— Кончать его надо, кусок дерьма вряд ли сдохнет из-за дерьма, — не удержался от иронии Виктор, сжимая в руке меч. Его весьма позабавила эта картина. Карл оглянулся, ещё раз посмотрел на уже бездыханное тело, и отступил в сторону.
— Теперь твоя очередь, — произнес он.
Виктор взмахнул мечом, и вымазанная в навозе голова Жреца отлетела в сторону.
Гвардеец посмотрел на талерманца, криво улыбнулся и резко потерял сознание. Виктор ожидал, что так и произойдет. Использование силы ярости позволяет устроить небывалую резню даже будучи при смерти, но это сильно истощает даже в нормальном состоянии, а если человек перед этим едва живой был, тут уж и говорить нечего. Если перестараться, человек может умереть от ран, которые без использования хайран могли быть не смертельными.
Учитывая, что ещё совсем недавно Карла напоили священной водой, в ближайшие сутки тот будет точно полуживой. Виктор про себя выругался, предвкушая предстоящую возню с Темным Мессией, и принялся осматривать усеянные окровавленными телами окрестности. Нужно убедиться, все ли святоши мертвы. В итоге, талерманец насчитал двух послушников и шесть стражей, одного из которых добил лично. Все мертвы, а значит, приказ почти выполнен.
— Дерьмо, — прошипел пришедший в себя Карл, вытирая лицо снегом, и стараясь отползти от места, где только что блевал. Не зря, потому что, попытавшись встать, он в итоге просто свалился в снег.
— Всегда считал, что халифатские фокусы до добра не доводят, — в шутку возмутился Виктор, легонько пнув валяющегося Карла и тут же спросил, — Помочь?
— Пошел ты. Я, между прочим, благодаря этим самым халифатским фокусам, помог тебе, ублюдок, — с этими словами гвардеец попытался подняться, и вновь все окончилось неудачей.
— Слушай, герой хайрана и Темный Мессия в одном лице, я в няньки тебе не нанимался! Или принимаешь мою помощь, или валяйся тут дальше! — поставил ультиматум Виктор.
Карл с трудом перевернулся на спину, и криво оскалился.
— Твою мать, сраная священная вода, — прохрипел он.
— Ну да, священную водичку тебе лучше не пить.
Отправляться в окровавленной одежде было нельзя, на кой им ненужное внимание. В итоге решили снять облачение у стражей, а Виктору пришлось прикрыть лицо. Обшарив карманы убитых, и разжившись средствами, талерманец принялся помогать Карлу дойти до повозки. Тот оказался не способен даже самостоятельно встать.
— Красота! Прямо глаз радует, — с наслаждением вдруг произнес Карл и довольно улыбнулся.
— Ты ещё радуешься чему-то. Где ты красоту увидел? — недоумевал Виктор, осматриваясь.
— Белый снег, на котором разбросаны мертвые святоши и грешники, и все забрызгано кровью. Ещё не прилетели стервятники, и тела не занесло снегом, — с улыбкой рассуждал гвардеец, хотя сам едва держался в сознании.
— Ты сумасшедший придурок! — бросил Виктор.
— Смерть тоже может быть красивой, — заметил Карл.
— Заткнись, ценитель прекрасного. Будешь нести херню, я тебя тут брошу любоваться красотой, — пригрозил талерманец.
— Мне по хер. Ты же все равно меня тут не бросишь, — с этими словами Карл истерически рассмеялся.
Талерманец промолчал. О том, чтобы бросить гвардейца в лесу, Виктор, действительно, даже не думал. Тот ведь кинулся ему на помощь, хотя, возможно, и руководствовался обычной кровожадностью. К тому же, все-таки они вместе приказ выполнили.
Когда Виктор затащил Карла в повозку, и уже собирался погнать лошадей, он под впечатлением от слов гвардейца ещё раз осмотрелся. Сочетание белого снега, лежащих темными пятнами мертвецов, и алых вкраплений крови породили у Виктора двойственное впечатление. Что-то в этом есть, отметил он. Тем более сдохли не особенно достойные представители человеческого рода. Может не такой уж Карл сумасшедший. Кто ещё, кроме убийцы может увидеть красоту в смерти?
* * *
Пламя костра возвышалось вверх, по иронии судьбы сжигая служителя Ордена Света. Обычно все случалось в точности наоборот. Виктор с Карлом наблюдали за огнем, пользуясь выпавшей возможностью насладиться теплом. Им предстоит ещё как минимум пару дней в пути, а мороз становился все крепче буквально по часам. Гвардеец уже на второй день окончательно избавился от последствий влияния священной воды, и сейчас пребывал в бодром расположении духа.
Одетые в облачение стражей света, они не вызвали в городе никаких подозрений, спокойно посетили баню, и перекусили в трактире, где гвардеец умудрился уговорить его пойти в бордель. Виктор поначалу отнекивался, но подумав, что Беатрис его все равно послала, а после произошедшего расслабиться не помешало бы, да и забавно будет вот так вот опорочить святош, посетив дом разврата в их облачении, согласился.
Послушника они застали в том же доме, где его и оставили. Тот не просто не успел вылечиться, он даже не приходил в сознание. Оказалось, помимо ушиба головы, у него сломаны ребра, и, похоже, отбиты внутренности. Виктор только удивлялся, как это могла сделать Эрика, и в который раз вспоминая её потемневший взгляд, задумывался насчет хайрана.
— Хорошо горит. Мироздание дарит Свет, — сыронизировал Карл, наслаждаясь идущим от только что устроенного костра жаром.
— И тепло, — вторил ему Виктор.
— Её Высочество будет рада, — бросил талерманец.
— Ещё бы. Все случилось, как я и говорил. Как только появится возможность, мы их замочим. Так и вышло, — довольно произнес Виктор.
— Импровизация в деле наемного убийцы играет не последнюю роль. Но ты тоже признай, хайран ведь иногда полезен?
— Ты знаешь мое мнение на этот счет! Впрочем, это дело твое. Надеюсь, Эрику ты в тайны хайрана посвящать не будешь? Или ты уже посвятил? — решил уточнить талерманец.
— Пока лично я ничему такому её не учил. Но, видимо, придется, и желательно побыстрее, — поставил перед фактом Карл.
— Ты совсем спятил? На хрена? Ей же только двенадцать, а ты собрался её учить всем этим мерзостям, которые даже в Халифате осваивают только зрелые воины! Это может навредить и ей и окружающим! Ты хочешь, чтобы она себя до смерти довела? — искренне возмутился Виктор.
— Что ты заладил хоронить её! Не такая она хрупкая, как тебе кажется! — не согласился Карл.
— Даже если это так, дело в другом! Она и так неуравновешенная! Вон, что с послушником сотворила в бешенстве!
— Видел! А ещё она рассказывала про случай с братом. И те, трое, тоже… Она не рассказывала, но смысл один. У неё врожденная способность использовать силу ярости. От этого ей никуда уже не деться. Проявилось раз, проявится и в дальнейшем! Поверь, будет лучше, если она будет осознавать, что делает, и научится пользоваться своей способностью разумно! — уверял Карл.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
