нахмурившись, он вызвал станцию и попросил проверить линию.
— Ну давай, давай же, — нетерпеливо бубнил он, барабаня пальцами по испачканной крышке стола. — Не всю же ночь ждать…
Наконец послышался голос оператора:
— Извините, сэр, похоже, неполадки на линии.
Вот черт! Кочина рывком отодвинул от стола крутящийся стул и, вскочив на ноги, схватил со спинки помятый пиджак.
Кармен подняла глаза.
— Ты куда собрался, босс?
— Оставайся здесь, — коротко бросил он. — Свяжись с патрульным отделением Саутгемптона и скажи, чтобы послали в дом машину. И побыстрее. И пусть ждут меня там, пока я не приеду.
С этими словами он вышел из комнаты.
Анук находилась на втором этаже в „английской" библиотеке, когда ей послышалось, что где-то позади нее слабо скрипнула половица. От страха по спине пробежал холодок и кожа покрылась мурашками. Нахмурившись, она медленно повернулась.
Неужели я не закрыла дверь, когда входила? Может, там кто-то прячется?
Она затаила дыхание и прислушалась.
Нигде ни звука.
Все спокойно. Казалось, вокруг никого нет.
Она тихо засмеялась. Какая глупость! Ну конечно, здесь никого нет, только стеллажи со старинными книгами, обитая ситцем мебель, медная каминная решетка, иранский ковер со сценами охоты… Ей показалось.
Через несколько минут надо спуститься вниз и сказать Билли Дон, Эдвине и Аллилуйе, что пора уходить, решила она. И чем скорее, тем лучше. В такой поздний час здесь не место женщинам, да еще одним. В течение нескольких месяцев дом был наполнен шумом, десятки рабочих наводняли комнаты, повсюду слышалась пронзительная ругань дизайнеров. И как странно, что сейчас пустота и неожиданно наступившая тишина, о которой она так мечтала, вдруг нагоняют на нее прямо-таки суеверный ужас. В каждом шорохе теперь ей мерещилось что-то зловещее.
В голове теснились всякие образы, и воображение рисовало такое…
Ну, хватит, твердо сказала она себе. Она „закончит" библиотеку и на этом — все.
Но почему-то она никак не могла успокоиться. Ее охватила непонятная дрожь. Почему?
Анук быстро принялась за дело. Отодвинула от стола несколько стульев. Прошлась вдоль стеллажей, слегка вдвигая и выдвигая корешки книг, чтобы они стояли неровно. Чуть перекосила абажур настольной лампы.
Она отступила к двери, любуясь проделанной работой. Вот так. Благодаря этим изменениям, внесенным так искусно и со знанием дела, комната имела не совсем безупречный вид. Теперь гораздо лучше. А Марку Хэмптону не следовало тогда говорить ей, что она должна подождать еще полгода, прежде чем он сможет взяться за переделку ее загородного дома.
Она не могла сдержать самодовольной улыбки. Еще никто и никогда не заставлял де Рискалей ждать.
Анук повернулась и уже собиралась выйти, как дверь вдруг захлопнулась прямо перед ней. Даже не успев сообразить, что произошло, она инстинктивно отпрянула назад.
Значит, действительно там кто-то прятался!
И в этот момент, словно в замедленном кино, какое-то безумное подобие женщины, взмахнув ножом, прыгнула на нее из-за угла.
„Бежать!" — беззвучным криком взорвалось в мозгу Анук. — „Бежать!"
Но эта чудовищная женщина двигалась стремительно. Холодно сверкнула сталь. Пронзительно вскрикнув и пытаясь защититься, Анук вскинула руки, но поздно — нож вонзился в ее тело.
Нанеся первый удар, Мисс Кровь быстро повернул нож в ране и рывком выдернул его. Затем еще раз вонзил нож. И еще раз. В грудь. В плечи. В живот. В горло.
— Так, моя сладкая, — вполголоса приговаривал Мисс Кровь, — хорошо, правда? — Почти нежно обхватив шею Анук, он слегка потянул ее на себя, и она сама упала на острие ножа, вонзившегося в тело по рукоятку. Держа ее голову одной рукой, он начал вращать нож медленно круговыми движениями.
Брызнули фонтанчики крови, и казалось, что узкое лицо Анук вспухает. Глаза округлились. В горле послышалось бульканье.
Кровь брызнула сильнее, заливая их обоих, и дыхание Мисс Кровь стало исступленным.
— О, как приятно! Это чудесно, восхитительно! Так тепло! Просто сказочно!
Глаза Анук померкли, язык завалился в горло.
Мисс Кровь отпустил безжизненно поникшую голову и вытащил нож. Из тела, растекаясь по полу, бил фонтан крови. Стоя на коленях, он погрузил в нее ладони и принялся намазывать свои голые руки. Затем вытянул их вперед, восторженно глядя на алую прилипшую кровь. Как красиво они блестят! Какое приятное тепло!
В последний раз тело Анук конвульсивно дернулось, и голова откинулась в сторону. Все было кончено.
Мисс Кровь насухо вытер нож о свой чулок и, рывком сдернув заколку, которой были скреплены волосы Анук, тут же принялся за работу.
— Скоро будет готов первый скальп! — напевал он.
— Ева Габор, ты со своими париками — и то лопнешь от зависти! Тоже мне, кинозвезда!
69
— Что это было? — Билли Дон резко остановилась, и все ее тело напряглось. Она повернулась к Эдвине и Аллилуйе. — Вы слышали?
— Похоже на крик, — медленно произнесла Эдвина. Нахмурившись, она склонила голову набок и прислушалась. — Но я больше ничего не слышу.
— Говорю вам, это было где-то там, в глубине дома!
— настаивала Билли. — Я точно слышала!
— Да перестаньте вы! — Аллилуйя старалась говорить, как взрослая, но голос ее звучал встревоженно.
— Это просто ветер. — Сама она, правда, не была уверена в том, что говорила: страх — вещь заразительная. Она ничего не могла сказать о Билли, но мать свою знала очень хорошо. А Эдвина не из таких, кому в пустом доме мерещатся привидения, на нее это совсем не похоже.
— Сейчас я тоже ничего не слышу, — прошептала Билли. — Может, это Анук, как вы думаете?
— Да перестаньте же вы наконец! — закричала Аллилуйя. — Если так пойдет, то скоро нам всем будет казаться Бог знает что!
— Думаю, нам надо уйти, — мрачно высказалась Билли. — Сейчас же.
Но Эдвина уже не слушала, она выходила из зала, направляясь в холл. Переглянувшись, Билли и Аллилуйя последовали за ней. Оказавшись в большом фойе с расписным потолком, Эдвина сложила ладони рупором:
— Анук!
— А-а-ну-ук! — еще раз крикнула Билли.
Они замолчали и прислушались. Дом отозвался мертвой тишиной.
— Анук! — снова позвала Эдвина.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
