Оно играло с нами куда более цинично, чем кот играет с перепуганной мышью. Оно было уверено, что нам никуда от него не деться, и хотело насладиться нашим ужасом прежде, чем уползти в город и без разбора насытиться кровью и смертью.
Алисия бежала медленнее всех, поэтому мы достаточно сильно отстали. Даже чэра эр'Бархен, несмотря на почтенный возраст, умудрялась двигаться быстрее, да еще и расставлять на ходу какие-то сияющие штуковины, должно быть, ловушки.
Впрочем, никто из нас не успел достичь даже моста. Анхель закричала, привлекая мое внимание, и я, уже зная, что будет дальше, повернулся к опасности лицом и резким рывком забросил девушку себе за спину. Из черного облака соткался огромный краб, все тело которого занимал беззубый рот. Он протянул ко мне клешни, но сверху на него рухнули Зефир и Ио. Тварь вновь потеряла форму, превратилась в дым, вытянулась, хлестнула по земле, скручивая обоих амни-сов, и получила в бок рубиновый луч от волшебницы.
Впервые оно издало звук — низкое, глубокое гудение-стон, отбросило свои жертвы, прянуло в сторону, и лохматый, а затем чешуйчатый бок метаморфа едва не сбил меня с ног. Только что голова змеи была далеко, а хвост близко, и вот уже она нависает надо мной.
И вновь рубиновый луч отбросил чудовище, повалил на остатки пьедесталов княжеских статуй, заставил растечься дымом.
Рядом оказалась Бэсс, и я крикнул ей:
— Уведи Алисию!
Разумеется, ей показалось, что я ошибся, потому что незнакомая каштановолосая девушка ничем не напоминала юную чэру, но просьбу низшая выполнила. Подхватила упавшую за руку и поволокла прочь.
Тварь бросилась на меня в третий раз, подмяв под себя вновь атаковавших ее Ио и Зефира, и я, совершенно машинально, ударил ее Стэфаном. Трость сломалась пополам, но это дало мне одну драгоценную секунду, прежде чем волшебники вновь хорошенько прицелились в дымчатую гориллу. Луч прошел сквозь меня, не причинив никакого вреда, а порождение, которое язык не повернется назвать Князем, отползло на этот раз достаточно далеко, и у меня возникла кратковременная передышка.
— Стэфан! — позвал я. Нет ответа.
— Стэфан! — Я смотрел на обломки, не веря своим глазам. — Анхель, ты его чувствуешь?
— Нет, — тихо прошептала она.
Во мне начала просыпаться злость. На всех. На уродов, решивших уничтожить устоявшийся порядок, на убийцу, загубившего множество невинных людей, на мэрию, не позаботившуюся, чтобы столь опасное место всегда оставалось надежно защищено и не бьшо похоже на проходной двор, и на гадину, из-за которой я лишился того, кого помнил с самого детства.
Зачем я бегу? Куда я бегу? От кого бегу?
Я, Тиль эр'Картиа, чэр Мертвец, который давно уже живет в долг и который один раз успел умереть сегодня, внезапно испугался смерти? Это было почти смешно, и мне стало стыдно.
Я обернулся и сказал низшей:
— Бэсс, бегите! Я выиграю время.
Возможно, у меня получится задержать это хотя бы на несколько драгоценных мгновений, особенно если не стоять на месте. Данте оказался рядом со мной, вновь в Облике, и его огромный розовый крысиный хвост едва не сбил меня с ног. Старый друг явно решил, что одного героя в этой истории недостаточно.
Облако метнулось к нам, перепрыгнуло хлестнувшие по земле рубиновые лучи, в полете вытянуло когтистые скелетообразные лапы, серебристые и влажные, и тогда я закричал.
Не знаю почему. Наверное, от безнадежности ситуации, но, кажется, впервые в жизни я осознал, как правильно и по назначению следует использовать доставшийся мне от природы Атрибут.
С первой попытки получилось не ах, звук вышел недостаточно высоким и тонким, но тварь ударилась о землю, так и не долетев до нас, взметнулась в небо черным кустом, выбросившим в нашу сторону жадные ветки, и я закричал повторно.
На этот раз более удачно — его облик задрожал, расплылся, и облако застыло на месте. Почти сразу же по нему ударили маги.
— Еще так же, эр'Картиа! Быстрее! — крикнула мне чэра эр'Бархен.
Ее волосы были растрепаны, на щеке вспух рубец, но алые глаза горели надеждой.
Я, напрягая связки, использовал Атрибут, и отползающая кошка расплылась, растеклась, обернулась дымом, впитала в себя рубиновые иглы и застонала от тоски, потому что крови сегодня больше не будет. Ни сегодня и никогда.
Светало. Я сидел на опрокинутой статуе Князя, совершенно бесцеремонно расположившись на груди прежнего Владыки, возможно, того самого, чей дух теперь лежал в центре разоренной, заполненной мертвецами площади.
Груда железа — все, что осталось от шагающей машины, продолжала дымиться. Черный провал в гробницу оставался таким же угрожающим, как прежде, хотя опасность почти миновала. На этот раз Рапгар отделался куда меньшими жертвами, чем несколько тысячелетий назад, хотя, надо думать, жители города об этом никогда не узнают.
Оно и к лучшему.
Я держал в руках обломки моей трости, больше не пытаясь дозваться амниса. Понимал, что это бесполезно. Анхель была необычайно тиха, и я не чувствовал ее эмоций. Замкнулась в себе, убита горем.
Офицеры расставляли гвардейцев по периметру площади. Дальше стояли патрули возле каждого моста и, как я понимаю, на подступах к кладбищу, чтобы ни один журналист или любопытный зевака не пронюхал, что здесь произошло. Берега каналов патрулировали хаплопелмы. Сейчас по сравнению с той тварью они казались мне маленькими, лохматыми, дружелюбными зверушками, от которых не стоит ждать беды.
Черное облако потеряло свою плотность, превратилось в бледный сероватый туман, мазавший слизью мраморные плиты и не способный порвать прочные узы, которые создали волшебники. Они трудились несколько часов, и к ним прибывали все новые и новые представители Академии Доблести, прознавшие о случившемся. Поначалу мне приходилось использовать Атрибут каждую минуту для того, чтобы оно не порвало цепи и не вырвалось на свободу, но затем надобность в моих услугах отпала. У твари больше не осталось сил, чтобы сопротивляться.
Сейчас волшебное сообщество Рапгара готовилось к тому, чтобы выбросить обузданное чудовище за пределы нашего мира. Работа шла полным ходом, и всех нас попросили отойти подальше.
Зефир и Ио, как настоящие горгульи, облюбовали высокие колонны и теперь переругивались между собой, решая, кто внес большую лепту в победу. Во время драки с сущностью Зеф лишился верхней четверти левого крыла, но на его способности летать это никак не сказалось.
Данте, все такой же юный и элегантный, как прежде, словно он только что приехал на светский прием, беседовал о чем-то с двумя господами из Палаты Семи. Те были очаровательно бледны, что и неудивительно. Трое из их славного кабинета оказались в числе заговорщиков, и теперь Князь может сделать с остальными все, что ему в голову придет.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
