– Тайные библиотеки, – пробормотала Тамра. – Вот лицемеры!
– Ты, Леррис, надо думать, об этом догадывался. Там есть целый раздел, посвященный изобретениям и открытиям Доррина, – сказал Джастин, и я кивнул, хотя, по-честному, ни о каких тайных книгохранилищах не имел ни малейшего представления.
– Доррин? – Тамра взглянула на Джастина вопросительно.
– Инженер магии. Основатель Найлана.
– Ну а ты? – голос Тамры чуть не сорвался. – Леррис прав?
– В каком-то смысле. Идеи в большинстве своем появились задолго до моего рождения, но многие из них так и не воплотились в жизнь. А мне, – Джастин утер лоб, – удалось разработать метод концентрации гармонии.
– С помощью которого ты уничтожил Фрвен? – спросил я, и он кивнул.
– Да, но вместе с Фрвеном половина всего хаоса и всей гармонии мира подверглись взаимному уничтожению. С тех пор Братство остерегается машин. Основанные на гармонии, они привносят упорядоченность, что через Равновесие ведет к возрастанию хаоса.
Валдейн, ехавший позади, сглотнул. Берли и Фрегин ехали молча.
– Так ты был инженером-кузнецом? – спросила Тамра.
– Да.
– А что ты еще придумал? Кроме устройства, концентрирующего гармонию и уничтожившего Фрвен?
– Да почти ничего, – Джастин пожал плечами. – Разве этого мало? Впрочем, раз уж зашел такой разговор, я построил сухопутный пароход, который пересек Кандар быстрее, чем могла бы самая быстрая карета. Но мною был использован тот же принцип, что и в двигателях кораблей Могучей Десятки. Эта машина существовала в одном экземпляре, и делать ее мне помогал отец Лерриса.
Чего и следовало ожидать. Если Джастин кому и доверял, то только моему отцу.
– И ты помогал им утаивать знание? – спросила Тамра.
Джастин развел руками.
– Да, знание способно облегчить людям жизнь, но все не так просто. Совет Отшельничьего ограничивал распространение знания из лучших побуждений, полагая, что сдерживая распространение гармонии, они не позволят разрастаться и хаосу. Ну а я… я просто старался избавить Кандар от порчи. И мне это удалось… на некоторое время.
– Пока кто-то в Хаморе не сообразил, что Равновесие действует двояко? – спросил я.
Джастин кивнул.
– Теперь грядут перемены, и перемены эти, боюсь, никого не обрадуют. Посмотри на себя, Леррис. Неужто срыв завоевательных планов Хамора стоит десяти, а то и пятнадцати лет твоей жизни? А то и больше? Сколько энергии гармонии уходит на то, чтобы поддерживать твой нынешний облик?
Я задумался, потому как не знал, что на это расходуется энергия.
– Да вроде нисколько.
– Это хорошо. Но что будет в следующий раз?
Ответа у меня не было: если поразмыслить, то Кристал происшедшая перемена, наверное, не обрадует. Пожалуй, даже расстроит.
Я перевел дух. Все усложнялось.
Тамра смахнула волосы со лба. Валдейн взглянул на нее и отвел взгляд в сторону. Фрегин буркнул что-то неразборчивое, а я закрыл глаза, положившись на Гэрлока.
Земля изредка подрагивала, напоминая о том, что хаос и гармония отнюдь не обрели равновесие.
XCIII
По пути от Предвратной теснины вниз, к Расору, Джастин делался все молчаливее. Стоило мне посмотреть в его сторону, как сердитый взгляд Тамры призывал меня оставить дядюшку в покос. Я подчинился, и почти всю оставшуюся дорогу мы, делая недолгие привалы, чтобы напиться и напоить лошадей, ехали по жаре молча.
В сумерках, пыли и тяжелой тишине мы подъехали к Расору со стороны восточных ворот, где, выехав далеко за пределы стен, нас уже дожидалась Кристал. Помимо охраны ее сопровождала женщина, выглядевшая, несмотря на серебряные волосы, моложе самой Кристал. И очень походившая на женщину из моих снов – то ли на ту, что порывалась давать советы, то ли на какую-то другую. Я никак не мог вспомнить точно, и это действовало мне на нервы.
Мы с Кристал съехались и посмотрели друг другу в глаза, после чего она, пробежав пальцами по моему лицу, взяла меня за руку. Моя супруга молчала, но в глазах ее стояли слезы.
– Думаю, опасность нападения хаморианцев с севера на некоторое время устранена.
– Я слышала, – Кристал покачала головой, сглотнула и сжала мою руку, после чего повернулась к Джастину: – Тебя тут тоже кое-кто дожидается. Думаю, ты уже знаешь.
Джастин напряженно кивнул.
– Что-то я не вижу особой радости, – заметила Тамра.
– Дайала никогда не покидала Наклоса. Она друида.
– Значит, ты и сам друид, – сказала Тамра, но Джастин ее не слышал. Он приблизился к Дайале.
Пытаясь проследить за связывающей их незримой нитью, я вдруг сообразил, что только что впервые услышал ее имя. И мне показалось, будто его звучание предвещает нечто более грозное, чем вся мощь Хамора.
– Взаправдашняя друида… волосы серебряные, и все такое… – пробормотал потрясенный Фергин.
Дайала и Джастин даже не взялись за руки, но связующая их нить светилась ярчайшей энергией. Я огляделся, и Тамра кивнула мне, давая знать, что тоже увидела и оценила эту внушавшую трепет мощь.
– Ты как? – мягко спросила Кристал, снова коснувшись моей руки.
– В порядке.
Она взглянула на меня с сомнением.
– Я просто устал. Мне совсем не нравится играть в героя: от этого бывает больно.
Она кивнула и слабо улыбнулась.
Мы молча поехали к цитадели. Насколько я вымотался, мне стало ясно, когда Кристал стала помогать расседлывать Гэрлока.
– Тебе не следует заниматься этим. Ты командующая.
– В таком случае тебе не следовало выступать против вражеской армии. Ты-то не командующий.
Я наклонился и коснулся губами ее щеки.
– Когда-нибудь ты научишься не только отдавать, но и принимать, – проговорила она и, уже повернувшись к остальным, сообщила: – Обед для всех накрыт в малой столовой самодержицы. Кто хочет умыться, туда, пожалуйста.
– От еды я бы не отказался, – заявил Фрегин, стоявший, привалившись к стене, в то время как конюх расседлывал его коня.
– Кто бы мог подумать? – не преминула пустить шпильку Берли.
Кое-как смыв верхний слой грязи и сажи, я поспешил в малую столовую, где нас встретила Каси.
– Черт! – испуганно охнул Фрегин.
– Надеюсь, ты ошибся, – сухо отозвалась самодержица.
Я постарался скрыть усмешку.
– Мне хотелось бы многое от вас услышать, – объявила Каси, – но, полагаю, вам прежде всего хотелось бы поесть. Угощайтесь, а разговоры отложим на потом.
На обед подали баранину в темном соусе, какие-то белые шнурочки, посыпанные тертым сыром, хлеб в корзинках, клюквицу и темный эль. Я налил себе клюквицы, а Кристал эля. Валдейн любезно налил Тамре клюквицы, и она, хотя на ее лице промелькнуло недоуменное выражение, предложила ему блюдо с бараниной. Он наполнил обе тарелки – и ее, и свою.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
