В баре Уитни Аллисон поприветствовал его весьма коротко и сухо, а Джулия заставила себя ждать почти полчаса. Но Хоган был терпелив.
— Может, нальете мне немного шотландского? — не выдержал он примерно на двадцать пятой минуте.
Уитни бросил на него многозначительный взгляд.
— Лучше бы тебе это дело бросить, — сурово посоветовал он.
Хоган залился краской.
— Что вы хотите этим сказать?
— О тебе и так уже ходит множество всяких занятных историй, — сообщил Уитни, сердито помаргивая. Затем он перевел взгляд за Хогана, и тот понял, что за спиной у него появилась Джулия; однако парень был слишком раздражен, чтобы оставить все как есть.
— И что я, по-вашему, должен делать? — резко спросил он.
— Не смей так разговаривать с папой!
Такого резкого тона от Джулии он еще не слышал. Мастерс тяжело сглотнул и размашисто потопал вон, даже не взглянув на невесту. Выпив пару стаканов дальше по улице, он вернулся к своей машине и увидел, что Джулия стоит за стойкой бара, болтая и смеясь с целой толпой заезжих туристов. Ей, по-видимому, было очень весело: серые глаза блистали, на щеках играл румянец.
Хоган прорычал самое грубое ругательство, какое только знал, и отправился домой. Он и вправду в последнее время привык выпивать к ночи изрядную порцию виски, чтобы заснуть. Ночью Зеленолицый никогда не появлялся, и не было смысла лежать и все время нервно думать о нем. Беспокоиться следовало в теплые, ясные дни, около полудня. Хоган уже дважды застукал его греющимся на солнышке в верхушках деревьев, и каждый раз подолгу в него стрелял, что не имело ни малейшего эффекта, кроме того, что этот паразит вдруг становился полностью видимым. Он падал с дерева, точно подгнивший плод, и улепетывал в кусты, изо всех сил шевеля и хлопая своими ножками-ленточками.
Одно к одному. Не удивительно, ведь у Мастерса теперь постоянно был такой вид, словно он опасается чего-то такого, чего другие не видят. Когда домики кемпинга мало-помалу опустели, Хоган сказал себе, что так даже лучше. Теперь он сможет целиком посвятить себя тому, чтобы выследить проклятое ухмыляющееся привидение и покончить с ним раз и навсегда. Еще не слишком поздно возместить ущерб, нанесенный его доброму имени и банковскому счету.
При этом он старался не примешивать к этим прозаическим расчетам мысли о Джулии. Она не появлялась в кемпинге уже несколько недель, и в подобных обстоятельствах он не видел способа уладить затянувшуюся размолвку.
* * *
После того, как в него выстрелили во второй раз, Зеленолицый не показывался так долго, что Хоган уже почти потерял надежду поохотиться на него. Однажды днем он угрюмо разбирал погреб в избушке. Вытянув здоровенную коробку с целью пустить ее на растопку, он встряхнул пару раз для проверки и с удивлением обнаружил, что из нее посыпались маленькие странные предметы. Хоган глянул на них внимательно, нахмурился и подобрал с пола.
То были крошечные мумифицированные тельца колибри некоего тропического вида с длинным изогнутым клювом и длинным, ярко окрашенным хвостом. Только и можно было по клюву и хвосту их опознать: кости, кожа и мясо представляли собой съежившиеся комочки сомнительной прочности, напоминающие сухую смолу. Вспомнив о мертвой змейке, от которой он отогнал Зеленолицего возле ледника, Хоган повертел в слегка подрагивающих от волнения пальцах птичьи трупики.
Внезапно ему стало ясно происхождение кемпингового привидения. Как же он раньше не догадался? Два месяца назад он отнес коробку с тельцами колибри в погреб. В то время в ней находилась и огромная гроздь зеленых бананов, полученных им от оптового торговца фруктами…
Зеленолицый, конечно, был существом плотоядным, но питался каким-то особым, странным способом. За последние недели в окрестностях кемпинга почти не стало мелкой лесной дичи, даже птицы, казалось, облетали владения Мастерса стороной. Когда гроздь бананов погрузили на корабль в Бразилии или на каком-нибудь острове в Карибском море, Зеленолицый, тогда, должно быть, еще в виде семечка прибыл сюда вместе с нею, прилипнув к тельцу одной из убиенных им птичек.
Затем что-то, возможно, просто холодный северный климат, подействовало на него так, что естественные ограничения в росте перестали действовать, поскольку каждый раз, когда Хоган его видел, он становился все крупнее и крупнее. В его строении не было ничего, хотя бы отдаленно напоминающего скелет, который мог бы сопротивляться безостановочному росту. Зеленолицый также не напоминал никого из известных представителей животного или растительного сообщества, ибо существа подобного размера не могут жить по соседству с человеком и не привлекать к себе его внимание. В то время как в обычных условиях Зеленолицые вырастали максимум до полуметра в высоту, им вполне могло бы хватить ума и бдительности, чтобы укрыться от зорких глаз наблюдателей в каких-нибудь роскошных тропических лесах, даже если не принимать в расчет их непостижимую уловку — в одну секунду становиться прозрачными.
Однако проблема, стоящая перед Хоганом, была исключительно практического свойства. В очередной раз почуяв возле кемпинга едва уловимый запах оранжереи, он понял, что у него созрел план. Его ближайший сосед Пит Джеффрис, который поставлял Хогану почти всю провизию с фермы, что находилась в двух километрах дальше по дороге в город, владел огромным, свирепым псом с ярко выраженными наследственными чертами эрдельтерьера. Эта бестия по имени Старина Батлер имела репутацию лучшего следопыта во всем графстве.
Хоган смог заполучить Батлера под тем предлогом, что неподалеку от болотистой озерной заводи обосновался упитанный олень. Пит не имел ничего против внесезонной охоты, поскольку они с Батлером были известны как пара самых отпетых браконьеров на сто километров вокруг. Он свистнул свою собаку и передал поводок Хогану, предупредив, что лучше все же не попадаться на глаза всевидящему лесному инспектору.
Маслянистый запах раздавался под березами столь отчетливо, что Хогану казалось, будто он сам готов взять след. К сожалению, этот запах не говорил собаке ровным счетом ничего. Хоган не выпускал из рук ружье, но Батлер, добросовестно пыхтя и стуча когтями, рвался преследовать любую добычу, от кроликов до медведя, но совершенно не желал или не мог понять, что призван сюда, дабы найти тварь, которая источает аромат оранжереи. Опустив нос, он проделал несколько десятков шагов в направлении Зеленолицего, ставшего прозрачным, но затем, игнорируя команды Хогана, вернулся к березе, аккуратно обнюхал подножие и явственно продемонстрировал все, что он думает о происходящем. В конце концов, он присел на задние лапы и воззрился на Хогана недобрым и озадаченным взглядом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
